Евгений Енин - Атака снизу
– Нет, ещё чем-то. А, ну и ладно, – махнул рукой Профессор.
– Ага. Ну, точно. Ага.
Малыш сидел в сторонке на корточках и смотрел себе под ноги.
– Что там у тебя? – окликнул Толстый.
– Вода льётся.
Послышалось тихое журчание.
– Что!
Толстого подбросило. Только что лежал – уже стоит. И машет руками.
– Белка, отвернись сейчас же, Малыш описался! А ты вообще с ума сошёл! Не мог подождать, пока мы отойдём? Или сам не мог подальше отойти?
– Малыш, здесь же девочка! – тоже вскочил Профессор, – Ты заболел, что ли?
– Да ну вас, – Малыш покраснел, – что придумали? Сами вы заболели. Я же говорю: вода льётся.
– Откуда это у тебя вода полилась? – подозрительно спросила Белочка.
– Да из фляжки, откуда же.
– Фляжку дай, – Профессор протянул руку. – А ты, Толстый держи его. У него подземная горячка. Воду из фляжки выливает. Потом землю есть начнёт. Слышишь, Малыш, не ешь землю, она немытая.
– Вот он её и моет, – буркнул Толстый.
– Идите сюда, – Малыш помахал рукой, – посмотрите.
– Не буду я там у тебя смотреть, – на всякий случай заявила Белочка, но подошла первой.
Вода текла из фляжки тонкой струйкой, утекая дальше по подземному коридору маленьким ручейком.
– Смотрите, вниз тычет.
– Ну, вниз, а куда же ещё должно течь, вверх, что ли? – Толстый не понял, что так удивило Малыша.
– Никуда.
– Куда никуда, вода всегда куда-нибудь тычет, поставь сейчас же фляжку!
Малыш встал и сунул фляжку в руки Толстого.
– Пол неровный.
– Конечно, неровный, не дома же.
– Подожди Толстый, не буянь.
Профессор прошёл вдоль ручейка шагов десять. Развернулся, присел на корточки, посмотрел на гномов. В свете гнилушек он едва угадывался.
– Малыш, молодец. Я вот не заметил.
– Что? – спросила Белочка и Толстый почти хором.
– Уклон.
Профессор вытянул руку.
– Смотрите, заметно, что я ниже. Ход опускается. Мы идём вниз. Опускается плавно, потому и не заметили сразу. Это же на какой мы сейчас глубине?
– Ой. Я догадалась. На глубокой мы глубине. Очень на глубокой. Поэтому тепло. Чем глубже под землю, тем теплее.
Белочка шагнула в сторону и потрогала стену.
– И это уже не глина. Это камень.
Профессор тоже потрогал. Стена была тёплая. Посовещавшись, гномы решили идти дальше. Как правильно заметил Толстый, оттачивая проснувшийся в нем талант к формулировкам: а что нам ещё остаётся? Тем более, он нашёл положительную сторону в потеплении: скоро он перестанет есть сырую брюкву, будут её готовить, просто положив на землю. На камни, то есть, земли здесь уже не было. О том, что они сначала сами приготовятся, он не подумал.
Собрались, Белочка стояла с шубкой подмышкой.
– Белка, ты шмотки-то оставь, куда они денутся, на обратном пути заберём. Если пойдём обратно. – Профессор зевнул, он всегда зевал, когда волновался. – Нет, Малыш, босиком не пойдёшь. Да, камешки тёплые. А если станут горячими? Будешь плясать, как сосиска на сковородке. Сосиски? Ещё как пляшут. Ладно, возьми валенки с собой, да, пока можешь не надевать.
Ещё через две тысячи шагов, которые Белочка зачем-то продолжала считать, проход стал шире. А скоро начали попадаться ответвления. И запах, который почувствовал Профессор, теперь ощущали все – запах калёного железа. Белочка привязала к каменному выступу нитку первого клубка. Когда он кончился, гномы вышли из своего подземного хода в другой, в несколько раз шире и выше. Откуда-то издалека слышался шум: умм, умм, умм. А зелёный свет гнилушек сменил красный отблеск подземного огня. Ещё через один клубок они куда-то пришли…
* * *Гномы стояли на галерее, тянущейся вдоль стены… Они не знали, стены чего. Можно сказать, пещеры, то есть пустоты под землёй. В пещере они бывали, великанской, это огромный зал в скале. А тут… Тут такая пустота под землёй, что вся земля поместится. Дальний конец галереи терялся в красном дыму, о стене напротив можно было только предположить, что она есть. Микробами на краю тарелки, вот кем себя чувствовали гномы. Тарелки, в которой багровые тучи пыли и пара наползали на идущие изо тьмы во тьму перекрещивающиеся каменные мосты. Снизу слышался сложный шум. Тоненький звон, как будто множество иголок стучало по множеству напёрстков. Шипение, похожее на пересыпание сухого песка из совочка в формочку, вот только песочница должна быть размером с пустыню. Невнятный гул, как от далёких разговоров тысяч неизвестных существ. И фоном ко всему: умм, умм, умм. Что так может звучать, гномы не знали.
– Мда. Вот мы шли-шли и нашли. Что-то.
Толстый почесал в потных волосах. В подземном ходе было тепло, здесь – жарко. Гномы пребывали в совершенной растерянности. Они, по всей видимости, пришли туда, куда направлялись. Оставалось только понять, куда их занесло.
– Там что-то движется, внизу, – Малыш вытянул руку.
Они подошли к неогороженному краю галереи, глянули вниз и задохнулись от высоты. Их потянуло вперёд, головы закружились, пустота внизу засасывала. Малыш пошатнулся, Профессор схватил его за воротник и дёрнул к стенке.
– Стойте дальше, не подходите к краю. Высота притягивает.
Малыш тяжело дышал, он уже почувствовал себя летящим вниз.
– Можно лёжа, – предложил Толстый.
– Давай!
С Профессором они подползли к краю обрыва. Белочка решила остаться рядом с Малышом:
– Вы мне лучше потом расскажете.
Край террасы усыпан каменной крошкой. Гномы осторожно высунули головы над бездной. Несколько камешков улетели вниз, звука падения они не услышали: очень высоко. А внизу… Что за букашки? Одна из них подняла крохотную голову и посмотрела вверх. Кажется, в неё попал камешек.
– Толстый, это гномы.
– Да ну!
– Да говорю тебе.
– Что ж они такие мелкие?
– Далеко потому что. Вон, видишь, что-то у них. Кажется, тачки.
– А у этих в руках… Лопаты, что ли?
– Наверное. А вон те крючочки, это кирки. Они там что, работают?
Стало понятно, что за звон они слышат. Гномы внизу били кирками по каменным стенам, откалывая куски породы. Шипение – это из тысяч тачек высыпалась руда. Умм, умм слышался издалека, что это не видно, но с каждым умм вдали поднималось красное облако.
– А наши, из деревни, здесь? – спросил Толстый, насмотревшись.
– А где ещё? Дорога-то сюда ведёт.
– Я не понял, – Толстый приподнялся на локтях, – они что, на работу все устроились? На заработки ушли?
– Ага, на заработки. Вместе с детьми. Так не бывает.
– А что тогда?
– А если они не по своей воле ушли?
– Как это?
Сзади послышалась какая-то возня.
– Малыш, Белочка! – крикнул Профессор. – Сидите там, не подходите к краю!
Его потыкали в спину.
– Да сказал же, сидите!
Он начал приподниматься, и то, что тыкало, больно кольнуло между лопаток.
– Ай, вы что делаете!
Профессор резко развернулся и встретился глазами с гномом. Только это был не Малыш и не Белочка. И никто из их деревни. Это был незнакомый гном. В кожаных штанах и кожаном переднике. Профессора он колол в спину копьём с острым металлическим наконечником.
– Ой, Профессор, смотри, они там строятся друг за другом. Да ещё в две шеренги!
Толстый, не отрываясь от зрелища, потряс Профессора за плечо.
– Да смотри же, говорю, куда ты отвернулся. Все куда-то пошли.
Послышался «бом», похожий на звук колокола.
– На обед что ли? Ну, точно, они на обед собрались. Надо и нам как-то…
Толстый обернулся.
– Профессор, это кто? А?
Незнакомый гном с Профессором всё так же смотрели друг на друга.
Толстый поискал глазами Малыша и Белочку. Они сидели у стены, прижавшись друг к другу. Наконечник копья выписывал восьмёрки возле их лиц. Копье держал ещё один незнакомый гном в кожаных штанах.
– А что здесь, собственно, – горло у Толстого перехватило, он откашлялся, – а что здесь, собственно, происходит?
* * *– Не работать? Почему? – низким хриплым голосом спросил гном, тыкавший копьём в Профессора. – Сбежать?
– Да ты кто такой вообще?
Толстый начал приподниматься, наконечник копья упёрся ему в грудь.
– Ай, больно!
– Не работать? Почему? Здесь почему? Идти! Работать!
– Куда идти?
Судя по лицу Профессора, он тоже не понимал, что происходит.
– Туда, – гном перехватил копьё посередине, чтобы удобнее держать одной рукой, другой рукой показал вниз. – Туда! – потыкал он указательным пальцем.
– А мы… должны? – осторожно спросил Профессор.
– Все должны.
– А внизу гномы? Работают?
Профессор пытался разобраться в обстановке.
– Гномы. Работают, – хрипло ответил копьеносец.
Длинные предложения у него не получались.
– А наши, – начал Толстый спрашивать про гномов из своей деревни, но Профессор его перебил.
– А мы заблудились, – сказал он почти правду.
– Кто десятник?
– Чего? Какой десятник? – приподнялся на локтях Толстый.
– Начальник. Бригадир.
