Брайан Джейкс - Изгнанник
— Как мог я забыть, господин? Ты научил меня всему, что я знаю. Я был молод и глуп, когда сбежал отсюда. Теперь я поумнел. Криволап жестом велел Сварту подняться с колен:
— Рад слышать, что ты набрался ума, но не считай себя умней меня. Тот, кто так думает, долго не проживет.
Старый хорек, указав скипетром на стоявшего позади трона верзилу ласку, произнес:
— Его зовут Вург Костолом. Он охраняет меня днем и ночью. Он свернул голову не одному зверю. Взгляни!
Предводитель кивнул, и Вург подхватил и поднял трон вместе с сидящим на нем Криволапом. Казалось, без всякого усилия и напряжения. Затем по знаку Криволапа Вург медленно опустил трон на место.
— Ну, что скажешь об этом? — прохрипел старый толстяк.
Сварт, казалось, был потрясен. Ловко прикинувшись, будто у него от удивления открылся рот, он затряс головой, словно не верил своим глазам:
— Первый раз в жизни вижу такого огромного и сильного зверя. Господин, у тебя есть все — мудрость и сила, ни один зверь не посмеет на тебя посягнуть.
Наклонив голову, Криволап не сводил со Сварта испытующего взгляда.
— Тогда скажи, зачем пожаловал? — полюбопытствовал он.
Усевшись на верхнюю ступеньку подиума, Сварт произнес:
— Только затем, чтобы служить тебе, господин, верой и правдой, чтобы рассказать о богатых землях, лежащих на юго-западе. Возможно, придет день, когда ты поведешь туда свое войско.
Почесав толстой лапой брюхо, Криволап прыснул со смеху:
— Чего я там забыл? Моя земля здесь. А впрочем, ты мне нравишься, Сварт, — молодой, одержимый идеями. Итак, что же ты принес? Копье? У меня их и так хватает. Пояса? Не мой размерчик — слишком малы для меня. Чаша и вино? И вовсе никому не нужны.
— Копье — символ твоей власти, господин, — начал представлять свои подарки Сварт. — Пояса — знак моей признательности и поддержки, а вино особое, только для великих мира сего. — С этими словами он протянул флягу Криволапу.
Тот, понюхав, подозрительно ухмыльнулся:
— Сначала выпей ты, а я уж погляжу.
Сварт поднес флягу ко рту и на минуту замешкался:
— Видишь, господин, я и сейчас учусь у тебя. Если вино отравлено, тогда сейчас перед тобой будет мертвец… — И, наклонив горлышко, он сделал большой глоток. — Но только последний дурак добавит яду в такое вино. Это отменное вино, самое лучшее — вот почему я принес его тебе.
Какое-то время Криволап молча следил за Свартом, не появятся ли признаки отравления.
— Ну-ка, дай попробовать, — распорядился он. — Скажу тебе, хорошо оно или нет.
Сварт поначалу подал было флягу, но, вспомнив о хороших манерах, осекся и, налив вина в большую серебряную чашу, протянул ее Криволапу.
Поднеся ко рту чашу с вином, тот осклабился:
— А ведь я все еще за тобой наблюдаю. Как себя чувствуешь, а?
— Лучше не бывает, — усмехнулся Сварт. — Но коль ты мне еще не доверяешь, пусть отведает вина тот здоровяк.
— Ах да, мой верный Вург, поди-ка выпей.
Зажав чашу, как куриное яйцо, между двумя огромными клыками, Вург с громким чмоком опустошил ее и, передав господину, с улыбкой заключил:
— Вино что надо!
Криволап с притворным возмущением взглянул на Вурга:
— Ну! Раз хорошее, дай скорее мне.
Сварт трижды наполнял чашу, чтоб утолить жажду ненасытного Криволапа, а тот, уверовав, что юный хорек не несет угрозы для его власти, спокойно откинулся на троне.
— Ладно, ладно, теперь, Шестикогть, ступай. Пойди найди себе палатку, а завтра мы с тобой потолкуем.
Изящно выгнув заднюю лапу, Сварт поклонился и, прежде чем выйти, произнес:
— Спокойной ночи, господин Криволап.
ГЛАВА 5
В легкой дымке брезжил рассвет, предвещая погожий теплый день. Из-за крутых, поросших кустарником гор вновь донесся бой барабанов, но на этот раз крысы-гонцы не подняли тревоги, поскольку к лагерю приближался всего один зверь. То была лиса Темнуха, которой Сварт предусмотрительно велел прибыть на день позже его.
Приняв лису за колдунью, крысы решили держаться от нее подальше. А ей только этого и надо было: даром, что ли, она так вырядилась? В рваных лохмотьях, воя вымазанная грязью, она несла длинную палку с привязанными к ней костями, ракушками и клочками шерсти. Заметив посыльных, она затрясла клюкой и под звяканье и бряканье ее причиндалов стала завывать:
Смертный выдох, стук костей,Громыханье бубенца,Принимай скорей гостей -Темный Лес прислал гонца!
Когда крысы доставили лису в лагерь Криволапа, она отыскала глазами главный, богато украшенный шатер и устремила свои стопы к нему. Проходя мимо караульных, лиса-оборванка и вовсе превратилась в безумную: отплясывала дикий танец и предсказывала всем смерть. Опешившие звери решили пойти к начальству — пусть оно разбирается.
Сперва горностаи капитаны Зеленоклык и Агал, а также старший советник крыса Скроу внимательно выслушали гонцов и караульных. Вскоре они и сами увидели, как у шатра Криволапа пляшет лиса, крича нараспев:
От Могучего Владыки,Что повелевает нам,Чьи леса темны и дики,Я пришла к твоим шатрам!
Зеленоклык был неробкого десятка. Схватив меч, он отшвырнул лису в сторону и громко рявкнул:
— Взять ее и держать под стражей! Я еще с ней разберусь.
Вскрыв входные створки шатра, он смело вошел внутрь. За ним гурьбой ринулись все офицеры.
Криволап сидел развалясь в кресле, верзила Вург — на верхней ступеньке подиума, прислонившись спиной к ножкам трона. Казалось, они мирно спали, но Скроу тотчас учуял неладное. Он приблизился к морде Криволапа, одновременно щупая запястье Вурга.
Все разъяснилось сразу.
— Они мертвы, оба! — объявил он, обернувшись к толпе и тряся головой. — Никаких признаков насилия. Кто мог это сделать?
Не задумываясь, Зеленоклык ляпнул первое, что пришло на ум:
— Вчера, когда я их оставил потолковать со Свартом, они были живы и здоровы. Надо его допросить.
Четверо вооруженных воинов притащили хорька Шестикогтя в шатер. Он вырывался и кричал:
— Лапы прочь, не то шкуру сдеру!
— Скажи, Сварт, — обратился к нему Зеленоклык официальным тоном, — что тут стряслось вчера, когда ты остался наедине с Криволапом и Вургом?
— Я изволил преподнести Криволапу подарки, — насмехаясь над официальностью капитана, ответил Сварт, — а он сказал, что возьмет меня в свои ряды капитаном, вот и все.
Скроу поднял то, что Сварт назвал подарками, — копье, пояса и вино. Встряхнул флягу: внутри еще что-то плескалось.
— Вино ты тоже принес в подарок? Господин его пил?
— Конечно пил, — с гордостью ухмыльнулся Сварт.
— И ты тоже?
— Нет. Невежливо принести в дар вино и самому его пить.
— А Вург?
— Нет, Криволап сказал, что вино слишком хорошо для такого олуха, как он, и пил его один, — солгал Сварт.
Покачивая головой и мрачно улыбаясь, Скроу протянул хорьку флягу:
— Я полагаю, вино отравлено. Если нет, докажи — сделай глоток.
Сварт схватил флягу и осушил ее до дна.
— Чего еще от меня надобно, крыса? — с издевкой осведомился он.
Зеленоклык в ярости вырвал у Сварта флягу и, швырнув ее прочь, заорал:
— Скажи сперва, зачем ты сюда притащился? Сварт заговорил громко, чтобы его услышала собравшаяся у шатра толпа:
— Идти сюда мне не было нужды. В своей банде я жил припеваючи. Но однажды приснился мне сон. Явился ко мне Криволап и стал просить прийти к нему, дескать, ему нужна моя помощь.
Зеленоклык презрительно скривил рот:
— Знакомая история. Привести лису!
Несколько солдат, тыча лису со всех сторон копьями, лишь бы самим к ней не приближаться, затолкали ее в шатер.
— Видал ее когда-нибудь? — спросил Зеленоклык Сварта.
— А как же, во сне видел не один раз.
— Брось ты нести чушь! — отрезал Зеленоклык, разъяренно шагая по ступенькам подиума.
Лиса угрожающе затрясла клюкой:
— Грешно глумиться над тем, чего не понимаешь. О смерти Криволапа я узнала задолго до того, как пришла сюда. Я вестник Смерти и Судьбы. Мне говорят об этом звезды, ветер, а также многие глаза.
Терпение Зеленоклыка было на исходе. Схватив меч, он бросился к лисе, но Скроу отстранил меч горностая:
— Лиса — вещунья. Такие таланты грех губить.
— Вещунья, как же! — злорадно ухмыльнулся Зеленоклык, с недовольной физиономией вкладывая меч в ножны. — Ну-ка поведай нам, что тебе привиделось, лиса?
Темнуха яростно затрясла клюкой, кости и ракушки зловеще забрякали. Закрыв глаза, лиса возопила:
Без славной добычи у нас ни одинНе будет, пока Шестикогть — Господин.
Капитан рассвирепел. Он обернулся к Сварту, но тот опередил его: выхватил у Агала резное копье и вонзил его в горностая.
