Вадим Пак (составитель) - Феи с алмазных гор. Корейские народные сказки
Монах послушался крестьянина и нашел для столицы подходящее место Ханян. С трех сторон отвесные скалы, с четвертой — глубокая река Хан. Здесь и решили построить столицу и возвести высокие стены. Вот только как их расположить — не знали.
Но вот однажды ночью выпал снег и лег кольцом вокруг выбранного для столицы места. Так и решили возводить стены — кольцом. Назвали столицу Сеулом. Это слово, говорят, происходит от китайского «сюэ» — «снег», и корейского «ул» — «изгородь».
Перевод А. Т. Иргебаева
ШЕЛКОВЫЙ ОСТРОВ
Если смотреть с Моранбона на реку Тэдонган, то на самой ее середине можно увидеть остров, похожий на полумесяц. С горы он кажется плывущей по воде лодкой. Плакучие ивы по его берегам, низенькие крестьянские хижины, грядки с желтыми, синими и белыми цветами капусты, листья редиски, стрелами расходящиеся в разные стороны, — все это вместе издали можно принять за вытканный искусно ковер, играющий множеством красок. Пейзаж так красив, что кажется вышитым на шелку, потому и прозвали свой остров жители Шелковым.
С незапамятных времен существует об этом острове удивительная легенда.
Однажды в летнюю пору несколько дней кряду лил дождь. Река Тэдонган вышла из берегов и стала огромной, как море. Затопило все дамбы, дома и посевы. Днем и ночью трудились люди, чтобы восстановить дамбы.
И вот как-то утром приметил один крестьянин на середине реки что-то похожее на высочайшую гору. И доложил об этом правителю Пхеньяна.
Правитель тотчас послал людей разузнать, что за гора такая приплыла в его владения. Пришли на берег посланцы правителя, смотрят, а на реке и впрямь что-то огромное высится. Всякое случалось видеть во время паводка. Но чтобы такое… Просто не верилось, что эта громадина могла с места сдвинуться и приплыть. Что за диковина? Сели люди в лодку, ближе подплыли. А это, оказывается, большой-пребольшой остров. Еще больше подивились люди. Где это видано, чтобы за одну ночь ни с того ни с сего остров вдруг на реке появился?!
Потолковали меж собой люди, пошли правителю Пхеньяна докладывать, какое чудо на реке видели. Выслушал их правитель, сам диву дался. И начались в Пхеньяне толки да пересуды. Только и разговоров что об острове. А откуда он взялся — никто не знает.
В это же самое время в уезде Сончхон тоже начался переполох. Ночью с реки Бируган исчез остров.
Узнал об этом помещик, разъярился, приказал батракам остров во что бы то ни стало найти. Мало того что пропажа острова — дело скандальное, так еще убыток какой! Ведь жители острова помещику налоги платили! Пошли батраки остров искать. Искали, искали, никак не найдут. Так и вернулись ни с чем.
А за день до наводнения житель острова, молодой крестьянин, отправился в уездный город по делу. Только дошел до места — ливень полил, целый день лил, а к вечеру река Бируган вышла из берегов, все вокруг затопила.
Знал крестьянин, что от паводка больше всего остров страдает. Поэтому и решил сразу домой вернуться. Пока шел, вымок до нитки. Пришел к мостику, что на остров ведет, а мостика нет. И дома своего, что на острове стоит, тоже нет. И сам остров исчез.
Утром дождь перестал, вода в реке спала, а остров как исчез, так его и нет. Понял тут крестьянин, что остров вместе с домами унесло. А куда неизвестно.
Запечалился крестьянин, не знает, что и делать. Хоть бы жену найти, пусть мертвую, утонувшую. Пошел крестьянин дальше и не заметил, как до реки Тэдонган дошел. А в нее река Бируган впадает. Вдруг слышит, говорят люди, будто в реку Тэдонган какой-то остров приплыл, у горы Моранбон стоит. Его во время наводнения принесло.
— Не иначе как это наш остров! — обрадовался крестьянин и пошел к горе Моранбон.
Это и в самом деле был его остров. И хоть ни один дом не уцелел, все развалились, зато остались хоженые-перехоженые дороги. И место, где стоял его дом. А рядом — небольшой холмик. Раскопал его крестьянин, смотрит — а там его одежда и мотыга. Чуть дальше жену увидал. Мертвая она. Утонула.
Узнали наконец жители Пхеньяна, что за остров такой появился на реке Тэдонган, и стали потихоньку его обживать. А налоги сончхонскому помещику платить несподручно, далеко ездить.
Пожили они на острове год, пожили другой и правителю Пхеньяна прошение подали, чтобы остров провинции Пхенандо принадлежал. И повелел правитель Пхеньяна считать отныне Шелковый остров частью провинции Пхенандо. О чем и был издан соответствующий указ. Поднял тут шум помещик из Сончхона. Как же так? Его доходов лишили!
Разгневался правитель Пхеньяна и сказал:
— Раз этот негодяй не хочет подчиниться моему приказу, пусть забирает свой остров обратно в уезд Сончхон и там собирает налоги. Не желаю, чтобы этот остров находился во вверенных мне владениях! А не заберет, — найду на него управу!
А жадный помещик только и умел, что три шкуры с крестьян драть, где уж ему было остров с места на место перенести! Так и остался навсегда остров во владениях правителя Пхеньяна. Пришлось помещику с этим смириться.
Перевод Валентина Ли
ПЕСЧАНЫЕ МАЧТЫ
Случилось это в давние времена. Отправил китайский император королю Кореи гонца и велел передать: «Всю воду реки Хан немедля погрузить на судно и переслать в Китай».
Созвал король всех своих сановников и министров, и стали они думать, как быть да что делать. Думали, думали, ничего не придумали. Тогда выступил вперед премьер-министр Хван Хи и говорит:
— Вот что, ваше величество, следует ответить китайскому императору: «Король Кореи с великим удовольствием погрузит на судно всю воду реки Хан и отправит в Китай. Но для этого нужны песчаные мачты. В Корее песка мало, зато на севере Китая, как мне известно, его великое множество. Не соблаговолите ли прислать нам песчаные мачты высотой в триста футов».
С той поры, говорят, китайский император никогда больше не посылал в Корею гонца с подобными поручениями.
Перевод А. Иргебаева
КАК БЕЛЫЙ ЦВЕТ ЦВЕТОМ ЖИЗНИ В КОРЕЕ СТАЛ
Рассказывают, что в давние времена правил Кореей добрый король. Только не разбирает болезнь, кто добрый, кто злой: занедужил король. Собрались мудрые старцы да лекаря, судят-рядят, как короля вылечить, один такое снадобье предлагает, другой — другое. Вышел тут вперед самый мудрый из них, самый ученый и говорит:
— Стал король белый, как молоко. Значит, и лечить его молоком надо.
Поднялся шум:
— Закон запрещает пить молоко!
— Лучше умереть, чем нарушить закон!
— Даже младенцу не дают первого молока, когда материнское пропадает.
Сказал тогда самый мудрый и самый ученый:
— Законы Земли пишет король по велению Неба. Небо смотрит на Землю своими глазами — звездами. Звезды мигают — беседуют с нами. Их язык понимают только звездочеты. Вот они мне и сказали, что в Стране Утренней Свежести королям разрешается пить молоко.
Не стали больше мудрецы спорить, склонились перед наимудрейшим. Про то, что королю разрешается молоко пить, возвестили по всей стране, как в наши дни, когда важные новости в газетах печатают. Только не помогло королю молоко. Умер он. Сам белее молока стал. И надели люди белые траурные одежды, вся жизнь в стране остановилась, запретили жертвоприношения, свадьбы, судилища, наказания, пост начался. Уже другой король воссел на трон. А люди все траур носят. Три года носили, а когда сняли, другой король тоже умер. Опять траур надели. Сняли — третий король умер. И стал белый цвет цветом жизни — пока короли умирали, много на свет людей народилось… Так и поныне одеваются корейцы во все белое.
Перевод Вадима Пака
С КАКИХ ПОР ЖЕНЩИНЫ КОРЕИ СТАЛИ ВЕСТИ ЗАМКНУТУЮ ЖИЗНЬ
Вот с каких пор корейские женщины стали вести замкнутую жизнь.
Тысяча пятьсот лет назад царствовал в Корее знаменитый император О-шан-пу-он-кун.
Когда ему было шестнадцать лет, он ходил в школу и от товарищей слышал, что все женщины Сеула распутны. Он пожелал поэтому испытать свою жену и мать.
Однажды, когда жена его гуляла в саду, он, переодетый, выскочил из-за кустов, поцеловал ее и убежал.
Вечером жена его ничего не рассказала, но была задумчива.
Прошло еще два дня. Она перестала принимать пищу.
— Отчего ты ничего не ешь? — спросил ее король.
Тогда она заплакала и рассказала ему все.
— Я теперь обесчещена, и мне остается одно — умереть, потому я и не принимаю пищу.
Тогда король обнял ее и рассказал все, как было.
Относительно того, как испытать мать, король долго думал и решил прибегнуть к следующей хитрости. Он и два его товарища должны были, переодетые в Будду и двух его ангелов, появиться в буддийском монастыре, который тогда существовал в Сеуле, в то время, когда по случаю Нового года все женщины города будут в храме с обычными чашками риса. О замысле короля знал только монах, и от остальных все сохранялось в строжайшей тайне.
