Татьяна Корниенко - Лесная фея, или Новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной
Поэтому в то время, как Октония, кусая ногти, тряслась в ожидании Волчка, отправленного ею за Антоном, Ейма в легком заклятии невидимости шарила по острову, ища Угошу.
Когда на поляну, выбранную Октонией для своего «спектакля», неслышно выскочил Волчок, а за ним вышел высокий симпатичный мальчик, совсем такой, каким она представляла его себе бессонными ночами, кикимора чуть было не вскочила. Но вовремя вспомнила, сколько наплела волку про покалеченную ногу, и, скривившись, схватилась за здоровую лодыжку:
– Ой! Ой! Как больно!
– Ну вы тут разбирайтесь, а я побежал. У меня свои дела есть, – буркнул Волчок и шмыгнул обратно в кусты.
– Привет! – Антон шагнул к незнакомой кикиморе. – Это ты Октония?
– Да! – Ей захотелось наплести чего-нибудь пожалостливей, но в голове, сбивая с мысли, тихонько зашелестел едва различимый голос Еймы: «Я ее нашла!» Теперь следовало потянуть время, чтобы план, рассчитанный по пунктам и минутам, полностью сработал.
Пока Октония подыскивала нужные слова, Антон разглядывал незнакомку. Большеглазая, крупнотелая… Цвет кожи, желто-рыжие волосы и что-то неуловимое в разрезе зеленых глаз свидетельствовало о принадлежности болотной девицы к кикиморьему роду.
– Так что с тобой произошло? – прерывая затянувшуюся паузу, спросил Круглов.
– Ногу подвернула, – стараясь предать голосу нужную интонацию, всхлипнула Октония. – Встать не могу.
– Я помогу. Только далеко по кочкам мы все равно не упрыгаем. Давай Пипеткину позову. Она что-нибудь придумает. Из магического.
– Какую еще Пипеткину? – ахнула Октония. Никакие Пипеткины в их с Еймой планы не входили. К тому же она чувствовала приближение Еймы с Угнеей.
– Да! Ты ведь не в курсе! Так Угнею среди людей зовут. Светка Пипеткина.
– Глупо.
– Неважно. Мне нравится… Так что с твоей ногой делать?
– Есть один простой способ. Магический… Только… захочешь ли ты мне… помочь?
– Я же сказал, что помогу. Говори, что нужно делать.
– Нет, тебе не понравится… Хотя… он в ваших человеческих сказках очень даже в ходу, – она тянула время, как могла.
– Ты говори. Какой смысл гадать, захочу я или не захочу. И вообще, Октония, ты собираешься подняться на ноги и самостоятельно отправиться домой?
– Что за вопрос! Не просто собираюсь – мечтаю! Но этот способ, он…
– Да не тяни уже. Я все сделаю, что нужно.
В соседних кустах треснула веточка. Теперь нужно было поторапливаться.
– Заклятие. Есть такое простейшее старинное заклятие. Если парень обнимет девушку и поцелует ее, то вывих вправится сам собой. И боль мгновенно пройдет.
– Чушь какая! – покраснев, фыркнул Антон. Целоваться с незнакомой девчонкой ему не хотелось.
– Я же говорила, что ты не согласишься! – Октония захныкала, быстро набирая обороты. – Помнишь сказку про мертвую царевну? Там человеку жизнь вернули, а ты боишься из-за какой-то ноги поцеловаться… Тоже мне…
Расстраиваться было из-за чего. То, чего не видел Антон, видела она: Ейма с Угнеей уже стояли на краю поляны, скрытые большим кустом бузины. Правда, они не могли слышать их разговор, но видели все.
– Ладно, давай щеку.
– Нет, ты должен еще слова произнести. Громко.
– Какие слова?
– «Ты любима и всегда любимой будешь».
– Бред. Я что, в любви тебе объясняюсь или ногу лечу?
– Ногу. Но я же не виновата, что у старинного заклятия такая формула. Впрочем…
– Хорошо… надо же… вот чушь… в общем… – Антон набрал побольше воздуха и, мотнув головой, крикнул: – Ты любима и всегда любимой будешь!
Потом нагнулся и чмокнул Октонию в вовремя подставленную щеку. Она потянулась, обвила руками его плечи, прижалась на мгновение, но, почувствовав сопротивление, отстранилась. Дело было сделано. Кикимора быстро вскочила. Теперь никто не сможет убедить Угнею в том, что увиденное подстроено заранее, а поцелуй – только часть хитроумного плана.
– Смотри, Антон, моя нога здорова! А ты не верил!
– Действительно… Все равно ничего тупее не встречал.
– Ой, то ли еще будет. Ну, в общем, спасибочки за оказанную помощь. Я побегу. Поздно уже. Пока.
– Пока… – Антон махнул вслед весело хохочущей кикиморе и пошел искать Светку, представляя, как будет хохотать она над нелепым, но очень лечебным заклятием.
* * *Сначала Угоша шла ничего не соображая. Она не помнила, когда и куда делась Ейма. Потом побежала, не замечая ни хлестких веток, ни ранящих ноги коряг. И только у своей ивы остановилась. Заплакала. Антон! Человек, который в ночь посвящения говорил магические слова. Антон, с которым она проводила все время, которому открывала тайны леса! Сегодня он обнимал и целовал Октонию – самую мерзкую и подлую из всех известных ей кикимор. Не просто целовал – признавался в любви. Громко, на весь лес! Что же будет? Разве возможно теперь им вместе ходить к Гарпине, собирать землянику, болтать без устали на закате под большой лягушачий хор, вместе гулять по лесу… Ну почему, почему?.. Быть такого не может! И тем не менее Антон поцеловал Октонию…
Угоша поняла, что мысли пошли по кругу, опустилась на корточки, уткнулась головой в колени. Время для нее остановилось. Возможно, прошел час. Или всего несколько минут, когда в свернувшееся измученным клубочком сознание ворвался радостный голос:
– Светка!
Она подняла высохшие красные глаза. Антон сидел перед ней на корточках и глупо улыбался.
– Светка, ты чего тут скукожилась? Я тебе сейчас такое расскажу! Обхохочешься.
Угоша почувствовала – еще немного, и слезы снова хлынут ручьями. Она успела бросить резкое «не надо» и снова уткнулась в колени. Ничего не понимая, Антон дотронулся до ее плеча, которое тут же дернулось, сбрасывая руку.
– Не трогай меня. И вообще…
– Что «вообще»? Светка, что произошло?
– Сам знаешь что.
– Не знаю.
– Зато я знаю.
– Ты говоришь какими-то загадками. Давай лучше я тебе расскажу, что со мной было.
– Не надо.
– Но это действительно смешно! Вот слушай…
– Врать не надо.
– Врать? Почему ты решила, что я собираюсь тебе врать?
– Потому что я видела, как ты поцеловал Октонию.
– Так я ж и хочу тебе рассказать. Мы с Волчком…
– Только волка не приплетай. Ври попроще, – выкрикнула Угоша.
Антон, не понимая, в чем его обвиняют, начал заводиться:
– Хорошо. Раз ты меня выслушать не хочешь, не надо. Да, я поцеловал Октонию. И не жалею. Это правда. Такой правдой ты довольна?
Угоша оторопела. До этого момента она еще тешила себя слабенькой, хиленькой надеждочкой неизвестно на какой, но все-таки счастливый исход. Однако ответ Антона был жесток и однозначен. Ну что ж, жестокостью на жестокость:
– Довольна. По крайней мере без недомолвок.
– Тогда я ухожу.
– Куда?.. – Такого оборота она не ожидала.
– Домой, куда же еще? Или существует другое решение?
Нет, другого решения она не видела.
– Молчишь… Тогда прощай. Извинись за меня перед Мидой и Гарпиной. Соври что-нибудь. Срочно домой пришлось вернуться или еще что… В общем, придумаешь. С выдумками у тебя полный порядок…
Антон повернулся и, не оборачиваясь, почти побежал к опушке, по которой проходило шоссе.
Глава 3
Беда
Почти ничего не замечая ни перед собой, ни по сторонам, он отмахал почти полпути, когда какой-то живой комочек ударился о его ноги. Антон резко остановился. Рядом, в густой траве, сидел небольшой серенький зайчонок. После быстрого бега его бока вздымались, шерстка топорщилась, длинные уши подрагивали. Раскосые глаза со страхом и любопытством смотрели на Антона. Смотрели так же осмысленно, как глаза Волчка, когда тот пытался донести до друга свои волчьи мысли.
Антон наклонился, просунул пальцы под заячье брюшко, поднял малыша, одновременно настраивая собственный мозг на разговор со зверенышем. Когда почувствовал, что слух и зрение изменились, мысленно произнес:
– Привет, малой!
– Ой! Здравствуйте, человек Антон.
– Откуда ты меня знаешь? И почему так легко доверяешь незнакомцу? А вдруг я не Антон, а охотник на маленьких глупых зайчишек?
– Я не маленький! Я уже большой! – Голос зайчонка выдал обиду, очень узнаваемую обиду: Антон еще совсем недавно, лет пять назад, точно так же отвечал на сюсюканья маминых и папиных приятелей. – И никакой ты не охотник, – продолжил зайчонок. – Ты Антон, который живет в доме нашей лесной феи Угнеи и учится кикиморьей науке у старухи Гарпины.
– Ну да-а…
– Нам говорили, что ты герой. И что Угнея – тоже герой.
– Это еще почему? – изумился Антон.
– Потому что стараетесь всех нас породнить.
– Кого «нас»?
– Животных, древние народы и людей.
– Да… объяснение… А меня-то ты все же откуда знаешь? Я вот тебя не помню.
– Не помнишь, потому что, когда нас в ваш лес на экскурсию водили, чтобы на тебя и Угнею посмотреть, мы в кустах прятались. Я хотел к Угнее подойти, чтобы она какое-нибудь желание исполнила, но мне наш экскурсовод не разрешил.
