Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чародей из Гнэльфбурга
– МРРАУ! – хрипло взревела кошка, почуяв за окном нечистую силу и выгнула спину дугой. – МРРАУ-ШШШШ!
– ГАВ! ГАВ! – бухнула оглушительно собака, не поняв, в чем дело, но поддержав подругу. – ГАВ-ГАВ-ГАВ!
– Тутти, Фрутти, а ну, молчать! – услышал фантом сердитый окрик хозяйки дома. – Если будете шуметь, то я вас завтра оставлю без десерта!
«Мне бы такую жизнь!..» – с завистью подумал фантом и перебрался к третьему, мерцающему голубоватым светом окну.
В комнате он увидел мальчишку-гнэльфа и сразу понял, что это – Минибер. Во-первых, мальчишке на вид было лет двенадцать-тринадцать. Во-вторых, он был рыж, как цирковой клоун. А в-третьих, в этом семействе других мальчишек, кроме Минибера, не было. Фантом радостно хихикнул и потер бледные прозрачные ладошки.
«Тебе конец, Минибер! – подумал фантом, глядя на мальчишку, который завороженно уставился в экран телевизора и не замечал теперь никого. – Осталось только придумать способ, как от тебя избавить-ся – и все – тебе крышка!»
В этот момент на экране появилось страшное чудовище: полугнэльф-полуволк. Увидев оборотня, Минибер слегка отпрянул назад и вжался в спинку кресла.
«Тебе не нравятся оборотни?! Ты прав, их никто не любит! – обрадовался фантом и снова потер прозрачные ладошки. – Что ж, придется засунуть тебя в волчью шкуру!»
Фантом поднатужился и приоткрыл незапертое на задвижку окно. Просочился наполовину в комнату и, держась за шторы руками, начал шептать, поглядывая на мальчишку-гнэльфа, волшебное заклинание:
Крекс – кракс – крукс!
В сказки ты не верь!
Крукс – кракс – крекс!
Станешь ты как зверь!
Крекс – кракс – крукс!
Чудо, сотворись!
Крукс – кракс – крекс!
В зверя превратись!
Крекс – кракс – крукс…
Фантом хотел сказать еще что-то, но в этот момент сильный порыв ветра подхватил его легкое, как облачко, тельце и потащил от окна прочь. Фантом попробовал было удержаться за шторы, но не смог и разжал пальцы.
«Проклятье! – прошипел он, вытягиваясь в тонкую струю и вылетая на улицу. – Я еще не закончил говорить заклинание!»
Ветер ударил туманный сгусток о крону липы и понес его, кувыркая и подкидывая в воздухе, вдоль по проспекту Альтерфатти. Домчав истерзанный, облепленный листьями и грязью, жалкий остаток фантома до городской ратуши, озорной ветер с размаху швырнул свою жертву в печную трубу. После чего улетел из Бербурга прочь, слегка завывая на лету сочиненную им самим песню.
Глава двенадцатая
Утром Энни как всегда подошла причесываться к большому зеркалу, висевшему в холле возле парадной двери. Взглянула на себя и в ужасе отшатнулась: из стеклянных глубин на нее смотрело туманное белесое чудовище, облепленное с ног до головы всяким мусором и сухими листьями.
– Проснулась, красавица? – ухмыльнулось безобразное облако и, качнувшись вперед, приблизило свое расплывчатое лицо к перепуганной девочке. – А я вот провел бессонную ночь! И все по твоей милости!
– По моей?.. – прошептала Энни и побледнела еще сильнее. – Простите, но я вас совсем не знаю!
– Зато ты знаешь госпожу Эфалию. Ты нарушила договор, который заключила с нею, и за это ты будешь наказана!
Туманное существо качнулось вперед еще раз и заполонило собою всю плоскость зеркала. Энни хотела убежать, но ее ноги словно приросли к полу, и она не могла даже сдвинуться с места.
– Я ничего не заключала… А дарить Миниберу заколдованное зеркальце я передумала…
– И кинула его в грязный вонючий мусорный бак! Вместе со мной – приличной дамой из приличного общества! – Кривое лицо белесого существа искривилось еще сильнее и, чтобы уместиться в зеркале, вытянулось по диагонали. – Придется тебя наказать, Энни-Пенни-Коротышка! – Фантом ехидно засмеялся, и зеркало слегка задребезжало в такт его противному хихиканью.
Услышав обидное прозвище и смех, похожий на хрюканье, Энни пересилила свой испуг и выкрикнула в перекошенное лицо старухи-привидения:
– Убирайтесь немедленно вон! Или я снова швырну вас в мусорный бак и запру там навечно!
– Ах-ах-ах! – притворно испугался фантом и, закрыв безбровые глаза, замотал головой из стороны в сторону. – Я так боюсь маленьких глупеньких девочек! Ах-ах-ах!
Энни схватила зеркало и попробовала сорвать его со стены. Но ей не хватало сил, чтобы приподнять такую тяжесть, а петли были прибиты гвоздями крепко. Тогда в отчаянии Энни стукнула привидение кулаком в нос.
– Ты еще и подраться решила?! – искренне удивился фантом, подавшись слегка назад и вытягиваясь в тонкую высокую фигуру. – Кажется, пора принимать серьезные меры!
И старуха-привидение торопливо забубнила себе под нос одно из любимых заклинаний:
Коала, пиала, ромалэ, каюк!Пусть нос твой загнется как остренький крюк!А глазки, как в сказке, разъедутся вбок —С паршивой овечки хоть шерсточки клок!
Проговорив волшебные слова, фантом визгливо рассмеялся и в несколько считанных секунд растворился в глубинах зеркала.
«Неужели мне все это не показалось, а было на самом деле?!» – подумала растерянно Энни и посмотрела на свое отражение.
– Не показалось! Это правда! – сказало вслух отражение и вдруг на глазах изумленной девочки стало менять свой облик.
Короткий, но симпатичный носик внезапно вытянулся и загнулся крючком, пушистые, изогнутые дугой брови поредели и обесцветились, алые губки, сложенные бантиком, превратились в жалкие подобия девичьих губ, круглые розовые щечки опали и побледнели, а красивые каштановые волосы вдруг превратились в тощий пучок какой-то серо-буро-малиновой соломы.
– Сгинь! Сгинь! Пропади! – вскрикнула девочка-гнэльф и, подняв правую руку вверх, попробовала заслониться ладонью от мерзкого отражения.
Но отражение не исчезало, а только повторяло синхронно движения Энни и беззвучно шевелило бледными губами: «Сгинь! Сгинь! Пропади!»
Наконец Энни поняла, что ее заколдовали, и рухнула в обморок как подкошенная.
Глава тринадцатая
Весело позванивая на повороте, из-за угла вынырнул яркий оранжевый трамвайчик и, догнав Минибера, шагающего в колледж на занятия, остановился в двух шагах от него.
«Запрыгнуть или пойти пешком?» – подумал лениво юный гнэльф и, заметив, что трамвай почти пуст, решил немного прокатиться.
Но когда Минибер прошел в салон, то увидел там своего одноклассника Фруктуса и невольно поморщился. Фруктус был самым противным мальчишкой в колледже, и встреча с ним не сулила ничего доброго.
– Привет, Медвежонок! – ухмыльнулся Фруктус и сразу вцепился в Минибера с расспросами: – Ну как? Голова после вчерашнего удара не болит? Здорово тебе Бумпа в лоб врезала – как из пушки! А что Энни написала? «Люблю, жду, надеюсь»?
– Не твое дело, отстань! – Минибер хотел было пройти вперед, но Фруктус быстро вытянул свои длинные ноги и перегородил проход.
– Ах, какие мы гордые! Не желаем разговаривать с одноклассниками! – принялся он кривляться и дразнить Минибера. – Конечно, не все такие рыжие, как ты, с нами какой разговор!
Минибер медленно начал закипать от злости.
И Фруктус это почувствовал. Он вдруг побледнел и убрал из прохода ноги.
– Тебе плохо, Миниберчик? Прости, я не знал… Я просто шутил… Разве нельзя пошутить с товарищем?
Минибер, услышав вежливые и ласковые слова из уст знаменитой вредины, рассвирепел еще больше. Из его горла вдруг вырвался звериный рык, и он ринулся к обидчику.
– Караул! Оборотень! – завопил перепуганный Фруктус и, рухнув на пол, забился под сиденья, выставив перед собой как щит сумку с учебниками.
«Оборотень? – подумал Минибер и оглянулся. – Где оборотень? – Он посмотрел на свои руки и с ужасом заметил, что они покрылись серой косматой шерстью. Пальцы скрючились, а ногти на них вытянулись и превратились в настоящие волчьи когти. Минибер испуганно скосил глаза к переносице и увидел вместо бело-розового курносого носа длинную волчью морду. – Что это со мной?! Что случилось?!»
Он заметался по вагону, дико подвывая и скрежеща зубами. Наконец, когда трамвай замедлил на повороте ход, он выскочил с задней площадки и стрелою помчался в ближайший сквер. Добежав до зарослей сирени, он ворвался в самую чащу и рухнул на землю как подстреленный.
Глава четырнадцатая
Когда Энни очнулась и снова взглянула на себя в зеркало, она чуть было вторично не лишилась чувств.
«Значит, это не сон?! И мне все это не привиделось?!»
Пошатываясь, девочка пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. С трудом преодолев дюжину ступенек, она остановилась, чтобы передохнуть и прийти в себя.
«Все из-за этой старухи в зеркале! – подумала Энни, вспомнив „дорогую родственницу“ из шкатулки. – Все эти вчерашние прыжки сейфа по комнате, визиты летающих старушек, появление грязных и злобных фантомов… Придется снова залезть к отцу в сейф и упрашивать мерзкую Эфалию, чтобы она меня расколдовала…»
