Светлана Лаврова - Чижик в Риме

— Да что вы! — возражали им. — Животное не может притворяться. Он безусловно испустил дух. Просто слон большой, духа в нем было много… вот он и выходит постепенно.

У морды слона сидел воробей. Когда спрашивали, зачем тут птица, воробей сурово объяснял:

— Почетный караул.

— Душно мне под этими цветами, — шептал притворявшийся слон. — Чего они меня как клумбу засыпали… Долго еще лежать-то?

— Терпи, — шептал воробей. — Уже пол-Рима тебя оплакало. Сейчас вторая половина оплачет — и все.

Воробьиный план был хорош: слон притворится мертвым, ночью тихонечко выберется из Ватикана и, не опасаясь погони, пойдет на родину, в Индию. Но слишком много цветов насыпали на «труп» любимца безутешные римляне. Пряные запахи так и лезли в нос. «Труп» как чихнет! Римляне ахнули. Понимая, что конспирация рухнула, слон вскочил, встряхнулся, сметая охапки роз, и ринулся к выходу с воплем:

— Я призрак! Я призрак! Я призрак!

Следом летел воробей из клана Навона и подтверждал:

— Он призрак! Он призрак! Он призрак!

— Ишь ты! — жалостливо качали головами римляне. — Вот ведь изверги, как допекли зверюшку! Аж призраком заделался, бедолага.

Так слон с помощью воробьев спасся от смерти и убежал на родину. Но во всех путеводителях написано, что слона Аммона, подаренного папе, отравили. Только воробьи знают правду.

— А мораль? — спросил Чижик. — Моя тебе все равно не понравится: «На все начхать! И никакие враги не страшны».

— Мораль такая: маленький друг может спасти от большого врага, — закончил Чивио. — Сколько у тебя уже памятников с моралью?

— Всего четыре, — вздохнул Чижик. — Надо еще шесть.

— Сейчас полетим на палатинский холм, там целых два подходящих памятника, — сказал Чивио. — До свидания, уважаемый слон.

Слон кивнул и грустно оглядел опустевшую площадь. Из дверей церкви Санта Мария сопра Минерва выглянула тень… и спряталась. Воздух слегка задрожал над слоником, и мутный голос произнес:

— Каменный зверь, помоги нам. Мы плохо видим при свете… Куда направились две птицы — живая и бронзовая? Они говорили, куда полетят?

— Ай-я-я-яй! — укоризненно заверещал кто-то невидимый.

Слон подумал — видимо, вспомнил семейную историю, как воробьи спасли от яда его предка, слона Аммона. Потом сморщил нелепо изогнутый хобот и ка-ак чихнул!

Мощным чихом прозрачные тени отнесло в сторону и шмякнуло о стену церкви.

— Вы уж извините, — интеллигентным голосом сказал слоник. — Насморк у меня. На всех чихаю.

Глава 8

Не смотри на этот памятник!

— Вон какой-то памятник, — показал Чижик. — Напротив какого-то странного дворца.

— Не смотри туда, — сказал Чивио. — Это Алтарь Отечества.

— Почему не смотреть? Излучает излучение? Которое радиоактивное и для глаз вредное?

— Да нет, просто некрасиво. Люди-римляне не одобряют эту белую громаду, обзывают то свадебным тортом, то чернильницей, то пишущей машинкой. А воробьям-римлянам все равно.

— Мужик вроде ничего, — вгляделся Чижик. — И конь симпатичный.

— Это не мужик, а король. Виктор Эммануил, первый монарх объединенной Италии. Сначала был древний Рим — единая великая страна. А потом все переругались, передрались и развалились на много-много отдельных государств. Не Италия, а салат какой-то. И только в 19 веке все эти итальянские мини-государства объединились в цельную Италию. И Виктора Эммануила выбрали королем, за что ему вечная слава. Между прочим, статую отлили из бронзы старых пушек замка святого Ангела.

— Ух ты! — обрадовался Чижик. — Так он, наверное, иногда стреляет?

— Не. У него ружья нет.

— Вот мы проверим, — и Чижик подлетел к красивой стройной статуе. Он завис над ухом короля и неожиданно суровым голосом скомандовал:

— Орудие, к бою! Огонь!

— Бабах! — сказал бронзовый король и смутился: — Тьфу ты, опять не выдержал. Ничего с собой поделать не могу — что-то у меня внутри стреляет по команде.

— Э-э, уважаемый король, у всех у нас что-то внутри порой стреляет по команде, — назидательно сказал Чижик. — Условный рефлекс называется. А теперь расскажите нам сказку. С моралью. А то нам сказок до нормы не хватает. А с моралью просто кризис.

— Я не сказочник, я король! — гордо отказался Виктор Эммануил. — Я объединил Италию!

— Вот про объединение и расскажите, — посоветовал Чижик. — Очень назидательно получится.

— Разве что про объединение… — заколебался король. — Ну, ладно. Это очень старая древнеримская сказка. Ее у нас многие народы заимствовали и по-своему рассказывали.

Жил-был в древнем Риме один соответственно римлянин. Жил он на какой-то виа рядом с какой-то пьяцца и звали его то ли Публий Корнелий Лукреций, то ли Лукреций Корнелий Публий… в общем, что-то трехэтажное. И было у него три сына, тоже соответственно римлянина. Они все время друг с дружкой ссорились. И дрались, хотя уже большие были. То один другого в лоб, то другой третьему в глаз, то третий первому в неудобо-называемую часть тела. Как в какую? В солнечное сплетение, конечно. Неудобно называть, длинно. Зеленка расходовалась, как компот, а бинты милями покупали. Соответственно, надоело это отцу. Взял он веник и как треснул первого попавшегося сына.

— Ты чего дерешься? — удивились детки.

— Вот, сломайте лучше веник, — сказал отец и подал означенную утварь.

Сыновья ломали-ломали — соответственно, не сломали.

— Импортный, наверное, — говорят они. — Крепкий. Египетский, поди.

Отец разобрал веник по прутикам и сказал:

— Теперь сломайте веник в разобранном виде.

Братья, соответственно, легко поломали прутики и говорят:

— Может, еще чего сломать надо?

— Не надо. Лучше извлеките из этого мораль, — сказал отец.

Братья поворошили кучу прутиков — нет в них морали, ничего нет, соответственно, мусор.

— Поодиночке прутики легко сломать, а веник вы не смогли осилить, — подсказал отец. — Будете все вместе — никто вас не осилит. Вон воробьи из клана Навона всей стаей нападают — будьте и вы заедино.

— Ага, — кивнули братья. — А как же тогда драться?

Подумали они, подумали и пошли, соответственно, в гладиаторы. И всегда побеждали, потому что дрались вместе, втроем против одного. Они всегда помнили про веник. Их и прозвали «братья Веники».

Вот так и с Италией вышло. Отдельные государства — Неаполитанское, Сицилийское, Венецианское и другие — были слабые, хоть и красивые. А все вместе они образовали могучую и великую Италию. Соответственно.

— А мораль? — спросил Чижик.

— В единении — сила! — закончил Виктор Эммануил.

— А я бы сказал так: «его по морде били веником, электробритвой и кофейником, а надо было утюгом…» — процитировал Чижик старую студенческую песню. Он ее тихо пропел, чтобы король не услышал. Вдруг зазря примет на свой счет и обидится. Короли — они такие. А этот Чижику понравился, даром что Чивио его критиковал. Добрый, сказку рассказал. И бабахает душевно. Соответственно…

Глава 9

Кошка с улицы Кошки

— Ой! Кошка! Кошка! — заорал Чижик и сел на карниз дома.

— Ну и что? — зашипел на него Чивио. — Ну, кошка. Ты что, кошек не видел?

— Но она же мраморная! Это памятник кошке! Ура!

— Что мраморные, что живые — все равно гады. Вернее, гатты. Гатта по-итальянски кошка. Эта улица из-за мраморной кошки называется Виа делла Гатта.

— Ура! Гады! — радовался Чижик. — То есть гатты! Бей гадов! То есть гаттов!

Он клюнул в хвост мраморную кошку, сидевшую на карнизе Министерства иностранных дел Италии. И очень удивился, когда кошка зашипела и шлепнула его лапой.

— Будешь дразниться — дам больно, — сказала мраморная кошка и полизала хвост.

— И рад бы не клеваться, да приходится, — вздохнул Чижик. — Кошки и птицы — естественные враги. Мы клюемся, вы кусаетесь и когтитесь… или что вы там делаете с когтями?

— Маникюр, — фыркнула кошка. — Мы с тобой оба памятники. Ты — птице, я — кошке. Что нам делить? Иди поближе, я расскажу тебе чудную сказку.

— С моралью? — оживился Чижик.

— С чудной моралью и стихотворным эпилогом, — сказала кошка и облизнулась. Чижик подскочил поближе, приготовился слушать…

— Не верь ей! — закричал Чивио.

Но было поздно. Мраморная кошка прыгнула… в ее лапах бился бронзовый комочек.

— Так не честно! Так не честно! — верещал Чижик-Пыжик.

— А нападать сзади и клеваться честно? — спросила кошка. — Молчи уж о чести, маленький бронзовый шпион… я тебя насквозь вижу. Впредь будет наука.

Она разжала когти. Чижик вывалился, затрепыхал крылышками и отскочил на соседний карниз. Кошка изогнулась и вылизала спину.