Джордж Макдональд - Страна Северного Ветра
— Пойдём, — позвала она и протянула руку.
Алмаз протянул свою. Рука Царицы была холодной, но очень мягкой и ласковой. Они пересекли сад и оказались у садовой стены. Царица одним прыжком взлетела на стену, а Алмаз остался внизу.
— Постой, а я! — закричал мальчик. — Я же не могу так прыгать.
— А ты пробовал? — спросила Царица.
— Дай мне руку, и я попробую, — попросил Алмаз.
Она спрыгнула, Алмаз покрепче взял её за руку, прыгнул что было сил и оказался рядом с ней на стене.
— Вот это да! — удивился он.
Ещё один прыжок, и они уже стояли на дороге у реки. Был прилив, звёзды на поверхности воды сияли так же ярко, как и на небе, река спокойно ждала своего часа снова отправляться в море. Они пошли по берегу и вскоре увидели, как водная гладь покрылась рябью и звёзды исчезли.
Царица стала высокой, совсем как взрослая девушка. Её волосы развевались, а с моря дул легкий бриз. Неожиданно она свернула в узкий переулок, и волосы мягко опустились ей на плечи.
— Сегодня мне предстоит одно не слишком приятное дело, — произнесла она. — Придётся им заняться сейчас. Такую работу надо закончить прежде, чем отправиться в море.
После этих слов она покрепче сжала руку Алмаза и пустилась бегом. Она бежала всё быстрее и быстрее. Малыш старался не отставать. Царице приходилось постоянно петлять, потому что её маленькому спутнику нелегко было перепрыгивать через заборы и дома. Один раз они даже пронеслись сквозь залу в каком-то доме, когда увидели, что открыты обе двери — и парадная, и задняя. У лестницы внутри дома Царица вдруг замерла. Алмаз услышал грозное рычание и с ужасом обнаружил, что рядом с ним стоит огромный волк. От испуга мальчик выпустил руку Царицы, и волк бросился вверх по лестнице. Окна в доме задрожали как от ружейного залпа, наверху что-то с грохотом упало. Алмаз ждал на лестнице, белый от страха.
— Не может быть, чтобы Царица Северного Ветра съела какого-то малыша, — подумал он. Придя в себя, мальчик сжал кулачки и устремился за ней. Какие-то дамы в платьях с длинными шлейфами то поднимались, то спускались по лестнице, а джентльмены в белых галстуках им прислуживали. Все они разглядывали незнакомого ребёнка, но хозяев дома среди них не было, поэтому Алмазу никто ничего не сказал. Он ещё не добрался до конца лестницы, когда Царица сама его нашла. Взяв его за руку, она поспешила вниз и прочь из дома на улицу.
— Ведь ты же не съела в том доме какого-нибудь малыша? — очень серьёзно спросил Алмаз.
Она весело рассмеялась и побежала быстрее. Её зелёное одеяние почти касалось земли, и там, где оно задевало опавшие листья, они принимались причудливо кружиться вокруг ног Царицы.
— Нет, — наконец ответила она, — я никого не съела. А тебе не пришлось бы задавать глупых вопросов, если бы ты не выпустил мою руку. Тогда бы ты своими глазами увидел, как я проучила няньку, которая ругала ребенка плохими словами и называла малышку гадкой девчонкой. Нянька была пьяной, я видела в чулане отвратительную бутылку джина.
— И ты её напугала? — спросил мальчик.
— Надеюсь! — ответила Царица, снова рассмеявшись. — Я бросилась на неё, и она свалилась на пол с таким грохотом, что хозяева прибежали узнать, что случилось. Завтра же её прогонят. Если бы они знали всё, что знаю я, они бы давно её выгнали.
— Но ты же и малышку напугала!
— Она меня не видела. Да и нянька увидела меня только потому, что она злая.
— A-а, понятно, — с сомнением в голосе протянул Алмаз.
— Людям незачем видеть то, — объясняла Царица, — что они не в состоянии понять. Поэтому добрые люди видят добрые вещи, а злые — могут видеть только зло.
— Значит, ты — зло? — окончательно запутался мальчик.
— Нет, милый Алмаз. Ведь ты меня видишь, — ответила она, и Алмаз увидел устремлённый на него взгляд любящих глаз.
— Мне пришлось принять злой вид, чтобы она смогла меня заметить. Если бы я была в любом другом, не волчьем обличье, она ничего бы не увидела, потому что душа её мало-помалу превращается в волчью.
— Я ничего не понял, — вздохнул мальчик, — но, наверно, ты права.
Они поднимались по заросшему травой склону. Вообще-то это был холм Первоцветов, но Алмаз никогда о нём не слышал. Когда они добрались до вершины, Царица Северного Ветра остановилась и устремила взгляд в сторону Лондона. Звезды, яркие и холодные, сияли над ними. На небе не было ни облачка. Воздух был стылым, но Алмаз совсем не замёрз.
— Теперь, — произнесла Царица, — ни за что не отпускай мою руку. Я чуть было не потеряла тебя в прошлый раз. Тебе повезло, что я не слишком спешила. А сейчас я тороплюсь.
Она постояла ещё минуту…
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Царица Северного Ветра
тут Алмаз заметил, что она дрожит.
— Царица, тебе холодно? — спросил мальчик.
— Нет, друг мой, — ответила та, взглянув на него с улыбкой. — Я всего лишь собираюсь прибраться в одной из моих комнат. Легкомысленные, жадные и неопрятные дети устроили в ней такой беспорядок!
Произнося эти слова, она начала расти. Это было заметно даже по её изменившемуся голосу. Царица становилась выше и выше, устремляясь лицом к звёздам. Она по-прежнему дрожала. Её удивительные волосы росли вместе с ней. Чёрными волнами развевались они позади неё. В следующее мгновение волосы мягко опустились ей на плечи, а сама Царица уже не была ростом до неба, она стала просто высокой женщиной. Закинув руки за голову, она собрала часть волос и стала их причудливым образом переплетать и связывать. Закончив, она наклонилась к мальчику и произнесла:
— Алмаз, я боюсь, ты не удержишь мою руку, а если ты упадёшь, случится беда, поэтому я приготовила для тебя особое место. Иди ко мне.
Мальчик протянул руки — величественный взгляд Царицы вызывал в нём безграничное доверие. Царица подняла его, посадила на плечо и скомандовала:
— Залезай.
Алмаз раздвинул её волосы, забрался внутрь и на ощупь быстро нашёл приготовленное для него убежище. Оно было похоже на карман или, скорее, на шаль, в которой цыганки носят своих детей. Царица поправила руками волосы, убедилась, что Алмаз надёжно устроен, и спросила:
— Тебе удобно, малыш?
— Очень, — отозвался Алмаз.
Тут он почувствовал, что поднимается вверх. Царица вновь выросла до облаков. Её волосы разлетелись во все стороны, закрывая звёзды плотной пеленой, и вскоре она устремилась ввысь.
Алмаз крепко схватился за две косы, которые служили основой его убежища, переплетаясь между собой — всё-таки ему было немножечко страшно. Успокоившись, малыш посмотрел в просвет между волосами, высунуться наружу он пока не решался. Земля мчалась под ними, точно быстрая река или океанское течение. Деревья, реки, поля стремительно проносились мимо. Пролетая над зоологическим садом, Алмаз услышал свирепое рычание зверей вперемежку с визгом мартышек и птичьим гомоном. Мгновение — и сад остался далеко позади. Теперь они летели над крышами домов. Одна за другой убегали они вдаль, словно поток из камней и валунов. С крыш валились трубы и слетала черепица, но мальчику казалось, что трубы просто не поспевали за стремительно несущимися крышами. Стоял страшный рёв — ветер бросался на Лондон, точно волны на скалы, но позади северного ветра Алмаз ничего этого не чувствовал. Ему было уютно и тепло. Он только слышал бурю, и всё.
Скоро Алмаз отважился высунуться из своего убежища. Внизу по-прежнему мчалась каменная река домов. Он поднял глаза на небо: ни одной звезды, их закрыла плотная завеса волос. Интересно, а услышит его Царица? Надо попробовать.
— Скажи, — прокричал он, — а что это так шумит?
Сверху до него донёсся мягкий голос:
— Шумит моя метла. Ведь мне приходится сметать паутину с неба. Сейчас я навожу порядок на полу.
— А почему кажется, что дома уносятся прочь?
— Потому что мы несёмся над ними.
— Царица, я слышал, что Лондон очень большой, но, оказывается, он просто огромный. Похоже, мы из него никогда не выберемся.
— Мы кружим над ним, иначе мы были бы уже далеко.
— Ты всегда так подметаешь?
— Да, мне приходится подолгу кружить с метлой над одним и тем же местом.
— А ты не могла бы мести чуть потише, чтобы я рассмотрел улицы?
— Вряд ли ты увидишь что-нибудь интересное.
— Почему?
— Я прогнала почти всех людей домой.
— Ах, ну да, я не подумал! — произнёс мальчик и больше ни о чём не спрашивал, ему не хотелось надоедать Царице.
Однако она спустилась чуть пониже, и Алмаз разглядел улицы. Иногда он видел даже редких прохожих. Фонари мигали, угрожая вот-вот погаснуть, но никому не было до них дела.
Вдруг Алмаз заметил маленькую девочку. Ветер почти сбивал её с ног. Она с трудом тащила длиннющую метлу, которая мешала идти. Казалось, ветер сердится на неё за что-то: он кидался на неё, точно дикий зверь, и трепал её лохмотья. Она была одна-одинёшенька!
