Марина Аромштам - Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история
– Каждый живущий грешен. Каждому воздается за его прегрешения.
– Но вы говорили, Мэйбл отправилась к ангелам… Она ничего не сделала. Она не грешила. Это все из-за сэра Гриндли. Это из-за него… – Дик упрямо, отчаянно настаивал на своем.
– Как ты можешь порочить своего господина? Здесь, в часовне. Часовня принадлежит ему…
– Я думал, часовня – дом Господа и Господу принадлежит.
– Но ее построили по приказанию Гриндли. Это род благородных кровей. Я служу им уже много лет…
– Я думал, вы служите Господу…
– Ты наглец, Виттингтон. Ты стал очень похож на отца, – голос святого отца снова стал сухим и сердитым. – Ты одержим гордыней. А это тягчайший грех. Тебе нужно покаяться. А пока ты не сделал этого, я не позволю тебе помогать мне во время службы. Ладно, об этом хватит. О твоем покаянии мы еще поговорим. Сначала ты пойдешь к сэру Гриндли и во всем повинишься.
– Я пойду к сэру Гриндли?
– Да. Ты пойдешь и признаешься, что собирал в лесу хворост. Скажешь, что ты готов заплатить. Вот. – Священник бросил на стол кошель. – Это от Херинга. Ну, и каждый добавил монетку. Это плата за то, чтобы я поминал малютку. Но я буду молиться за бедную Мэйбл и так. А ты отнесешь деньги в замок. И ты не станешь вором. Как не стал твой отец. Ты меня понял, Дик?
* * *Дик уныло брел по дороге в сторону замка. Он так скажет сэру Гриндли: «Я собирал в лесу хворост. Но это ведь из-за вас малютка Мэй заболела. Она заболела после того, как побывала в замке. И про нее стали всякое говорить…»
Нет, лучше так: «Сэр Гриндли, я набрал в лесу хворост. Это хворост из вашего леса, и потому он ваш. И будто бы я украл… Но ведь он там просто валяется. А вы… Вы бы видели, как ужасно дрожала Мэйбл! Даже вы бы ее пожалели. Хотя вы могли пожалеть ее раньше – до того, как она заболела. А у нас, сэр Гриндли, не было денег на лекаря… Тут вот добрые люди собрали отцу Уильяму, чтобы он молился за Мэйбл. Но он согласился и так… Потому что Мэйбл уже точно у ангелов. Она была очень хорошая. А вы сделали ей плохое. Из-за вас она померла. Возьмите же деньги, сэр Гриндли…»
Нет, это тоже не то.
«Если бы вы пожалели Мэйбл, мы, может, и потерпели бы. Ну, подольше бы потерпели. И я не пошел бы в лес. И с Томми-Шныряло ничего б не случилось. Я ж не хотел ставить ему синяк. Я всегда следил, как бы с ним не столкнуться. Вы можете дать эти деньги Томми-Шныряло. Здесь порядочно денег, и на лекаря хватит. Вот нам не хватало на лекаря. Но это уже не важно. Мэйбл теперь у ангелов. И она оттуда все видит. Она и вас видит, сэр. Как я отдаю вам деньги, которые ей собрали. Но отец Уильям готов и без денег молиться…»
Нет, эти слова сэру Гриндли тоже вряд ли понравятся. И зачем Дик идет в этот замок?
– А-а, Виттингтон! Вот ты где! Идет, не скрываясь, наглец! Стой, ворюга! Ты мне за все заплатишь!
Томми-Шныряло теперь, казалось, мог разглядеть Виттингтона за милю, а то и больше. На этот раз лесничий ехал к замку верхом. Дик почувствовал, как у него в животе замахали крыльями большие мохнатые бабочки. Он же идет виниться? Он несет деньги за хворост. Только станет ли Томми-Шныряло слушать его объяснения?
– Стой! – Шныряло стегнул коня плеткой, тот перешел в галоп.
Дик бросился прочь с дороги.
К лесу! Скорее к лесу! Дик умеет бегать среди деревьев.
– Стой!
Вот и лес. Однако Дик спиной ощущал – всадник его настигает. Лес у края еще слишком редкий, и Дик стал петлять. Но лошадь лесничего уже дышала бегущему в спину. Шныряло зло похохатывал. Преследовать Дика верхом было приятно, как гнать лисицу. Дик чувствовал, что задыхается. Ноги стали тяжелыми. Плеть лесничего с визгом задела его плечо. Дик упал. И тут земля под ним разошлась. Послышался хруст ломаемых веток, проклятия, ржание лошади. Дик пронесся куда-то вниз, в подземельную затхлость, и почти утратил способность видеть и слышать.
Когда он пришел в себя, то прямо перед собой увидел заточенный кол. Кол был разъеден червями и местами покрылся мхом, но конец у него был острый. Старая волчья яма!
А с другой стороны от кола Дик увидел Томми-Шныряло. Бабочки в животе взвились новым холодным роем. Дик вскочил и, цепляясь за корни, стал карабкаться вверх. Кол он чуял спиной. Падать нельзя. Не каждый раз падение будет таким удачным.
– Стой! – прохрипел лесничий.
Дик почувствовал, что Томми ухватил его за ступню. Он брыкнул ногой со всей силы и снова полез наверх. Лесничий издал странный звук, напоминающий всхлип.
– Стой, Дик. Не уходи. Помоги… Я не выберусь.
Дик застыл без движения. Томми о чем-то просит?
Дик на всякий случай поднялся немного повыше и недоверчиво глянул вниз. Томми больше не делал попыток ему помешать и сидел в странной позе.
– Эта дрянная яма… Нога, Дик! Не уходи… Я не выберусь. Я пропал.
– Ты сломал ногу?
– Похоже.
– Ты меня схватишь?
Шныряло покачал головой:
– Толку-то что хватать? Я без тебя не выберусь.
Дик еще немного повисел без движения, а потом стал спускаться. Томми-Шныряло не двигался. Дик осторожно приблизился. Нога у Шныряло выглядела неправильно.
– Что будем делать?
– Надо бы подвязать ногу к палке.
– У тебя есть нож?
Томми, кряхтя, протянул Дику нож. Какое-то время Дик сражался с корнем, торчащим из стенки ямы и попрямее других.
– Чем привязать-то?
– Оторви у меня край рубахи. Вот так. Давай сюда палку, – Томми пристроил палку рядом с ногой. – Мотай.
Дик стал мотать. При каждом неловком движении Томми вскрикивал и откидывал голову.
– Мотай, не слушай меня!
Дик старался не слушать. Когда он закончил, Томми сидел, прислонившись к стене, и тяжело дышал, на лбу его выступил пот.
– Надо позвать на помощь. Ты посиди. Я схожу…
– Нет! – коротко вскрикнул Томми. – Нет. Не оставляй меня одного.
– А как же?
– Если ты поможешь, я выберусь. На руках.
Ох, это была работенка! Дик подставлял плечо, а Томми, кряхтя, постанывая и чертыхаясь, подтягивался наверх. Затем Дик поднимался повыше и снова превращался в опору для Томми. И так много, много раз. Дик думал, что скоро тоже начнет стонать. Медленно, очень медленно подползали они к краю ямы. Лесничий вцепился руками в траву. Дик вылез и вытянул Томми из ямы.
– Мал ты вроде. А сила есть. И видишь, какой упрямый, – одобрительно буркнул Томми.
Дик попробовал улыбнуться:
– Нам еще до дороги надо дойти.
Шли они долго, коротенькими шажками.
– Всё. Дорога. Вон кто-то едет, – вдалеке Дик различил несколько всадников. – Они тебя подберут. Отпусти. Я пойду.
– Нет, – отрезал Томми. Глаза лесничего нехорошо блеснули. – Я поймал тебя, Виттингтон. За тебя сэр Гриндли обещал мне двойную награду. Эй, сюда! Тут вор! – закричал он во весь голос всадникам.
Дик попытался отпихнуть от себя Шныряло. Но тот крепко на нем повис, вцепившись в куртку.
– Отпусти. По ноге ударю. – Дик легонько пнул палку, привязанную к больной ноге Томми.
Шныряло тут же застонал и осел, продолжая цепляться за Дика.
– Отпусти, говорю. – Дик вывернулся и отскочил.
– Эй, сюда! Тут вор! – закричал лесничий в надежде, что на дороге его расслышат.
Но Дик не стал дожидаться, пока приблизятся всадники. Он бежал в сторону леса. И на этот раз лес спрятал его надежно.
А на следующий день он снова шел по дороге. Но эта дорога вела совсем не в сторону замка.
Глава 2
– Гляди-ка, малютка Мэйбл! Это, кажется, Лондон!
Дик стоял и смотрел на город, показавшийся вдалеке. Честное слово, Дик различил шпиль большого собора и очертания башни. И еще ему показалось, будто город сияет. Может, это солнечные лучи отражались в окнах собора. Но Дику нравилось думать, что город блестит из-за золота, которым он доверху полон. Даже воздух в нем золотой. Вот что подумал Дик и тихонько пропел сам себе:
– Однажды в Лондон пришел менестрель —Ой-ля-ля! Ой-ля-ля!И здесь ему наливали не эль —Ой-ля-ля! Ой-ля-ля! Ой-ля-ля!
Воздух свободы пей, менестрель, —Ой-ля-ля! Ой-ля-ля! Ой-ля-ля!Такая в Лондоне жизнь, менестрель, —Без сэра Гриндли и короля!
– Ты не поверишь, Мэйбл, но я почти дошел!
Дик вздохнул полной грудью: до вечера далеко. Он успеет дойти до города.
Однако после полудня стал сгущаться туман. Это, конечно, был не первый туман в жизни Дика.
Каждый житель Туманного Альбиона знает: туманы способны на злые шутки. Но дорога в сторону города казалась почти прямой. А до Лондона – Дик же видел – было рукой подать. Как бы туман ни старался, Дик его опередит и до вечера будет в городе. Он прибавил шагу.
Но очень скоро наткнулся на повозку с мешками. Телега перекосилась. Мешки грозили свалиться. Возле телеги, пыхтя, возился хозяин повозки, безуспешно пытаясь насадить колесо на ось.
– Эй, парень, торопишься? Не подсобишь?
Дик в нерешительности остановился и посмотрел туда, где сквозь туман виднелся желанный Лондон. Хозяин повозки перехватил его взгляд:
