Григорий Остер - Сказка с подробностями
— Это ужасно! — дрожащими голосами сказали Саша и Паша. — Ведь продавец кондитерского магазина всё ближе и ближе. С гирей.
— Но ведь он ещё не дошёл? — с надеждой спросила Простокваша.
— Продавец, — сказал директор карусели, — в это время, по пути в зоопарк, проходил мимо витрины магазина, в котором продавались телевизоры.
Там стоял красивый цветной телевизор, показывал ту же самую передачу, которую смотрели Артур и Мишка.
Продавец остановился, стал смотреть. А вокруг продавца стояли и тоже смотрели на носорогов две толпы. Одна из школьников, другая из дошкольников. Эти толпы стояли тесно и так перемешались, что дошкольников от школьников трудно было отличить. По росту некоторые дошкольники были больше школьников. Так уж вышло.
— У нас замечательная жизнь, — сказали на экране цветного телевизора носороги номер один, два и четыре. — Мы почти никогда не жалуемся, если не считать одного недавнего случая.
В эту секунду носорог номер три твердо решил во всём признаться, но вдруг снова не решился.
— Недавно, — сказали его товарищи, — мы пожаловались, потому что обнаружили большие недостатки в одном кондитерском магазине. Там всего недоставало. Просто ничего не было.
Продавец кондитерского магазина вздрогнул, внимательно посмотрел на экран и насторожился.
— Хотелось булочек, — продолжали носороги, — их не было. И пирожных не было. И тортов. А продавец был, но странный. Почему-то носил шапочку не на голове, а на носу. Мы написали жалобу.
— Ааааа! — закричал продавец. — Вы пожаловались! Вы неправду в жалобные книги пишете! Вот я вас!
Продавец хотел погрозить кулаком. Он махнул рукой. Но в руке была гиря. Кулак нечаянно разжался, тяжёлая гиря полетела прямо в носорогов. Когда школьники и дошкольники увидели, что в витрину летит гиря, они, не теряя ни секунды, кинулись в разные стороны. Толпа дошкольников помчалась налево, толпа школьников — направо. А гиря пробила насквозь витрину магазина и застряла внутри цветного телевизора. Из телевизора вылетела маленькая радуга, и передача про носорогов прекратилась в нём раз и навсегда.
Но в телевизоре, который смотрели у себя дома Артур и Мишка, передача про носорогов продолжалась. Бульдогу Мишке надоело смотреть, и он пошёл купаться в ванне. Артур остался. И увидел самое интересное. Как носорог номер три наконец решился и признался во всём. В ту же секунду в зоопарк прибежал продавец с жалобной книгой и телевизором, в котором засела гиря. Телевизор ему пришлось купить.
И сразу всё выяснилось. Носорог номер три попросил прощения у носорогов номер один, два и четыре и у продавца. Они его простили. Потом продавец дал носорогам и всем телезрителям честное слово никогда не уходить из своего магазина до конца рабочего дня. Ему все поверили.
— А телевизор, в котором засела гиря, — сказал продавец носорогам, — я починю. Я умею. И мы с вами вместе будем его смотреть. Приходите сегодня вечером.
— С удовольствием, — согласились носороги.
7. Седьмые подробности
Про ноги, хвосты и подошедшую к концу передачу
На этом передача про жизнь животных кончилась. И Артур крикнул Мишке в ванную:
— Жаль, что ты не досмотрел. Было очень интересно.
— Ничего, — крикнул Мишка. — Потом расскажешь. Я всё равно смотреть не могу. У меня глаза закрыты, чтоб в них мыло не попало. Я уже весь пенный и мокрый.
Бульдог Мишка лежал в ванной, полной горячей пены. Он вылил туда целый флакон специального собачьего шампуня.
— А кошка Аксинья, — спросила Простокваша, — уже вынырнула из своей ванны или всё ещё лежит там на дне?
В это время кошка Аксинья лежала на дне своей ванны, как подводная лодка, и думала, что раз звона и грохота не слышно, значит, ещё не пришли. Аксинья уже собиралась вынырнуть, потому что, хотя она перед нырянием вдохнула в себя много воздуха, этот воздух в ней постепенно кончался и его начинало не хватать. Аксинья лежала на тринадцатом этаже, ровно на этаж выше той ванны, в которой лежал бульдог Мишка. Она прислушивалась: пришли или не пришли, и, чтоб лучше слышать, держала глаза крепко зажмуренными. И тут Аксинья нечаянно пошевелила ногой и выдернула пробку, которая была в её ванне на дне.
Вода из ванны кинулась в трубу и потащила Аксинью вместе с собой. Стащила по трубе вниз на целый этаж и вытолкнула в ту самую ванну, в которой весь в пене лежал бульдог Мишка. Кошка Аксинья была с зажмуренными глазами, поэтому ничего не заметила и думала, что она всё ещё в своей собственной ванне. На самом деле она была уже в чужой. Тут как раз бульдог Мишка взял мочалку и стал намыливать свои ноги. Глаза у Мишки были закрыты, чтоб мыло не попало, и он начал искать свои ноги на ощупь. Он, конечно, их сразу нашёл, но почему-то они оказались какими-то слишком худощавыми. Он, разумеется, ничуть не удивился бы, если бы знал, что это совсем не его ноги, а ноги кошки Аксиньи, но он же этого не знал. «Как они у меня похудели!» — подумал Мишка и стал их намыливать. Намылил одну ногу, другую, третью и, когда стал намыливать четвёртую, вдруг почувствовал, что эта четвёртая нога будет потолще, чем те три. «А почему эта нога не похудела?» — подумал Мишка и стал опять искать три первые ноги, чтоб ещё раз сравнить их с последней, четвёртой. И тут он нашёл пятую ногу. Сначала бульдог Мишка удивился, потом растерялся, потом задумался и решил пересчитать их с самого начала. Теперь он насчитал ровно шесть штук. Мишка пересчитал ещё раз и насчитал семь. Причём некоторые ноги похудели, а некоторые не очень, и это окончательно сбило Мишку с толку. И тут вдруг нащупалась ещё одна нога — восьмая. «Это уже лишнее, — подумал Мишка. — Это уже чересчур! Что я, с ума сошёл: столько ног мылить. Ладно. Ноги я пока мылить не буду. Намылю хвост». Но хвостов тоже оказалось немало. Целых два. Причём один хвост гораздо длиннее другого. Насчёт ног Мишка ещё бы пережил. Немного больше, немного меньше — не велика разница. Но про хвост Мишка совершенно точно помнил, что он у него был один. И короткий.
— Артур! — заорал Мишка так громко, что Артур сразу бросил смотреть телевизор и примчался в ванную. — Артур, считай скорей. Скорей считай.
— Что считать? — спросил Артур.
— Ноги мои считай! — сказал Мишка. — И хвосты.
— Давай сосчитаю, — обрадовался первоклассник Артур. — Я как раз недавно считать научился. Очень кстати.
Артур сунул руку в пену, чтоб нащупать Мишкины ноги. А нащупал он там кошку Аксинью и вытащил её.
— Странная вещь! — удивился Артур, разглядывая намыленную Аксинью.
Бульдог Мишка немножко приоткрыл левый глаз, только на секунду, чтоб мыло попасть не успело.
— Это ты мочалку мою из ванны вытащил. Ты на мочалки не отвлекайся, ноги считай. И хвосты.
Кошка Аксинья была вся в мыльной пене и действительно очень напоминала мочалку. Когда Артур вытащил её из ванны за шиворот, она сразу почувствовала, что происходят какие-то не предвиденные ею события. И хотя она не очень хорошо понимала, что с ней делается, она на всякий случай вырвалась у Артура из рук, выскочила из ванной и выпрыгнула в открытую форточку.
По дороге она сбила с ножек телевизор, в котором шла теперь другая передача: «Жизнь людей». Телевизор рухнул на пол, передача про жизнь людей в нём сразу же подошла к концу.
А кошка Аксинья, выпрыгнув из форточки с двенадцатого этажа, оказалась в воздухе и опять ничего не поняла.
Но, к счастью, Аксинья вся была покрыта мыльной пеной, а мыльная пена — она вся сделана из маленьких пузырьков, а пузырьки — они лёгкие, как воздушные шарики, поэтому Аксинья стала падать с двенадцатого этажа не очень быстро, а очень медленно. И плавно опустилась на улицу. Только она попала не на землю, а на крышу проезжающего троллейбуса. И тут наконец Аксинья поняла, что с ней делается. Аксинья поняла, что она едет на крыше троллейбуса. И когда она это поняла, она упала в обморок. Но с крыши не скатилась, просто лежала в своем обмороке на крыше троллейбуса и ехала дальше по маршруту.
8. Восьмые подробности
Про штраф, забытый кошелёк, мелькнувшего козла, вечную разлуку и справедливость
Аксинья ехала по маршруту, а мыльная пена стекала с неё длинными струйками на крышу троллейбуса и капала оттуда вниз. По дороге за троллейбусом стали оставаться маленькие лужицы. Водитель троллейбуса посмотрел в специальное зеркало заднего вида и спросил пассажиров:
— Вы не знаете, что с нашего троллейбуса капает?
— Не знаем, — сказали пассажиры и задумались.
