Дмитрий Емец - Таня Гроттер и ботинки кентавра
Вскоре Склеппи уже стояла между И-Ваном, Шурасино и Мардонием и, скользя взглядом от одного к другому, пыталась сообразить, чего от них можно ожидать. Больше всего опасений у нее вызывал мрачный кентавр Мардоний. Про И-Вана она подумала, что он ничего, но не в ее вкусе, Шурасино же показался ей надутым занудой, которым можно вертеть как угодно.
Все трое внимательно смотрели на нее – смотрели изучающе и с легким недоверием, а И-Ван даже и с разочарованием. Он только что понял, что эта девушка была не та, которую он нарисовал на песке. Склеппи слегка запаниковала. Можно было подумать, что не они телепортировали ее сюда, а она сама без приглашения спрыгнула с тучки. Гробулия поняла, что первой разговор придется начинать ей.
– Ого, какая у мальчиков крутая тачка! – сказала Склеппи слегка подрагивающим голосом. Она всегда предпочитала маскировать страх наглостью.
– Это… хм… моя! – произнес Шурасино.
– Ясное дело. Сразу видно, что ты крутой папик! – закивала Гробулия, с насмешкой разглядывая красные пятки Шурасино, выглядывающие из расшитых бисером шлепанцев.
Костюм Шурасино дополняли свободные зеленые шаровары, вроде тех, в которых часто рисуют турецких султанов, и синий халат. На голову он для важности нацепил борейский придворный парик. Правда, Шурасино не учел, что всю пудру с него смоет водой, так что теперь парик больше напоминал мокрую мочалку. Шурасино и сам смутно ощущал, что одет немного нелепо, да что поделаешь. Запас одежды в кладовой пикирующей крепости был не мал, но довольно однообразен.
– Ты беглая фрейлина Царства Огня, – сказал кентавр, который давно уже все понял.
– Кто? Я? Ну подумаешь, сбежала! Но зачем теперь всю жизнь об этом мне напоминать! Знаешь, кто ты после этого? Противная подзеркаливающая лошадка! – обиделась Склеппи.
– Тебя зовут Гробулия Склеппи, ты девушка с многоцветной аурой, которая имеет власть над всеми стихиями… Ты помнишь лишь то, что произошло за тот год. У тебя нет ничего своего. Даже имя, которое ты носишь, чужое и принадлежит твоему двойнику из отражения, – ничуть не обидевшись, продолжал Мардоний. И-Ван, хорошо разбиравшийся в характере кентавра, с удивлением обнаружил, что Гробулия его забавляет, а возможно, даже и симпатична ему.
– Вот уж не думала, что я так известна. Впрочем, бриллиант нигде не скроешь, – фыркнула Склеппи.
Казалось, она отнеслась ко всему легкомысленно, однако И-Ван чувствовал, что Гробулия поспешно переваривает услышанное.
Внезапно Склеппи вскинула голову. На ее лице мелькнул страх. Она заметила альбатроса, снизившегося и зависшего почти на одной высоте с ними. И, как и в прошлый раз, выпуклые, как две бусинки, глаза птицы были устремлены на нее. В груди у альбатроса, увязнув в ней почти до наконечника, торчала стрела, казалось, не причинявшая птице никакого беспокойства. Это была стрела кентавра.
– Ты что-нибудь знаешь об этом альбатросе? – спросил Мардоний.
– Я… я думаю, он как-то связан с браслетом. И с его хозяином, с Арием… Я видела его во дворце Пламмельбурга, – сказала Склеппи.
– Арий… Стихиарий… Да, все совпадает. Мы не ошиблись, – произнес Мардоний.
– А тебя как зовут, подзеркаливающая лошадка? Игогоша? – поинтересовалась Склеппи.
– Я Мардоний, это И-Ван и Шурасино… А теперь тебе стоит кое о чем узнать. Только пойдем в башню. Я боюсь, эта птица понимает больше, чем нам хотелось бы… И накинь на запястье мокрую тряпку! – повелительно сказал кентавр.
Шурасино открыл Гробулии дверь. На правой руке у Шурасино Склеппи заметила браслет, явно доставлявший хозяину много хлопот.
* * *Вскоре пикирующая крепость высадила Гробулию, И-Вана и Мардония на дороге в Арапс. В этот час дорога была пустынна, лишь вдали, у самого города, укрепления которого отсюда казались не больше ногтя, ползла гусеница последнего обоза.
Едва высадив своих спутников, Шурасино торопливо нашептал что-то на амулет, и крепость, быстро набрав высоту, скрылась в облаках.
– До Арапса отсюда около часа, если идти быстро. Не слишком близко, чтобы нас увидели со стен, и не слишком далеко, чтобы не успеть добраться до города к вечеру. Думаю, мы выбрали правильное место, – сказал Мардоний, прикинув расстояние.
Гробулия кивнула.
– Ага. Это вроде как с ухаживанием. Если парень сядет слишком близко и сразу ручки тянет – он хам. Если же сядет слишком далеко и жмется, как больной воробей, – тюфяк.
– Похоже, ты знаешь, о чем говоришь, – сказал И-Ван.
– Еще бы, – фыркнула Склеппи. – У меня на вас, парней, взгляд наметанный. Ты-то сам наверняка из тех, кто первые три свидания держится от девушки на расстоянии полета кирпича. Но оно, может, и лучше. Многим это нравится. Других парней уже с полсотни унесло куда-то и имен-то не помнишь, а ты все еще рядом. Всегда. В любую минуту.
– Ерунда какая-то, – буркнул И-Ван.
– А вот и не ерунда! Признайся, ведь ты влюблен в кого-то?
– Отстань. Я же тебе в душу не лезу, – огрызнулся И-Ван.
– Вот-вот, – ничуть не обидевшись, вздохнула Гробулия. – И я о том же. Раз темнишь – значит, влюблен. По жизни так бывает, что все однолюбы заняты. Нам же, несчастным, остаются только нагленькие принцы Форны и глупые пажи.
Кентавр козырьком поднес руку к глазам и вгляделся в горизонт.
– Он идет! Ты ничего не забыла? Если что – только свистни! Мы рядом! – сказал Мардоний и, ободряюще кивнув Гробулии, скользнул в лес. И-Ван махнул Склеппи рукой и последовал за ним.
Склеппи осталась у дороги, глядя в сторону, противоположную Арапсу. Она никого не видела, но знала, что кентавр не ошибся.
«Вот они мужчины, злыдни коварные… Чаша нужна им – а доставай опять я! Для счастья вечно не хватает чистой посуды», – подумала она и присела в тени развесистой ракиты. Вскоре на дороге появился путник, быстро шедший в сторону Арапса.
«Кожаная куртка с пластинами… Примерно моих лет. В целом ничего, симпатичный. На пару недель влюбиться можно… Эй, я отвлекаюсь! Мне же нужна чаша! Как узнать, у него она или нет?» – быстро прикинула Склеппи. Времени для размышления было мало: парень уже проходил мимо.
– Привет! – окликнула его Гробулия. – Я Склеппи!
Путник остановился и удивленно посмотрел на нее.
– Я Ург! – сказал он.
– А где мой «привет»?
– Ну привет, привет! – выжидательно произнес Ург.
Гробулия слегка замялась. Она никогда не готовила своих речей, предпочитая экспромт. К тому же ей нужно было время, хотя бы несколько секунд, чтобы сообразить, какое впечатление она произвела на Урга. Склеппи любила производить впечатление на мужчин и умело им пользовалась.
Однако сейчас ее внутренний колокольчик успеха не зазвонил. Возможно, Ург и заинтересовался ею, однако головы не потерял, это точно. Склеппи нежно глядела на Урга, буквально бомбардируя его своими флюидами. Но то ли сам Ург был черствым как сухарь, то ли доспехи отражали, однако Гробулия не ощущала заметных продвижек.
– Ну, чего тебе? – нетерпеливо спросил Ург.
– Хочешь погадаю, молодой и красивый? Позолотишь девушке ручку? – предложила Склеппи, сама удивляясь тому бреду, что она несла.
– Ты не слишком похожа на гадалку. Они обычно одеваются совсем иначе да и ведут себя более настырно, – усмехнулся Ург.
– А ты видел много гадалок? – обиделась Гробулия. Она впервые слышала, чтобы кто-то был настырнее ее.
– Я много чего видел. Я видел таких гадалок, которые взглядом кошелек опустошали. Но ты не гадалка, это точно, – сказал Ург, но все же невольно оглянулся на свою сумку.
«Ага, теперь я знаю, где ты хранишь чашу!» – подумала Склеппи.
– Если я не гадалка, тогда кто? На кого я похожа? – спросила она кокетливо. К тому времени Гробулия уже успела встать и приблизиться к Ургу.
– На придворную даму какого-нибудь левого царского двора, которая только что сбежала от медведя, – сказал Ург.
– Весьма проницательно! – воскликнула Гробулия, размышляя, насколько к царскому двору Пламмельбурга подходило определение «левый». – Я действительно фрейлина и действительно сбежала. Иногда я кажусь сама себе Колобком, который только что грохнул лису и теперь в розыске.
– И что же нужно Колобку в розыске от бедного путника? – поинтересовался Ург.
– Колобку в розыске нужно немножко любви и человеческой нежности… Я пойду с тобой в Арапс! – сказала Склеппи, чуть закатывая глаза и добавляя в голос с полкило страсти.
– Нет. Я должен идти быстро. Мне нужно нагнать свою девушку еще до ворот. Найти ее в Арапсе будет гораздо сложнее, – с некоторым колебанием произнес Ург.
– Без любви тут явно не обошлось. Что-то мне в последнее время встречаются сплошные однолюбы, – проворчала себе под нос Склеппи.
Гробулия заметила, что верхушки кустарника с другой стороны дороги чуть шевельнулись при полном безветрии. Это было неуловимо, как моментальная поклевка, которая тревожит порой поплавок.
