Владислав Крапивин - Чоки-чок, или Рыцарь Прозрачного Кота
Особо надо сказать о карнавальном шествии. Оно состоялось на второй день праздника. Длинная процессия двигалась от королевского дворца до площади Ореста Редькина и при этом опоясывала вершину горы спиралью. Одетые в самые удивительные костюмы, астралийцы несли тысячи разноцветных фонарей. Фонари эти отражались в тысячах радужных мыльных пузырей, которые взмывали над головами и не лопались. Надувать такие пузыри научил здешних ребят Леша.
Играли оркестры. А впереди колонны выбивали звонкую дробь зайчата-барабанщики из деревни Мудрые Зайцы. За ними маршировали кактусята с пестрыми знаменами. Вместе с кактусятами шагало Ыхало. У него через плечо была надета малиновая лента ордена Астралийской Доблести первой степени. Орден этот пожаловал Ыхалу король. Такие ордена были у всех, кто принимал участие в схватке с заговорщиками. Только у Филарета лента висела не через плечо, а была повязана бантом вокруг шеи…
Леша, Даша и Филимон в бескозырке ехали на Дромадере. Филимон ехал стоя и держал большущий флаг с гербом Астралии. Он был очень горд.
У Леши был круглый щит с изображением Прозрачного кота. На Даше – ярко-зеленый берет с желтым и красным перьями – подарок Ростика. Над беретом висел и распевал стихи Лунчик.
Впереди Дромадеры шагали Филарет и Лилипут (с малиновой лентой поперек живота), а сбоку трусила глиняная расписная корова. Вокруг нее прыгал подросший глиняный теленок.
Над всем этим праздничным шествием возвышался великан Гаврила. Он неторопливо шагал, подняв над головой карусель, где верещала от веселого страха пестрая астралийская малышня.
А еще выше летала туда-сюда и светила, как настоящая луна, тетушка Ихтилена.
Даша то и дело говорила:
– Как красиво! Верно, Леша?
Леша соглашался. Мало того, он твердо решил, что, когда подрастет, обязательно напишет большую картину: «Карнавал в столице Астралии Горнавере».
Когда процессия проходила по улице Красной Шапочки, сквозь музыку и шум донесся истошный визг. Он летел из открытого окна. Это в своем баронском особняке Виття фон Люмпо-Лампо сидел в щекотальном кресле.
Даша поежилась.
– Леша, ты должен попросить короля, чтобы он помиловал барона. А кресло пусть разломают.
– Пожалуй, – согласился Леша. И подумал, что иначе этот противный визг может надолго засесть у него в ушах и помешает работать над картиной.
На третий день стало известно, что ожидается еще одно торжественное дело: прибивание над воротами нового щита с гербом Астралии. Старый щит порядком обветшал, и король решил, что пора заменить его более красивым и ярким.
Вот тут-то и пришло время торжества для нашей старой знакомой – буквы «а».
После ареста заговорщиков буква куда-то исчезла. Леша решил, что она опять отправилась на поиски «престижного места». И жалел, что не успел как следует поблагодарить ее за спасение.
На самом деле буква все это время жила в королевской сокровищнице, под покровительством министра финансов.
Король решил в награду за подвиг поместить букву на гербе Астралии. В начале слова!
– Если вы, конечно, согласны, – вежливо сказал он.
Буква запищала, что она согласна, только не видит никакой возможности. Ведь в названии королевства первая буква должна быть заглавной.
– А я – обычная, строчная…
– Это дело поправимое, – сказал король. И послал за кузнецом.
Леша тоже был при этом разговоре. Он спросил у буквы:
– А как ты сделалась медной? Была вроде бы из пластмассы…
– Ох, это совсем не трудно. Постепенно заменяла атом за атомом. Я могла бы, если бы хотела, сделаться даже золотой… А вот заглавной – никак…
Пришел кузнец – большой художник в своем деле. Осмотрел букву, кивнул и понес в кузницу. Леша, Даша, Ыхало, Филарет и Ростик пошли за ним. И Лунчик – в кармане у Ыхала.
В кузнице пахло горелым металлом и дымом. Гудел в горне оранжевый огонь.
Кузнец разогрел букву «а». Она попискивала, но терпела. Чего не вытерпишь ради того, чтобы стать заглавной.
Кузнец молоточком стал менять у буквы форму.
Сначала она была такая:
Затем сделалась такая:
Потом превратилась в такую:
И наконец стала, какой хотела:
Причем со всякими старинными завитушками.
Новый щит с гербом стоял тут же. На лазоревом поле белели три зубчатые башни, поднимался могучий дуб и сверкали звезды. А вверху полукругом выстроились буквы:
…СТРАЛIЯ
Горячую букву «А» кузнец опустил в холодную воду, как новую подкову. Она заверещала, зашипела и быстро остыла. Тогда ее надраили до золотого блеска.
Потом кузнец просверлил в букве отверстия для болтов и привинтил ее на место. Та сияла от счастья. Будто и правда золотая.
– Не вздумай снова удрать. Это будет очень нехорошо с твоей стороны, – сказала Даша.
– Разве я сумасшедшая?! Это самое лучшее место на свете! Я о таком и мечтала!..
И буква «А» засияла еще сильнее…
В полдень великан Гаврила прибил над городскими воротами новый щит с астралийским гербом. Трубачи-кактусята дули в золотые фанфары, зайчата лупили в барабаны, праздничный народ ликовал, разноцветные флаги плескались на ветру…
А на следующее утро Леша, Даша, Ыхало, Филарет и Лунчик уходили домой. Их провожали до станции Пристань Бочкин, Ростик и Лилипут.
Был ранний час, веял прохладный ветерок, и на солнце сверкала крупная астралийская роса.
Когда вышли из ворот, Леша оглянулся на герб. Звезды и буквы сияли в утренних лучах, и ярче всех, конечно, буква «А».
Леша помахал ей рукой.
Но буква не пискнула, не шевельнулась. Она понимала, что на этой должности надо соблюдать солидность.
Можно было добраться до дома очень быстро. Бочкин сказал, что теперь, когда стало много энергии, от столицы до Пристани и дальше бегает веселая сказочная электричка. Но Леша и Даша (у которой уже совсем не болела нога) решили, что хорошо пройтись через Астралию пешком. Вниз под Гору, до Желтых Скал, затем по берегу Залива до Пристани, а оттуда по шпалам прямо к дому.
– Надо зайти в гости к бабке на станции Чьитоноги! – вспомнил Леша.
– И Одинокого Шарманщика навестить! – подпрыгнула Даша.
– Кстати, он сейчас вовсе не одинокий, – сообщил Бочкин. – К нему приехала на каникулы целая куча племянников. Очень славные ребята, все музыканты.
– А ты свою бабушку навестишь? – спросил Ростика Леша.
– Обязательно. Только попозже. Скоро отец должен вернуться из плавания, мне надо его встретить…
– А свой берет ты подарил мне насовсем или на время? – спросила Даша. В этом берете и в своем зеленом спортивном костюме она была похожа на мальчишку-кактусенка.
– Конечно, насовсем! – Было видно, что Ростик готов сделать Даше еще и не такие подарки.
Лунчик дразнил Филарета: подлетит, пострекочет, покажет красный язычок – и удирать! Филарет притворно сердился, подскакивал и махал когтистыми лапами.
Бочкин, Ыхало и Лилипут о чем-то беседовали на ходу…
Леша топал босиком. Сапожки он отпустил погулять, и они умчались вперед. Носились туда-сюда по тропинке и звенели шпорами, как звенят колокольчиками на лугу резвые телята.
Никто никуда не спешил. В Астралии наступил спокойный послеполуденный отдых. А в Хребтовске, дома у Леши и Даши, прошло за это время всего несколько минут. Мама по-прежнему была в гостях у подруги, а папа в мастерской стоял перед мольбертом и задумчиво смотрел на неоконченную картину…
Четвертая часть, очень короткая
О ТОМ, ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ
Дальше было много всякого. Интересного. Добираться до Горнавера стало очень легко. Сперва Леша и Даша ехали до Пристани на самодельном поезде с паровозом-самоваром (который, как выяснилось, приходился Ыхалу дядюшкой). А там пересаживались на звонкую электричку с разноцветными вагончиками (Леша сам разрисовал их – пестро, как глиняную корову).
Кроме того, бабка Глаша со станции Чьитоноги сообщила всем, что открывает регулярную авиалинию между своей платформой и столицей, и несколько раз подбрасывала Лешу и Дашу по воздуху, на большой пассажирской метле. Даша сперва визжала, но скоро привыкла.
У Ихтилены вывелось из икры много лунят – братьев и сестренок. Они расселились в окрестных лесах и в столичном парке. Иногда казалось, что это большие жуки-светляки. Лунчик время от времени летал к ним в гости. Но постоянно он жил по-прежнему вместе с Ыхалом.
Отец Ростика вернулся из плавания. Его парусный корабль «Океанский бродяга» пришел в портовый городок Грин-Бумсель, который располагался у западного подножья Горы, на берегу Изумрудной лагуны. Эта лагуна соединялась, кстати, широкой протокой с Заливом у Желтых Скал, а значит, и с речкой, где стояла Пристань. И оказалось, что от Пристани можно плавать прямо в Грин-Бумсель на пароходике «Отважный Орест».
Отец Ростика открыл в Астралийском океане архипелаг, населенный жизнерадостным племенем югги-лакамбуры, которым управлял вождь Якки Белый Гусь. Он приехал в гости к Респектабо Первому. Опять был в столице праздник (совпавший с праздником Летнего звездопада): фейерверк, выступления артистов лунного цирка и футбольный матч между столичными мальчишками и зайчатами-барабанщиками (счет: три – три). Король и Якки Белый Гусь так развеселились, что танцевали туземную румбу на площади среди карнавальной толпы. А с ними – Серебряная Танцовщица с Луны (земная нагрузка ей, видимо, не мешала).
