Меган Моррисон - На землю с небес и дальше в лес
— Все хорошо, — одобрила Рапунцель, одолеваемая любопытством. — Действуй.
Джек опустился на колени рядом с торчащим из снега валуном. Поднял руку и обрушил серебряный желудь на камень. Крак!
Рапунцель вскрикнула и отскочила. Что бы желудь в себе ни скрывал, теперь это что-то быстро заполняло пространство между нею и Джеком: на глазах развернулась странная плоская штуковина с металлическими перилами и кожаными ремнями, крепившимися к передку. На концах у ремней были круглые петли. К изумлению Рапунцель, в этих петлях, как в ошейниках, возникли эфемерные существа, покрытые серебристым полупрозрачным мехом.
— Собаки! — ахнула Рапунцель. Целых шесть. Все привязаны к плоской штуковине, нюхают друг друга и трутся боками. — Они настоящие? — Она видела изображения свирепых собак в книгах, но те выглядели плотными, не прозрачными, как вот эти.
— Они достаточно настоящие на некоторое время, — пояснил Джек. — Во всяком случае, такие настоящие, каких только может создать магия. Это быстросани! — Он немного отступил, чтобы восхититься санями с расстояния. — Ты не представляешь, сколько раз я мечтал позволить себе такие!
Джек затащил тележку на быстросани, забрался сам и жестом пригласил Рапунцель присоединиться.
— Как это работает? — спросила она, устраиваясь сзади.
— А вот так. — Джек поднял длинную кожаную штуку, прежде свернутую в передней части саней, дернул запястьем, и кожаная штука мотнулась вверх-вниз с громким щелчком. — Н-но! — крикнул он, и собаки сорвались с места и помчались по снежным просторам.
Ветер сдул с головы Рапунцель капюшон, открыв ее лицо морозу, она ойкнула и рассмеялась.
— Волшебно! — завопил Джек. — Я знал, что эти сани будут быстрыми, но это что-то невероятное! Мы доедем до Перволеса вдвое быстрее!
— А быстросани не исчезнут через сутки?
— Нет! — Снежный ветер бросил волосы Джека ему в лицо, когда он с ухмылкой обернулся.
— Почему нет?
— Не знаю! Но я так чувствую. Быстросани рассчитаны на долгий путь.
Рапунцель в это поверила. Зеленое содружество промелькнуло мимо в тумане, а волшебные собаки тянули сани вперед все быстрее и быстрее, пока не показалось, что они почти летят.
— Мне это нравится! — прокричала она, и Джек радостно хлопнул ее по спине.
На сердце у Рапунцель полегчало впервые с тех пор, как она покинула башню.
— Я иду к тебе, Ведьма, — прошептала она слова, которые Джек не услышал, потому что ветер сорвал их с ее губ и унес. — Я иду к тебе.
К вечеру снегопад прекратился. Облака расступались, открывая купол звездного мрака. Оставался только один желудь-палатка, и Джек настоял, что его нужно сохранить для плохой погоды. Ночью мороз усилился, но одеяла сделали его вполне терпимым, и путешественники устроились на ночлег прямо на санях, чтобы не замерзнуть на снегу. Волшебные собаки, казалось, не чувствовали ни холода, ни голода: свернулись калачиками в снегу и уснули.
— Давай выжмем все возможное из этих саней, — сказал Джек. — Постараемся спать понемногу, ладно? А малость передохнув, продолжим путь. Когда быстросани исчезнут, вот тогда и устроим себе настоящий привал.
Рапунцель согласилась. Разожгла костерок возле саней и наслаждалась пляской отблесков на снежной белизне. Джек достал из тележки ужин, и она впервые заметила, что их продовольствие не из желудей. Он передал ей красное яблоко, ломоть мягкого хлеба с маслом и солью и кусочек сыра.
— Где ты это взял? — спросила она.
— Перл, должно быть, сложила припасы в тележку, пока мы у нее завтракали, — ответил Джек. — Она здорово нас нагрузила.
Рапунцель положила сыр на хлеб и мысленно поблагодарила Перл перед тем как приступить к трапезе.
— Ты поверила ей? — спросил Джек, жуя сыр. — Насчет твоей матери и всего остального?
Хлеб, казалось, заткнул Рапунцель рот. Она с трудом его проглотила и посмотрела на свое яблоко.
— Не хочу об этом говорить.
— Давай же, — настаивал Джек. — Ты и двух слов не сказала обо всем, что было в доме у твоей бабушки, а ее история отлично сходится с тем, что говорил правитель Калабаса, и с тем, что поведал тебе Серж…
— Знаю.
— А женщина на портрете ужасно на тебя похожа…
— Знаю.
— Ты ведь не вернешься к Энвеарии, да? — продолжил Джек. — Ты не можешь вернуться после всего, что теперь знаешь.
— А я не знаю, что такого я знаю. — Рапунцель крутила яблоко в руках, наблюдая, как блики костра пляшут на гладкой красной кожице. — Кроме того… что Ведьма меня любит. Это я знаю.
— Рапунцель, ты не можешь всерьез верить…
— Ты спросил, что я думаю, так слушай.
Джек закрыл рот.
— Я не знаю Натти Леру, — вздохнула Рапунцель. — Ведьма — моя единственная мама. Она заботилась обо мне всю мою жизнь. Это любовь, разве нет? Даже если она и не рассказывала мне всей правды…
— Так ты признаешь… — начал было Джек, но под взглядом Рапунцель снова замолчал. Ссутулился и хмуро уставился на огонь из-под отросшей челки. — Знаешь, куда отправляются ведьмы, когда умирают? — спросил он в конце концов.
— Вроде бы ты говорил, что они не умирают, — удивилась Рапунцель.
— Не так, как все люди, — пояснил Джек. — Помнишь, я говорил, что происходит, когда мы умираем?
— Наши тела хоронят, но часть нас, не физическая, переходит в Запределье?
— Да. — Он ронял слова медленно. — Но ведьмам в Запределье хода нет.
— Куда же они идут? — подалась к нему Рапунцель.
— Они идут в Гегууль, — сказал Джек. — Их туда забирает Белая Фея.
Холодный ветер дул сквозь мрак над снежной равниной. Рапунцель отложила яблоко в сторону и натянула на себя одеяло.
— Расскажи мне про Гегууль, — попросила она. — На что он похож?
Джек поморщился.
— Пожалуйста. В доме у Перл ты говорил, что мы с тобой друзья, так ведь?
— Ну да, — кивнул Джек. — Но я сделал кое-что плохое, Рапунцель. Совсем плохое.
— Еще хуже, чем когда обманом выманил меня из моей башни?
— Гораздо хуже, — вздохнул Джек и обхватил себя. Он выглядел пришибленным.
Рапунцель придвинулась к нему вплотную и накрыла половинкой своего одеяла. Он к ней прижался.
— Я уже тебе рассказывал, что до того, как начал путешествовать, жил с мамой и Тесс в Нехватаево. — Его голос звучал необычно. Непонятно. Джек некоторое время смотрел на огонь, прежде чем продолжить: — Пятьдесят восемь дней назад я сидел возле нашего дома. Это не очень хороший дом, не такой, как у твоей бабушки. Я доил корову, когда с неба, прямо в ведро с молоком, упали штучки, похожие на блестящие белые фасолины. Я их вытащил. Они сверкали, как алмазы или вроде того. Но прямо у меня в руках они изменились. Потемнели. Стали похожими на семена.
Рапунцель знала про семена. Ведьма выращивала из них свои розы.
— И ты их посадил?
— Я бросил их в землю, а дальше они сами о себе позаботились. Той же ночью, пока я спал, в нашем дворе вырос бобовый стебель.
— Стеблелаз! — вырвалось у Рапунцель.
— Точно. Видишь ли, бобовые стебли, как правило, вырастают примерно вот такими вышиной, — показал рукой Джек. — Но бобовый стебель на нашем дворе вымахал до самого неба и воткнулся в облака. А листья на нем были размером почти с меня. Я попробовал взбираться по ним, и они легко меня выдержали, прямо как ступеньки. Так что я продолжил путь наверх и с пару часов просто рвал стручки и бросал вниз. Они были огромными, я думал, что наконец-то мы наедимся досыта. И не понимал, как высоко забрался, пока не увидел со всех сторон белые клубы, похожие на туман. Пока не увидел землю сквозь облака.
— Правда? — Рапунцель была очарована. — Ты ходил по облакам?
— Нет, я остался на бобовом стебле. И не мог сообразить, что мне делать, и умно ли будет что-нибудь делать… Поначалу испугался, что забрался в Гегууль, но успокоил себя, что просто так туда не попадешь. А потом вообразил, будто попал в какое-то другое волшебное место, где никто до меня не бывал и если хорошенько поискать, то можно найти что-нибудь хорошее.
— Например?
— Что-то, что я мог бы продать за деньги. Мой отец уже год как умер, и хозяйство пришло в упадок. Я же говорил, мы голодали. Для Тесс обычно еда находилась, но мы с мамой по очереди недоедали.
— Твой отец умер? — уставилась на него Рапунцель. — Ты об этом никогда не рассказывал.
— В путешествии, — пожал плечами Джек. — Он нашел карту, вроде как указывающую на сокровищницу глубоко в пещерах Фиолетовых гор. Собрал людей и припасы со всего Нехватаево и возглавил поход за кладом.
— И что он нашел?
— Ничего. — Голос Джека звучал безучастно. — Там была глубокая пещера… она обвалилась. Отца раздавило, и отряд вернулся без него.
Рапунцель не знала, что на это сказать.
— Так вот, — словно очнулся Джек, — я взобрался на самую вершину бобового стебля. Там, в облаках, было довольно пусто, но я увидел неподалеку большущую белую пещеру, окутанную белым туманом. И когда я говорю «большущая», то имею в виду огромную. Громадную. — Он развел руки в стороны. — В такой поместился бы с десяток домов. Это и был Гегууль. Только великан может жить в такой пещере.
