Сергей Козлов - Всё-всё-всё о Ёжике
— А не ходить совсем — скучно.
— Скучно, — сказал Ёжик.
— Сиди целый день дома и сиди. Брр!
— Брр! — сказал Ёжик.
— Ты чего дразнишься?
— Я не дразнюсь. А чего делать-то, если дождь?
— Сделаем зонты, — сказал Медвежонок. — По хорошему крепкому зонту.
— А из чего?
— Подумаешь! — Медвежонок почесал в затылке и задумался.
Ёжик сидел рядом и тоже, обхватив голову лапами, думал.
— Придумал? — спросил Медвежонок.
— Нет ещё.
— И я.
«Зонт — это палка, — думал Ёжик. — А сверху — круг. А на круг — что-нибудь непромокаемое».
— А что если взять еловых лап, сказал Медвежонок, — связать за хвосты и туда — палку?
— Будет метла, — сказал Ёжик.
— Тогда… Тогда надо взять бочку и бочоночек. Я — в бочке, ты — в бочоночке. А?
— А как смотреть?
— В щёлку.
— Здорово!
И Ёжик тут же прикатил из чулана бочку и бочоночек, и Медвежонок накрыл его бочоночком.
— Хорошо, — сказал Ёжик. — Теперь щёлку!
Медвежонок пропилил щёлку.
— Замечательно! — сказал Ёжик. — Теперь никакой дождь не страшен! — И засеменил к двери.
— В бочке, в бочоночке они вышли на крыльцо.
— У меня щёлки нет, — сказал Медвежонок.
— А ты иди за мной.
— Как же я пойду, если не вижу?
— Я буду шуршать лапами!
И они спустились с крыльца.
Ух как дождь забарабанил по дну бочки, в которой сидел Медвежонок! Ох как застрекотал по дну бочоночка!
— У меня сухо! — сказал Медвежонок.
— И у меня!
— Ты шурши громче, а то я не слышу! — крикнул Медвежонок.
И тут выскочил Заяц.
— Эй, вы, в бочках! — закричал он. — Вы кто?
— Бу-бу-бу! — запела бочка.
— Бу-бу! — булькнул бочоночек.
— Не понял, — сказал Заяц.
— Бу-бу-бу! Бу-бу! — снова загудела бочка, хрюкнул бочоночек.
— Так нечестно, — сказал Заяц. — Вы — сухие, я — мокрый. Вы кто?
— Не скажем, — сказал Ёжик.
— Ни за что! — сказал Медвежонок.
— Примите меня! — заскулил Заяц.
— Беги к Ёжику, — ухнула бочка, — выкати бочоночек, пробей дырки — и назад!
— А зачем дырки?
— Для глаз, — загудела бочка.
— Для ушей, — булькнул бочоночек.
— А, это вы, да? — сказал Заяц. — Это ты, Ёжик?
— Беги скорей!
И Заяц ускакал, а Ёжик с Медвежонком стали взбираться на холм.
— Ты где? Где? — гудела бочка. — Так барабанит — ничего не слышу.
— Я шуршу, шуршу! Слышишь?! — кричал Ёжик.
И так они взобрались на холм.
Прибежал Заяц.
— Ха-ха-ха! Уши! — захохотал Ёжик и чуть не скатился с холма.
— Что? Что? — гудела бочка. — Ничего не вижу!
— Это я! Я! — кричал Заяц. — Ой, здорово!
— А из него — уши! — кричал Ёжик.
Шумел дождь, пузырилась река, а на холме, толкаясь боками, плясали два бочоночка и бочка. И у одного из бочоночков на макушке мокли заячьи уши.
Ворон-Ворон
Когда пошли мелкие осенние дожди, Поросёнок пришёл к старому Ворону.
— Ворон, — сказал Поросёнок, — давай улетим!
— Куда?
— Далеко-далеко, где тепло и солнце.
Ворон был очень старый, но крепкий и добрый.
— Давай, — сказал он.
Посадил на спину Поросёнка, и они полетели.
— Глядите! — курлыкали журавли. — Поросёнок летит, летит Поросёнок!
— Нет-нет, вы только взгляните! — кричали дикие гуси. — Поросёнок-то!..
А Поросёнок обнимал передними ножками Ворона за шею и, радуясь, улыбался.
Прилетели к морю.
Тут было столько птиц, но больше всего — чаек. Чайки кружились над Поросёнком и глядели на него злыми глазами.
— Ты чей? Ты чей? — кричали чайки.
Поросёнок построил из камней дом, и Ворон стал жить на крыше. А Поросёнок целыми днями лежал на горячих камнях и пел.
Но вот и к синему морю прилетели холодные ветры.
— Куда теперь полетим? — спросил Ворон.
— В Индию.
И Поросёнок снова обнял Ворона за шею, и они полетели в Индию.
В Индии было жарко. Так жарко, что даже крокодилы лежали по пояс в воде, а слоны, как большие чайники, поливали друг друга водой.
— Слон, — попросил Поросёнок, — полей и нас с Вороном.
— Уфф! — кивнул Слон.
— Как хорошо! Как легко! Как удивительно! — пел Поросёнок. И построил себе дом из банановых листьев, и Ворон снова стал жить на крыше.
— Ты почему всегда молчишь? — спросил у Ворона Поросёнок.
— Зачем слова? — сказал Ворон.
А Поросёнок болтал без умолку, и пел песни, и даже подружился с обезьянами, и те приносили ему на завтрак кокосовые орехи.
Но вот однажды Поросёнок увидел, что его Ворона нет.
— Ты где? — позвал Поросёнок.
— Я здесь, — сказал Ворон. Он сидел, забившись в угол, и задумчиво смотрел на Поросёнка синими глазами.
— Что с тобой? — спросил Поросёнок.
— Умираю, — прохрипел Ворон.
— Нет-нет, не умирай! Как же я без тебя?
Ворон закрыл глаза и так сидел до вечера, а когда высыпали звёзды, сказал:
— На рассвете я улечу вон на ту звезду. Если тебе что-нибудь понадобится, найди её в небе и скажи: «Ворон-Ворон, помоги мне!» И тебе поможет звезда.
Всю ночь Поросёнок сидел возле Ворона, а перед рассветом незаметно уснул.
Когда солнце разбудило Поросёнка, Ворона не было.
И Поросёнку не нужны стали ни слоны, ни обезьяны, ни кокосовые орехи: он целыми днями ждал вечера, чтобы поговорить со своей звездой.
— Как тебе там, на звезде, Ворон? — спрашивал Поросёнок.
— Хорошо, — отвечал Ворон.
— Ты видишь меня?
— Вижу.
— А ты не можешь спуститься ко мне?
— Могу. Но тогда упадёт звезда.
— Нет-нет, не падай! — говорил Поросёнок. И каждый день ждал вечера, ждал звезду.
Так и жил Поросёнок в Индии, с самого утра ожидая ночи, но однажды к нему пришёл важный Петух.
— Ко-ко-ко! — по-индийски сказал Петух. — Я пришёл пригласить вас в гости.
— К кому?
— К самой главной змее.
— Я не люблю змей, — сказал Поросёнок.
— Но это — Индийский Питон! — торжественно сказал Петух. — Он очень любит розовых поросят!
— Спасибо, — сказал Поросёнок. — Можно я приду завтра?
А ночью нашёл в небе свою звезду и сказал:
— Ворон-Ворон, помоги мне!
И сразу же очутился у себя дома в осеннем лесу у прогоревшей печки.
Печка сверкала угольками, как чёрная индийская ночь, и Поросёнку вдруг показалось, что один уголёк точь-в-точь похож на его звезду.
— Ворон-Ворон… — прошептал Поросёнок.
— Что? — Спросил Ворон голосом Медвежонка. — Проснулся? Ну ты и спал!..
А Поросёнок потрогал ножкой пятачок и стал думать, приснилось ему всё это или так и было на самом деле.
Осенний Поросёнок
Дышалось легко и радостно. Осень стояла просторная, светлая, и вокруг было много земли.
Поросёнок выбежал на поляну и зашуршал ножками в опавшей листве. Это было очень весело — вот так бегать и шуршать, а потом остановиться и слушать.
Тоненько-тоненько свистел в голых кустах ветер, шевелилась трава, но лучше всего, конечно, было шуршать листьями.
Выбежал Заяц.
— Привет, Поросёнок!
— Привет!
— Ты чего делаешь?
— Шуршу, — сказал Поросёнок. И побежал.
— Давай пошуршим вместе, — сказал Заяц, догнав Поросёнка.
И они целых полчаса бегали по поляне, шурша палой листвой.
— Ты как сюда попал? — спросил Заяц, когда они, нашуршавшись, сели.
— Убежал из дому, — сказал Поросёнок. — А что?
— Я так и подумал, что ты нездешний, — сказал Заяц. — Ёжика знаешь?
— Нет.
— А Медвежонка?
— И Медвежонка.
— И Зяблика не знаешь?
— Не знаю, — сказал Поросёнок.
— Приходи сумерничать, — сказал Заяц. И убежал.
Поросёнок посидел ещё немного один, потом сгрёб опавшие листья в кучу, забрался на самый верх и лёг.
Ему было мягко и хорошо.
Выглянуло солнце, ветерок разогнал облака, чистым золотом загорелись огромные листья клёна, а Поросёнок всё лежал на куче опавшей листвы, глядел по сторонам и думал.
О чём думал Поросёнок, он и сам бы не мог сказать; а думал он обо всём сразу и ни о чём в отдельности.
«Вот листья сыплются, — думал Поросёнок, — деревья голенькие, а наверху — небо, а ёлка ещё зеленей стала, и рыжие грибы лисички — как гвоздики во мху».
Широко и покойно шумел лес, качались ветви; будто хромая, проковыляла в пустом воздухе бабочка, а Поросёнок всё глядел и глядел, слушал и слушал, и никуда ему не хотелось идти, ничего не хотелось делать, ни с кем говорить.
«Ну что я буду сумерничать с Зайцем? — думал Поросёнок. — С Зайцем хорошо побегать, пошуршать, но в сумерках, в сумерках лучше быть одному, сидеть и глядеть, как загораются звёзды».
— Лежишь? — выскочил на поляну Заяц.
Поросёнок кивнул.
— Придёшь? — крикнул Заяц.
— Угу, — сказал Поросёнок.
Но в душе он уже твёрдо знал, что никуда, ни к кому сегодня вечером не пойдёт.
