Ирина Краева - Тим и Дан, или Тайна «Разбитой коленки»
— До Знича пять минут пути, — шепнул мальчик приунывшей подружке. — Числобог говорил: идите на свет. Солнце бьёт нам прямо в лицо. До Знича осталось немого. Но Обби только вздохнула. Она уже заприметила огромную деревянную колоду, и поняла, что это — плаха для казни. Прижавшись дрожащей грудкой к Тиму, она навсегда прощалась с ним.
Пёсиглавцы рычали и лаяли, громыхая цепями, опутавшими их жирные шеи. Скелеты, хрустя костями, раскачивали на скрипучих носилках храпящую Морену. Кикимора строила Обби рожи и угрожающе потрошила подушку, взвизгивая: «Вот что я сделаю из тебя!» Позвизд запрокидывал голову, и в горле у него громыхали раскаты грома. Шаман нетерпеливо лупил в бубен.
Каково же было удивление Тима, когда среди злоденцев он заметил счастливые мордочки лесавок.
— Так, значит, вы с ними? Это вы сказали Дану, что мы выбрались из каменного мешка? — Гневно прошептал он.
Лесавки смущённо хихикнули, потупили глазки, и, прикрыв лапками ротики, застрекотали невинными голосками:
— Ну что ты, Тим, на нас обижаешься?! Зря! Мы же не только о себе, но и о твоей славе думаем. Тебе и твоим друзьям — подвигом больше, подвигом меньше, а для нас каждое ваше доброе дело — копеечка, а то и рублик. Ну, сказали мы Дану, что вы выбрались из каменного мешка, — что с того? Ты же всё равно выпутаешься, — и лесавки вполне по-приятельски улыбнулись мальчику. — Ний рядом! Ний рядом! — Над площадкой кружил Аспид, трубил в два хобота и шумно хлопал уродливыми крыльями. — Ний рядом! Готовьтесь встречать Самого Справедливого!
Раздалось лязганье, скрежет, будто огромная железная собака облизывала ржавую кость чугунным языком. Двое маленьких бесенят прикусили языки, вздрогнув от тяжёлых шагов главного злоденца. Ний шёл, и с его лица сыпались раскалённые капли. Злоденцы верещали, аплодировали, отбивая ладони о собственные щёки, бока и животы. Бубнил бубен шамана, трещали костями скелеты, звякали цепи Пёсиглавцев.
С непроницаемым лицом Ний взгромоздился на трон и обвёл всех красно-жёлтыми глазами. Его взгляд остановился на Тиме, и мальчику показалось, что в лицо ему плеснули кипятком. Но отворачиваться он и не подумал.
— Вот ты и передо мной, — медленно проговорил Ний, обстоятельно рассматривая Тима, как повар кусок мяса, соображая, куда его лучше пустить — на бифштекс или отбивную. — Я тебя ждал раньше. Нехорошо опаздывать. Я тебя покараю. Этот мир держится только на карающей справедливости. От карающей справедливости должны у всех стынуть волосы в жилах. Только тогда будет порядок. Вся карающая справедливость здесь! — Ний потряс кривым мечом. — Эй, там, кто-нибудь! Заковать Дана в наручники! Он сделал своё дело и теперь пусть отдохнёт! — Урчащие Пёсиглавцы схватили опешившего Дана, который что-то пытался сказать, защёлкнули наручники на его заломленных назад руках и когтистыми лапами закрыли ему рот — нишкни! Ний снова уставился в глаза Тима, стараясь подчинить своей воле. — ТЫ-БУДЕШЬ-СЛУЖИТЬ-МНЕ! — Веско произнёс он. — Я-ЗАКАЗАЛ-ТЕБЯ-ДВЕНАДЦАТЬ-ЛЕТ-ТОМУ-НАЗАД. Я-НЕНАМЕРЕН-ОТКАЗЫВАТЬСЯ-ОТ СВОЕГО-РЕШЕНИЯ. ТЫ-БУДЕШЬ-МОИМ.
Внимание Тима отвлекли два маленьких бесёнка, которые с большим сачком для ловли бабочек охотились за искрами, то и дело слетающими с разгорячённой физиономии главного злоденца. Два неразумных существа с ещё молочными рожками, очевидно, приняли искры за разновидность каких-то мух-красавиц и собирались потом на досуге заняться выдиранием у них лапок и крылышек — чисто бесовское развлечение. Они ползали у всех под ногами и от кончиков рожек до кончика лысого хвоста извалялись в пыли. Десять искр — Тим сосчитал — они упустили, а одиннадцатую и двенадцатую поймали одновременно — каждый изловчился и прихлопнул красную искорку пушистой ладошкой. И в ту же секунду довольное хрюканье сменилось обиженным визгом. Бесенята пищали не столько от боли, сколько от разочарования: на трясущихся ладошках вместо красивой мухи шевелились от ветра серые хлопья. Тим невольно расхохотался.
— ЧЧЧЧЧТТТТТТТТТТТООООООООООО???????????????? — Завопил Ний. — Значит, отказываешься служить мне?!
— Конечно, — пожал плечами Тим, отметив, что в небо уже налилось румянцем, развеселилось. В нём запела малиновка. «Та самая?» — Подумал мальчик.
— Ты сам подписал себе приговор, — изрёк Ний. — Эй, мальчишку на плаху. Тебя пожизненно лишат разума, а твою душу запихнут во флакон, и я смогу забавляться с ней, когда захочу. Тебя — глупого и бездушного — сдадут в сумасшедший дом, запрут в палату для буйнопомешаных. Урча и сопя, Пёсиглавцы извлекли Тима из стальной сетки и потащили к дубовой колоде. Возле неё приседал и потряхивал ногами шаман, его глаза блистали, как сабли в руках ловкача-джигита. На плаху села и беспокойно запрыгала малиновка, сверкая розовой грудкой. Она свистнула так звонко, что все злоденцы услышали и удивились, что кто-то ведёт себя так, будто не они тут главные.
— Сам, — стряхнул грязные лапы с плеча Тим и твёрдо, угрожающе повторил: — Сам!
Он подошёл к плахе… и вдруг подпрыгнул так высоко, что все охнули: улетит! Сделав кульбит в воздухе, Тим приземлился руками на колоду, смешно сгибая и разгибая то одну, то другую ногу. И вдруг кто-то ещё так же ловко, как Тим, прыгнул на плаху, встал на руки и заболтал ногами. Тим вздрогнул, заметив у незнакомца свои зелёные глаза, такой же, как у него вихор, упрямо нависший между бровями. Будто это был второй Тим. Или Дан. «Непонятно кто…» — пронеслось в голове у Тима. Он подумал, что начинаются галлюцинации. Между тем этот Непонятно кто, перевернувшись вверх тормашками, маршировал загорелыми руками по занозистой плахе и подмигивал ему.
Малиновка свистнула, стала перелетать с одной светлой головы на другую, юрко проскальзывала под руками, потешно карабкалась по перевёрнутым спинам, ногам, слетала, кружилась. Мальчишки, которые не переставали делать кульбиты, словно жонглировали ею. Обби вертелась, вертелась в крепко сдавившей её стальной сетке — и вывернулась из неё. Она тоже присоединилась к Тиму и Непонятно кому: прыгала, перелетала, подкурлыкивала.
— Так не лежат на плахе! — Взревел Ний. — Ты размножился! Ты с ума сошёл!
— Прекрати дурацкие игры! — Вопил Аспид, остервенело хлопая крыльями. — Ты с ума сошёл!
— Кто он? Кто из них Тим? — Завыли злоденцы. — Что это за дурацкие игры! Раздвоение! Он с ума сошёл!!!!!!!
— Не этого ли вы добиваетесь от меня? — С насмешкой поинтересовался Тим и, перекувырнувшись в воздухе, вновь встал на руки. То же самое, будто был его зеркальным отражением, повторил и Непонятно кто. Следующие фразы они сказали одновременно, в один голос: — Разве я не исполняю ваше приказание? Просто нашёл приятный для себя способ сходить с ума — вот и всё!
Злоденцы жалобно заголосили, не зная, что теперь делать. Отбивая такт звонкими шлепками по свежему жёлтому спилу колоды, Тим продекламировал:
Огненный Ний громко икал,Рядом с мячом первоклассник стоял.Нет, не сыграет мальчик в футбол —Жадный злодей проглотил его гол.
Непонятно кто расхохотался. Похоже, он не был галлюцинацией. Разве могут галлюцинации хохотать? И уж совсем точно, что галлюцинации не умеют сочинять стихи, а Непонятно кто точно таким же голосом, как у Тима и Дана, продекламировал:
Плачет Морена. Что за дела —Кожа её, как сахар, бела.«Будет болотной», — доктор сказал.Пиявки на щёки он ей прописал.
Злоденцы слушали, открыв пасти. Продолжила представление Обби:
В гости к Морене Кикимора шла,В гостинец поганку за шляпку несла.Путь недалёк, но голод велик:Клизмами лечит обжору кулик.
Злоденцы покатились от хохота. Непонятно кто не дал опомниться злоденцам и продолжил звонким голосом:
Аспид крылатый по небу летел,Маленький Петя рогатку вертел.Выйдет из мальчика меткий стрелок:Аспид упал, почему-то замолк…
— Злодейки и злоденцы! — Крикнул Тим. — Следуйте нашему заразительному примеру! Смело становитесь с ног на голову. Это очень весело и полезно! Здесь и сейчас открыт пункт обмена слёз ужаса на слёзы смеха! Бесплатная раздача радости жизни! — Он так уморительно болтал ногами, что кое-кто из злоденцем попробовал последовать его примеру. Несколько пар лап, обросших серой и бурой шерстью, неловко плюхнулись на плаху. — А теперь постараемся сочинить стишок все вместе! Итак:
С ужасом смотрят злоденцы мне…
— …в глаз! — сказал Триглав.
— …в нос! — сказал один из Пёсиглавцев.
— …в рот! — сказала Морена.
— Молодец Морена! — Похвалили Тим.
