Валерий Петров - Белая сказка

Но, слава богу, сорочонок, услышав слово «никогда», не выдержал, захлопал крыльями и полетел с криком:

— «Никогда-а-а! Никогда-а-а!»

И это спасло Ванчо. Он встрепенулся и воскликнул:

— Убирайся усталость! Там мой котенок! Там мой друг! — и побежал дальше.

Но буря не сдавалась. Она подхватила сорочонка, закружила его и бросила к стоявшей в стороне сосенке, за которой прятались зверята.

— Ты что портишь нам игру? — закричал лисенок.

— Наверно ему стало жалко мальчика! — сказал олешек.

Ему самому тоже было его жалко.

— А мне? — закричал котенок. — Мне, думаете, не жалко? Хватит его мучить! Он уже доказал! Так нечестно! Пустите меня! Дяденька метеороло-о-ог!

Он вырвался из лап медвежонка и лисенка, которые тянули его назад, одним прыжком метнулся сквозь метель к Ванчо и обнял его.

— Ванчо, я здесь! Не бойся!

— Мяучо! — закричал обрадованный Ванчо.

И в тот же миг все преобразилось. Буря утихла. Ласковое солнце засияло над горами и метеорологической станцией. Ванчо и котенок, обнявшись, запели и все остальные зверята им подтянули:

Не случайно и не вдругГоворится — «первый друг».Ибо первый ради другаОн готов пойти в огонь,Если другу будет туго,Протянуть ему ладонь.Позови — и сразу вот он,Лишних слов не говоря,Ради друга кровь прольет он.«Первый друг» — звучит не зря!

— Пока все хорошо, — сказал… Кто бы вы думали?

Вы угадали. Это был метеоролог. Он появился, все еще держа в руках рупор.

— Я вам говорил! Я вам говорил! — кричал и прыгал котенок. — Он настоящий друг! Я только под конец ему помог!

— И хорошо, что все-таки помог! — сказал метеоролог.

— Почему? — спросил котенок.

— Как почему? — удивился метеоролог, — уж не думаешь ли ты, что мы испытывали его?

— А кого же? — растерялся котенок.

Зверята опять окаменели, казалось, они вновь принялись играть в «замри».

— Кто скажет, кого? — спросил метеоролог.

Зверята молчали. Только лисенок смущенно пробормотал:

— С одной стороны… — и замолчал.

— Тот, кто знает, пусть покачает рожками! — сказал метеоролог.

И олешек покачал рожками.

— Ну, скажи!

— Его, — сказал олешек и легонько боднул рожками котенка.

— А? — откликнулся котенок. И все засмеялись.

— Тебя, котище, — сказал метеоролог. — Ведь это ты убежал в лес и бросил своего друга только за то, что он потискал тебя немножко и поносил в рюкзаке.

— Я больше не буду! — обещал Ванчо, обнимая котенка.

А котенок пристыженно молчал.

— Мы испытывали тебя, — продолжал метеоролог, — чтобы узнать, стоишь ли ты своего друга! Мы хотели посмотреть, долго ли ты будешь терпеть, глядя, как мы его мучаем!

— Ну и что? — спросил котенок.

— Экзамен сдан на три с плюсом, — сказал метеоролог, — но для котенка и это неплохо.

Медвежонок, лисенок и сорочонок опять засмеялись.

— А вы не смейтесь, — сказал метеоролог. — Вам тоже не мешает знать, что «пошли поиграем!» — это еще не дружба. Воспользоваться транзистором приятеля — тоже не дружба. Дружба — это…

Тут он улыбнулся немного печально и не договорил. А потом добавил:

— Ну-ка, проводите их до поляны, а то учительница ему всыплет по первое число!

И все, кроме метеоролога и олешка, побежали вниз.

— До свиданья! До свиданья! Не забывайте своих друзей! — крикнул им вслед метеоролог.

— Никогда! — воскликнули зверята хором.

Это прозвучало слишком торжественно, но, слава богу сорочонок снова не удержался, на этот раз он ухитрился пропеть свою песенку до конца:

Никогда в этом мире! Никогда-а,Покуда я молод, а ты молода-а,Любить не устанут наши сердца-а,И у радости нашей не будет конца-а!

Это получилось так смешно, что все захлопали в ладоши и закричали «ура», а сорочонок поклонился и сказал:

— Благодарю за внимание!

Зверята побежали дальше по белому склону.

Возле станции остались только метеоролог и олешек.

— Все равно нечестно! — сказал олешек.

— О чем ты? — спросил метеоролог.

— Чтобы испытать котенка, ты мучил мальчика!

— Что? Что?

— Сам знаешь, — сказал олешек.

— Но ведь это была сказка, — сказал метеоролог.

И сказка в самом деле кончилась: шел снег, метеоролог сидел перед своей пишущей машиной. Олешек заглянул к нему в окошко и спросил:

— Ну так что ж, если сказка?

— А то, что я сам этого мальчика выдумал и могу его мучить сколько хочу! — сказал метеоролог.

— А-а! — недовольно отозвался олешек. — И ты все-все придумал?

— Все. И новый рог. Ты ведь о нем спрашиваешь?

Олешек кивнул.

— А почему ты придумал такую сказку? — спросил он.

— Какую «такую»?

Олешек помолчал, а потом сказал:

— У тебя есть друзья?

— А ты разве не мой маленький друг?

— Не-ет, правда? — обрадовался олешек.

— Вот ведь любопытное парнокопытное! — сказал метеоролог. — До «правды» ты как раз еще и не дорос. Ну, беги!

И олешек побежал в снежный лес. А метеоролог еще немного посидел за машинкой, он хотел записать то, что сочинил (это его сочинение уже не предназначалось ни оленятам, ни малым ребятам):

Речь нигде не слышна,И не скрипнет лыжня,И вокруг лишь однаТишина, тишина.

Правда, нас не томятТени бывших досад?Елки тихие спят.Снегопад, снегопад…