Пауль Маар - Волшебные капли для Субастика
— Ах, эта! — протянул Мартин, стараясь выглядеть как можно более равнодушным. — Откуда ты знаешь, как ее зовут?
— Спросил на перемене у ее подружки, — ответил Роланд с таким видом, как будто это самое простое дело на свете.
— А… откуда тебе известно… — начал было Мартин после некоторой запинки.
— Что ты в нее втрескался по самые уши? — подхватил Роланд. — Да это видно невооруженным глазом! Только слепой не заметит, как ты начинаешь дергаться, стоит только ей показаться на горизонте!
— Врешь ты все! — выкрикнул Мартин и покраснел как помидор.
— Я?! Вру, говоришь? — прищурился вредный Роланд. — А кто, скажите, пожалуйста, в четверг потащил меня к черту на кулички, чтобы зачем-то пройтись по улице Шуберта? Такого кругаля дали! А все почему? Да потому, что туда шла эта самая Тина! Думаешь, я не заметил, как ты на нее глаз косил, когда мы плелись по другой стороне улицы? Я тебе не Нассо, который вдруг потерял свой хрустальный шар, и прекрасно вижу, как ты на нее все время пялишься!
Насо был героем компьютерной игры «Последние дни мира». Он был слепым и прозревал лишь тогда, когда держал в руках голубой хрустальный шар.
— И ничего я не пялюсь! — начал оправдываться Мартин. — Ну, посмотрел разок-другой, и что из этого? Мне просто нравится, как она одевается, и вообще… Она, по-моему, красивая…
— Согласен, — поддержал друга Роланд с серьезным видом. — И прическа у нее интересная…
— Правда?! Ты тоже обратил внимание? — обрадовался Мартин. — Особенно мне нравится, когда она делает хвост не сзади, а так сбоку… У нее тогда волосы так забавно торчат в разные стороны. Она вообще забавная! И глаза очень веселые! А вчера у нее появилась сережка. Заметил? В правом ухе. Маленький такой пингвин! У всех какие-нибудь там звездочки, розочки, кольца, а у нее — пингвин! Это она здорово придумала! Ни у кого такого нет! Скажи, класс?!
Но Роланд на это ничего не ответил. С тяжелым вздохом он уселся на приступочек большой витрины и устало воздел глаза к небу, всем своим видом давая понять, что этот поток излияний кого угодно доконает, даже такого терпеливого и выносливого человека, как Роланд.
Мартин же не замечал ничего вокруг. Он продолжал тараторить как сорока:
— И ведь что интересно. Ты видел ее новый свитер? С белым медведем? Так вот, это не просто белый медведь… У нее все подобрано со смыслом! Тут целая история получается. Пингвин и белый медведь! И тот и другой обитают на Северном полюсе! Понимаешь? Они… как бы это сказать… рифмуются…
— Может, конечно, и рифмуются, только пингвин, к твоему сведению, живет на Южном полюсе, а не на Северном! — внес поправку Роланд, который знал географию лучше Мартина. — Эк она тебя зацепила! — сказал он с тяжелым вздохом. — Я только одного не понимаю: почему тебе в лыжный лагерь ехать не хочется? Я бы на твоем месте скакал на одной ножке от счастья! Вдруг тебе повезет, и Тина свалится в сугроб. Тогда ты сможешь ее оттуда выудить! Прекрасная возможность заарканить девчонку…
— Заарканить? — не понял Мартин.
— Ну, завести с ней разговор, — перевел Роланд. — В непринужденной обстановке, разгребая сугроб… С такой задачей может справиться даже самый скромный скромник… вроде тебя!
— Нет, — мрачно сказал Мартин. — Скорее я сам свалюсь в сугроб и буду полдня со всеми этими лыжами и палками оттуда выкарабкиваться…
Роланд расхохотался:
— А еще лучше — ты бухаешься в сугроб, от этого сходит лавина и немножко накрывает Тину. Тут подчаливает Йенс Ульман, откапывает ее, берет на руки и тащит в лагерь. По дороге они помолвятся, а на следующий день Йенс попросит тебя и Громилу быть у них свидетелями на свадьбе!
— Ага, очень смешно! Смешно дураку, что нос на боку! — рассердился Мартин, которому явно было не до шуток. — Вот не знаю, ехать мне, не ехать… — продолжил он, сосредоточенно глядя под ноги.
— Можно подумать, у тебя есть выбор, — сказал рассудительный Роланд. — Это же вместо уроков.
Ты просто обязан ехать. И вообще, ты же не можешь меня бросить? А если мне подселят Громилу?! И мне придется слушать его храп! Я же не выдержу и придушу его! А кто тогда сможет подтвердить на суде, что это произошло в порядке вынужденной самообороны?! Кто, спрашиваю я тебя?! Свидетелей-то не будет!
— Ладно, раз такое безвыходное положение, поеду, — улыбнулся Мартин. — А то еще и впрямь упекут тебя за решетку без вины виноватого!
— Обещаешь? — строго спросил Роланд.
— Обещаю, — ответил Мартин.
Вечером, однако, Мартин, забыв о данном обещании, предпринял последнюю слабую попытку отвертеться от лыжной напасти.
— Скажи, папа, а у нас много денег? — как бы между прочим спросил он отца.
— Что значит — много? — удивился господин Пепперминт, услышав такой неожиданный вопрос. — У нас достаточно денег… А почему ты спрашиваешь? Тебе не хватает на карманные расходы?
— Нет, почему, хватает! — заверил Мартин. — Я о другом. Как ты считаешь, мы можем себе позволить покупку лыж для меня, и лыжного костюма, и прочей ерунды? У нас тут затевают поездку всем классом на целую неделю. Сразу после каникул. На лыжах, видите ли, кататься будем, вместо того чтобы учиться. Вот если бы у нас не нашлось денег на все это обмундирование, то мне пришлось бы остаться дома…
— Не беспокойся, — утешил его господин Пепперминт. — Все в порядке. Тем более что скоро Рождество, кого-то ждут подарки… — сказал он и заговорщицки подмигнул.
— Честно говоря, на Рождество я бы предпочел получить компьютер, а не лыжи, — с кислым видом проговорил Мартин.
— Даже не думай! — решительно пресек разговор на эту вечную тему господин Пепперминт. — Мы с мамой целый день на работе перед компьютером торчим, не хватало, чтобы нам и дома мозолил глаза сей вредный агрегат. Нет, нет и нет!
Тогда Мартин подошел к лыжной проблеме с другого бока.
— Но ведь лыжи стоят огромных денег! Зачем столько выкладывать, если я и кататься-то на них не умею!
— Вот и научишься! — возразил господин Пепперминт. — Ведь вы для того и едете в лыжный лагерь, насколько я понимаю.
— А ты сам умеешь на лыжах кататься? — поинтересовался Мартин.
— Я? Нет, — честно признался господин Пепперминт. — К сожалению. В детстве я страшно боялся этих штуковин, а теперь уже поздно учиться.
— Вот и я, между прочим, страшно боюсь этих штуковин, — выпалил Мартин.
— Хм… — озадачился господин Пепперминт. — Понимаю тебя, — сказал он и положил сыну руку на плечо. — Как же с этим бороться?
— Понятия не имею, — уныло отозвался Мартин. — Хотел тебя спросить, но раз ты и сам не знаешь…
— Надо посоветоваться с мамой, — предложил господин Пепперминт. — Она ведь у нас очень смелая! Смелее нас двоих вместе взятых!
— А чего ее спрашивать, если я заранее знаю, что она ответит, — вздохнул Мартин. — Скажет, что ей очень нравятся скромные, робкие люди вроде тебя…
— Это она так говорит? — умилился господин Пепперминт. — Здорово!
— А мне нравятся смелые. Как Йенс Ульман, — буркнул Мартин и побрел к себе в комнату.
Весь вечер он просидел у себя, ломая голову, что бы такое придумать. Аппендицит — вот хорошая штука, размышлял он, старательно ощупывая себя. Так нет, не болит! Перелом руки тоже сгодился бы. А как ее по заказу сломать? Может быть, зуб подойдет? Сказать, что разболелся, мочи нет, и кто там разберется, болит он в самом деле или нет.
Но тут он представил себе, как огорчится Роланд, когда узнает, что ему придется ехать одному, и принял решение.
Он взял листок бумаги и написал: «Нельзя оставлять друзей в беде. Я пообещал Роланду, что поеду, значит — поеду!!!»
Он сложил лист в четыре раза и сунул под подушку. Способ был проверенным. Поспишь с такой запиской, и, глядишь, на следующее утро все исполняется, что задумал. Во всяком случае, Мартин уже так делал, когда у них была контрольная по биологии. Помогло. «Авось, и теперь поможет», — сказал он себе.
Если бы он знал, что не он, а Роланд не сдержит данного обещания, он, может быть, написал бы совсем другое.
Глава третья
Неожиданный визит
Отъезд в лагерь был назначен на седьмое января. В семь тридцать автобус отправлялся от Шиллер-плац. Первые ученики начали собираться уже в семь. Они стояли на остановке со своими лыжами, чемоданами, сумками и поджидали автобус. Последние подтянулись к семи сорока. Среди них был и Мартин Пепперминт. Его привезла мама. Она единственная в семье водила машину.
Автобус прибыл в восемь. Водитель сказал, что застрял в пробке, а может быть, он просто проспал и придумал такую отговорку.
Мартин нес в одной руке чемодан, в другой большую сумку, в которой лежали новенький лыжный костюм и ботинки. Некоторые мальчики и все девочки явились уже при полном параде: в глазах пестрело от ярких блестящих комбинезонов на толстых молниях и цветастых сумок, загромоздивших весь тротуар. Йенс Ульман даже нацепил лыжные ботинки. В своих голубых мастодонтах, которые по размеру были больше тостера, он красовался в центре шумного кружка.
