Виктор Биллевич - В стране перепутанных сказок

— Вот говорил же, надо было за кроссовками домой сбегать, — ныл он. — А теперь вода в сандалиях хлюпает.

— Надо босиком ходить, как я, — сказал Гарольд Модестович. — И тогда ничего не будет хлюпать.

— Ну вот, почти пришли, — сказал Даниил.

Из тумана выплыло какое-то странное сооружение, которое Тутукин сначала принял за зенитное орудие.

Это оказался срубленный из толстых брёвен колодец- журавль с длинным шестом.

— Странно, — удивился Тутукин. — Колодец посреди поля. Зачем? Кому он нужен?

— Один чудак давным-давно хотел здесь хутор поставить. Начал с колодца. Копал, копал, а в нём воды не оказалось. Ни капельки, — сказал Мока.

— Потому что сначала надо было определить, есть ли здесь вода, — сказал Даня. — Я читал про такой способ. Берёшь лозу, рогатину такую, и ходишь с ней. Если лоза наклоняется к земле, значит, здесь есть вода, можно рыть колодец. Кто полезет первым?

— Я! — сказал кот Гарольд. — Охрана всегда должна быть в авангарде.

— Хорошо, — сказал Даниил. — Залезай в бадью.

Кот прыгнул в бадью и с криком «Поберегись!» ухнул в колодец.

Мока потянул за верёвку, привязанную к шесту, и деревянная бадья вновь появилась на поверхности.

Кота в ней не было.

— А куда он делся? Он на дне? — спросил Тутукин.

— Он уже там, где надо, — ответил Мока.

— Теперь вы, Тутукин, — предложил Даня.

— Может быть, я последним? — уже понимая всю безнадёжность ситуации, неуверенно сказал Тутукин.

— Нет, — твёрдо сказал Даня. — Замыкать буду я.

— Хорошо, — сказал Тутукин, забираясь в бадью.

— Отпускаю! — крикнул Мока, и бадья с Тутукиным с грохотом полетела вниз.

Тутукин летел с закрытыми глазами, и ему казалось, что это длилось вечно. Сердце выскочило из груди, спёрло дыхание.

«Разобьюсь к чертям», — подумал Тутукин.

Неожиданно бадья сама собой затормозила, как современный лифт, и плавно приземлилась.

Тутукин огляделся по сторонам.

Он оказался на поляне. Вокруг стоял дремучий лес. Светило солнце, весело чирикали птички. Листва на деревьях была такая чистая, что даже не верилось, что она настоящая. В прозрачном воздухе пахло травами и мёдом. Тутукин сделал глубокий вдох, и у него закружилась голова.

— Ну как? — спросил кот Гарольд. — Впечатляет? Причём день приезда и день отъезда считается за один день.

— Где мы? — спросил Тутукин.

— В сказке, — сказал Кот, и в это время на поляну приземлилась бадья с Мокой.

— С мягкой посадкой, ваше высочество, — произнёс Кот с поклоном.

— Под землёй не может быть леса, — сказал Тутукин.

— Это сказочный лес, писатель, — сказал Мока, вылезая из бадьи. — Он может быть где угодно.

Бадья тут же улетела вверх и вернулась с Даниилом.

— Мы с вами, друзья, попали в сказку «Красная Шапочка», — сказал Даниил. — Если я не ошибаюсь, сей сказочный лес как раз из этой популярной сказки.

Неожиданно солнце над поляной заслонила огромная туча. Раздался оглушительный грохот.

— Ложись! — скомандовал Даня.

Все распластались на земле, а Кот нырнул под ближайший куст.

Это была не туча. Над поляной с оглушительным гулом и свистом, медленно, как тяжёлый бомбардировщик, пролетело огромное замысловатое существо камуфляжной расцветки. На хвосте и на растопыренных лапах чудища мигали красные маячки, как у настоящего самолёта.

Земля задрожала, ветер засвистел в ушах, стало трудно дышать.

Постепенно грохот стих.

— На бреющем прошёл, с выключенными двигателями, — заметил кот Гарольд, на всякий случай не вылезая из-под куста.

— К посадке готовится, — поднимаясь с земли, сказал Мока. — Значит, посадочная площадка где-то рядом.

— Что это было? — спросил Тутукин.

— Это Змей Горыныч, — спокойно ответил Даня. — Как он попал в эту сказку — непонятно. Ещё и не в каждой сказке такого встретишь.

— Семиглавый урод, — сказал Кот. — Летающий комод.

— Старая модификация. Шуму много, а толку мало, — заметил Мока.

— Ладно, ребята, — сказал Даня. — Сейчас самое главное — найти Красную Шапочку. Она, как известно, пропала. Где пропала, как пропала — это и предстоит нам узнать. Придётся проследить весь путь девочки от дома до бабушкиной избушки.

— А может, её волк съел? — предположил Тутукин.

— Почти исключено, — сказал Даня. — Если помните, в сказке он её съел только в конце, когда прикинулся предварительно съеденной бабушкой.

— Мало ли что взбрело ему в голову! Может быть, он очень голодный был, — настаивал на своём Тутукин.

— Нет, — сказал Даня. — Волк знает, что он должен действовать по известному сценарию. Поговорить с Красной Шапочкой при встрече, а потом бежать к бабушкиной избушке и так далее. Для начала давайте навестим маму Красной Шапочки.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Деревушка, где жила Красная Шапочка, была небольшая — шесть-семь аккуратных домиков на берегу небольшой извилистой речушки.

В самом узком месте речка была перегорожена небольшой плотиной, а рядом возвышалась мельница.

У входа на мельницу стоял толстый добродушный мельник. С головы до пят он был покрыт слоем муки и от этого напоминал привидение. Когда он размахивал руками, вокруг поднималось белое мучное облако.

— Здравствуйте, люди добрые, — сказал мельник. — Куда путь держите?

— Мы ищем дом Красной Шапочки, — сказал Даня.

— Зачем его искать? — удивился мельник. — Вон её дом, с самого краю. С зелёной крышей. А Красной Шапочки нету дома. Пропала она.

— Это мы знаем, белый человек, — сказал Мока. — Вот и пришли помочь. Только я чего-то не понимаю. Разве в сказке «Красная Шапочка» есть мельник?

— Что вы такое говорите, молодой человек! — обиделся добродушный мельник и возбуждённо взмахнул руками. — Как эта сказка может быть без мельника?! Красная Шапочка понесла бабушке что?

— Пирог! — в один голос ответили все.

— Вот именно! — обрадовался мельник. — А из чего пекут пироги?

— Из муки!

— А муку кто мелет?

— Мельник!

— Что и требовалось доказать, — удовлетворённо подвёл итог мельник. — Так что без меня эта сказка — мыльный пузырь.

— Вообще-то определённая логика в этом есть, — сказал Даня.

— Мне, конечно, в этой сказке скучновато жить, — заметил мельник. — Целыми днями одно и то же — жернова крутятся, мука сыплется, мешки наполняются. В детстве я мечтал о другой сказке, в которой злой принц ищет своего белого коня. И кто ему такого коня находит? Я, скромный мельник! Я беру чёрного коня и обсыпаю с ног до головы мукой. Конь становится белый-пребелый, как вот этот котяра…

— Ну-ну-ну! Попрошу без оскорблений, — обиделся Гарольд Модестович. — Я, к вашему сведению, не котяра, как вы изволили выразиться, а породистый кот с родословной.

— Извините, не хотел вас обидеть, сударь. Ну вот, значит. Принц доволен-предоволен, скачет себе скачет, а мука-то с коня осыпается постепенно. И вот он замечает подвох и возвращается, чтобы меня убить. А я пушку выкатываю и начинаю в него палить мучными снарядами! Бабах! Бабах! Бабах! И враг бежит! Вот это жизнь! — мечтательно закончил мельник.

После его рассказа все вокруг тоже стали белыми — так он напылил.

— Всё это замечательно. А Змея вы видели? — спросил мельника Даня, отряхиваясь.

— Каждый день вижу. Он по утрам прилетает, каждая голова по мешку муки заглатывает. Вместе с мешком, представляете? Как только, паразит, не подавится! И денег не платит. Настоящий рэкетир.

— А откуда он здесь нарисовался? — поинтересовался Мока.

— Не знаю. Страшный бандит! Он когда прилетает, я за мешками прячусь. Неприятное существо, отвратительное. В последний раз неудачно приземлился — чуть мне всю мельницу не разворотил. А крепость его вон за той горой. Туда ходить не советую.

— Ладно, разберёмся, — сказал Даня. — Значит, говорите, домик с зелёной крышей? Что же, пойдём поговорим с Шапочкиной мамой.

Шапочкина мама всё время плакала и сморкалась, вытирая набегающие слёзы уголком платка.

— Она такая хорошая и послушная девочка, — рассказывала мама. — Всё по дому делает. И всё у неё спорится. Певунья такая…

Гости сидели за круглым столом, над которым висел большой шёлковый абажур с бахромой.

— Простите, а как ваше имя-отчество? — поинтересовался Мока.

— У нас в сказке нет имён-отчеств, — ответила мама. — У нас просто Красная Шапочка или мама Красной Шапочки, или бабушка Красной Шапочки. А имён нет.

— Тогда мы тоже вас Шапочкиной мамой будем называть, — сказал Мока.

— Сколько вашей девочке лет? — спросил Тутукин.

— А сколько ей лет? Кто же это знает? Просто маленькая девочка, и всё, — сказала мама.