Сонная Лощина. История любви - Валентино Серена
– Убери от меня руки, придурок! – сказал Крейн и неуклюже замахнулся на Брома, но не попал.
– Я не собираюсь с тобой драться, хотя, видит бог, ты это заслужил. – Бром отошёл, но Крейн поднял кулаки. Мотая головой, он дико размахивал руками, пока не нанёс удачный удар Брому в лицо. Мужчины услышали тошнотворный хруст, который мог издать только сломанный нос, и по лицу Брома потекла кровь. Когда Бром нанёс ответный удар и повалил Икабода на пол, в гостиную зашли несколько людей, чтобы посмотреть, из-за чего поднялся шум.
– Вы видите, что это чудовище сделало со мной? Он ударил меня без всякого повода, завидуя моим отношениям с Катриной. Он настоящий зверь, и его нужно усмирить, – сказал Крейн, вытирая кровь со рта с презрительной ухмылкой, когда Балтус с другими мужчинами потащили Брома в зал, где стояла Катрина, потрясённая тем, что она только что увидела.
Глава двадцатая
ДНЕВНИК КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
БЕРЕГИСЬ БЕЗГОЛОВОГО ВСАДНИКА
Я стояла, застыв, и смотрела, как мой отец разнимал Брома и Икабода; кружки и десертные блюдца разлетелись на осколки у моих ног. Моё сердце было разбито, меня подташнивало от того, что я увидела, и я гадала, знает ли Икабод, что я слышала каждое коварное слово, которое он сказал Брому.
Катрина в ярости вбежала в свою спальню, сорвала с себя шляпу и пояс – части костюма, которым она так гордилась, – и швырнула их через всю комнату. Она расхаживала из стороны в сторону, пытаясь понять, что делать дальше. Катрина кипела от гнева. Она распахнула балконную дверь и вышла наружу, чтобы увидеть, что вечеринка подходит к концу и последние молодые гости отправляются по домам. Без сомнения, ссора Брома и Икабода испортила праздничное настроение.
Катрина стояла на балконе, наблюдая, как все расходятся, прощаются и садятся в экипажи. Затем в парадную дверь вышел Бром, сердито топая и крича на Крейна. Катрина спряталась за украшением с летучими мышами, чтобы мужчины её не увидели, пока она смотрела на них сверху вниз.
– Попомни мои слова, Крейн, ты никогда не женишься на Катрине! – Девушка никогда не видела Брома таким сердитым. Её отец вышел и сказал Брому что-то, чего Катрина не разобрала, но вскоре всё стало ясно. – Я слишком зол, Балтус. Мы поговорим завтра! И нет, мне не нужна чёртова карета! – закричал он, умчавшись в темноту.
Через мгновение на улицу вышел Крейн, а за ним следом мать Катрины.
– Но я не понимаю. Что случилось? – спросила Реджина.
– Он говорил о нашей Катрине очень оскорбительные вещи, – ответил Крейн, суетливо поправляя костюм, который помялся во время драки.
– Это не похоже на Брома, – протянул Балтус, глядя на Крейна.
– Уверяю вас, добрый сэр, именно так всё и было. Думаю, он страдает из-за того, что Катрина предпочла меня ему. Очень жаль, что его грубое поведение сорвало мой план сделать предложение Катрине сегодня вечером, – сказал Крейн.
– Не волнуйся, дорогой. Я уверена, у тебя ещё будет возможность, – сказала Реджина, но Кэт видела, что её родители не верили в то, что Икабод рассказал им историю целиком. – Мне жаль, что Катрина не вышла попрощаться, но она очень расстроена тем, что произошло между тобой и Бромом. Я поднимусь наверх и поговорю с ней. Я уверена, всё будет хорошо.
– Она слышала, что мы... что сказал Бром? – спросил Крейн.
– Сомневаюсь, – ответил Балтус, насторожённо глядя на Крейна. – Кажется, она вошла, когда я разнимал вашу драку, но я не уверен.
Реджина положила руку на плечо Крейна.
– Ладно, дорогой мой, давай я вызову тебе экипаж, – предложила она, оглядываясь, чтобы проверить, нет ли свободных карет.
– Похоже, все экипажи заняты, Реджина, – сказал Балтус. – Кроме того, я полагаю, мистер Кроу приехал сюда на лошади? Такому храброму молодому человеку, как Икабод, вовсе не нужен экипаж, не так ли? – Балтус улыбнулся Крейну, как кот, играющий с канарейкой. Катрина ощутила некое удовлетворение. Она всегда видела, что её отец недолюбливал Крейна и получал удовольствие, дразня его, но сейчас её это больше не возмущало.
– Действительно... мне... не нужен, – пробормотал Икабод, косясь на балкон Катрины. Девушка была уверена, что Крейн её заметил, но она всё равно отодвинулась подальше в тень, чтобы скрыться из виду.
– Я сам приведу твоего коня. Это пахотная лошадь, не так ли? – сказал Балтус и отправился в конюшню, тихонько посмеиваясь.
Катрина смотрела, как её отец уходил, а мать прощалась с Крейном.
– Тогда доброй ночи, Икабод, – сказала Реджина. – Надеюсь, ты меня простишь, я должна проверить, нет ли задержавшихся гостей, которых нужно разбудить и отправить по своим кроватям. – Она вернулась в дом, оставив Крейна одного в зловещей темноте.
– Держи, Крейн. Счастливого пути домой, – сказал Балтус с кривой улыбкой, передавая поводья лошади долговязому парню.
Крейн почувствовал, что за ним кто-то наблюдает, пока забирался на лошадь. Это было покалывающее ощущение, что что-то неправильно. А потом он увидел Катрину. Теперь она стояла у всех на виду на своём балконе и молча смотрела на Икабода сверху вниз. Их взгляды встретились, но что-то привлекло внимание Катрины вдалеке. Крейн быстро обернулся посмотреть, что она так пристально изучает, но ничего не увидел. И когда он повернулся обратно, выражение лица Катрины повергло его в ужас.
– Берегись Безголового Всадника, – сказала она, прежде чем развернуться и вернуться в спальню.
Глава двадцать первая
ДНЕВНИК КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ ИКАБОДА КРЕЙНА
Пока Икабод возвращался домой, наступил ведьмин час. Небо становилось всё темнее и темнее, звёзды гасли одна за другой, а луна скрылась за клубящимися облаками. Никогда ещё школьный учитель не чувствовал такой тоски, такого абсолютного одиночества, и чем ближе он подъезжал к роще, тем мрачнее становился.
Крейн совершил ужасную ошибку. Ему не стоило хвалиться перед Бромом, и он боялся, что Катрина слышала его слова. Конечно, Икабод не мог быть в этом уверен, но по выражению лица Катрины он догадывался, что так и было. И даже если каким-то чудом Катрина не слышала его разговора с Бромом, Крейн был уверен, что она услышит об этом к утру и Балтус тоже.
«Берегись Безголового Всадника». Никогда ещё слова не вызывали в Икабоде такого ужаса; они заставляли тело дрожать, а сердце леденеть.
Верхом на пахотной лошади, насвистывая под нос, чтобы успокоиться, Крейн ехал по дороге Сонной Лощины под жутким пологом древесных крон, которые больше походили на скрюченные руки ведьм, чем на ветви. Икабод проклинал себя, пока его лошадь медленно шагала вперёд, не уверенный, чего он больше боялся: встретить Всадника без головы или потерять руку Катрины и роскошную жизнь, которая в фантазиях Крейна шла в придачу.
Луна выглянула из-за скелетообразных ветвей только для того, чтобы скрыться, оставляя лес во тьме, за облаками, которые были похожи на жуткие руки, закрывающие небесный свет. Порыв ветра закружил осенние листья вокруг Икабода, вдалеке прозвучал крик совы, за которым последовал волчий вой. Вдруг Икабод увидел рыдающего призрака, трепещущего на ветру, и его кровь похолодела, но миг спустя Крейн обнаружил, что это было всего лишь игрой его воспалённого воображения: облака разошлись, и лунный свет осветил ужасающего призрака, который оказался всего лишь выдолбленным деревом.
И хотя Икабод шарахался от каждой тени, ожидая увидеть Всадника без головы за каждым поворотом дороги, самым навязчивым призраком той ночи был гневный взгляд Катрины, смотрящей на него с балкона. Все планы рушились, и Крейн задавался вопросом, что принесёт завтрашний день, если он переживёт эту ночь. Он сомневался, действительно ли Бром встретил Всадника без головы на этой страшной дороге, или он просто пытался его напугать, чтобы Икабод покинул город, но мужчина не мог преодолеть страх перед безголовым гессенцем, переходя небольшой мост через пруд. Квакающие в чёрной воде жабы, казалось, звали его по имени и пели в унисон с ветром в камышах, наполняя атмосферу ужасом. Икабоду казалось, что все создания ведьминого часа вышли наружу, чтобы спеть по нему погребальную песнь, включая стаю ворон, которые с визгливым криком взмыли в небо, открывая местонахождение Крейна демоническому гессенцу.
