Марк Ватагин - Сказки народов России
— Откуда и куда едешь, сынок? — спросила старуха.
— Моя единственная младшая сестра заболела синей болезнью. Я еду за сердцем сивого быка, хозяина Синего озера, — сказал Хан-Кулюг.
— Хозяин Синего озера, сивый бык, могуч и непобедим, — сказала старуха. — Он убивает всех. Один рог его такой горячий, что, если схватишься за него, ты загоришься. Другой рог такой холодный, что, если схватишься за него, ты замёрзнешь. Вот тебе белый платок — им ты схватишь холодный рог. Вот тебе жёлтый платок — им ты схватишь горячий рог.
Назавтра красавица Алдын-Хува и её мать проводили Хан-Кулюга в далёкий путь. Он обернулся серым ястребом и прилетел к Синему озеру. На берегу лежал сивый бык величиной с горный хребет! У него была зелёная шерсть против сердца и длинная зелёная шерсть на хвосте.
Хан-Кулюг обернулся мухой и начал садиться то в угол глаза быка, то к корню рога. Бык мотал головой, отмахивался от мухи и вдруг попал рогами в землю. Тут Хан-Кулюг принял свой настоящий вид, жёлтым платком схватил горячий рог, белым платком схватил холодный рог и погрузил их в землю до корней!
— Что за сила вбила мои рога в землю? — взревел сивый бык. — Ведь победить меня может только Хан-Кулюг с конём Хан-Шилги! Зачем ты здесь, Хан-Кулюг?
— Моя единственная младшая сестра, которую я берегу как зеницу ока, как кость пальца, лежит рядом со смертью. Я приехал за твоим сердцем, сивый бык. Только оно поможет спасти мою бедную сестру.
— Что ж, возьми моё сердце. Оно с левой стороны, — сказал сивый бык.
Богатырь взял сердце быка и целебными травами залечил рану.
— Будем друзьями, сивый бык, — сказал он и освободил быка, вытащил его рога из земли.
Бык вырвал клок зелёной шерсти из хвоста и отдал богатырю.
— Когда я умру, шерсть почернеет, — сказал он.
Хан-Кулюг дал быку чёрную стрелу.
— Пока я жив, стрела будет гибкой, как лоза. Когда я умру, она высохнет, — сказал богатырь.
На обратном пути он зашёл в чёрный чум. Красавица вышла из чума, спрятала в рукава солнце и луну, вернулась и говорит:
— В степи темно, ехать нельзя. Останься ночевать.
Хан-Кулюг остался ночевать в чёрном чуме. Пока он спал, красавица вытащила у него из сумки сердце сивого быка и положила вместо него сердце бурой коровы. Утром богатырь ничего не заметил, уехал.
Он примчался в свой аал и дал коровье сердце больной сестре. Та сразу стала здоровой, встала и ушла.
А что Хан-Кулюг? Удалец Хан-Кулюг зря дома не сидит — он уехал охотиться на семивершинный хребет.
И не знал он, что клятвенный брат его Алдай-Мерген ему изменил, что жена Сай-Куу и сестра Алдын-Оюу вместе с Алдай-Мергеном задумали его погубить. Снова начали они думать, куда бы послать богатыря, чтобы он не вернулся.
— Отправим его к красной лисице с ядовитой пастью, — сказал Алдай-Мерген.
Когда Хан-Кулюг вернулся с охоты, он увидел, что бедная сестра Алдын-Оюу лежит больная, лежит скорчившись, лежит красная как кровь.
— Красной болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу. — Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная сестра умерла, принеси ей сердце красной лисицы, которая живёт за золотисто-красным хребтом. Только это сердце сможет её спасти!
Хан-Кулюг сел на неутомимого Хан-Шилги и направился к золотисто-красному хребту. По дороге зашёл в чёрный чум. Он пил чай и разговаривал с красавицей. А старуха вышла из чума, спрятала в рукава солнце и луну и сказала богатырю:
— В степи темно. Ты должен здесь переночевать.
Утром Хан-Кулюг сказал:
— Моя единственная младшая сестра заболела красной болезнью. Я еду за сердцем красной лисицы, которая живёт за золотисто-красным хребтом.
— О, эта лисица — страшный ядовитый зверь. Человека она к себе не подпустит, — сказала старуха. — Кто-то послал тебя на верную смерть.
— Человек, рождённый тувинкой, не может отказаться от своего слова, — сказал Хан-Кулюг. И уехал.
Он взобрался на шестивершинный золотисто-красный хребет и с досадой подумал: «Неужели мне суждено здесь потерять голову?» И вдруг увидел красную лисицу. Хвост её лежал в реке, туловище на плоскогорье, а мордой она выискивала мышей в каменной россыпи. Хан-Кулюг обернулся мухой, подлетел к лисице, вытащил шестидесятисаженный аркан и накинул его лисице на шею. Он принял свой настоящий облик и потащил зверя к себе.
— Пощади меня, Хан-Кулюг! — закричала лисица. — Давай будем друзьями!
— Моя единственная младшая сестра заболела красной болезнью. Я приехал за твоим сердцем, красная лисица!
— Возьми моё сердце, только оставь мне жизнь!
Богатырь взял сердце лисицы и целебными травами залечил рану.
— Я согласен стать твоим другом, красная лисица, — сказал он.
Лисица вырвала клок белой шерсти, который рос против сердца, и отдала богатырю.
— Пока я жива, шерсть будет белой, как облако. Когда я умру, она станет чёрной, как туча.
Хан-Кулюг дал лисице чёрную стрелу.
— Пока я жив, стрела будет гибкой, как лоза. Когда я умру, она высохнет, — сказал богатырь.
По дороге домой он заехал в чёрный чум. Девушка заменила в его сумке сердце красной лисицы сердцем серой овцы.
Хан-Кулюг приехал домой и увидел, что его сестре совсем плохо. Он дал ей сердце серой овцы, pi она сразу стала здоровой, встала и ушла.
Удалой Хан-Кулюг уехал охотиться на шестивершинный хребет. А жена его Сай-Куу выкрасила на этот раз сестру его Алдын-Оюу жёлтой краской. Вернулся богатырь и увидел, что сестра лежит больная, лежит вся жёлтая, как жёлтая медь.
— Жёлтой болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу. — Если ты не хочешь, чтобы твоя единственная сестра умерла, принеси ей обломок медного камня, который лежит на слиянии семи жёлтых рек, под охраной семи жёлтых мальчиков.
Хан-Кулюг направился туда, где сливаются семь жёлтых рек. По дороге заехал в чёрный чум.
— А теперь куда едешь? — спросила старуха.
— Теперь моя сестра заболела жёлтой болезнью. Я еду за медным камнем, который лежит на слиянии семи жёлтых рек, под охраной семи жёлтых мальчиков.
— О, к этим мальчикам нелегко подойти: они — волшебники, они чуют запахи из далёкого далека, — сказала красавица Алдын-Хува. — Я напишу им письмо. — И она дала богатырю письмо на жёлтой коже размером в сажень.
Хан-Кулюг приехал туда, где сливаются семь жёлтых рек. Семь жёлтых мальчиков бросились ему навстречу. Он кинул им жёлтое письмо. Они прочитали его и поняли, что его прислала волшебница Алдын-Хува. Они радостно прыгали и кричали:
— Я дам богатырю медный камень!
— Нет, я!
И они принесли семь обломков медного камня. По дороге домой Хан-Кулюг заехал в чёрный чум. Алдын-Хува подменила обломки медного камня обломками простого жёлтого камня.
Богатырь приехал к родным скалам. Жена увидела его издалека и сказала:
— Едет Хан-Кулюг, который не умирает, сколько его ни убивай!
Богатырь положил перед сестрой обломки простого жёлтого камня, и она сразу стала здоровой, встала и ушла. Хан-Кулюг уехал охотиться. Теперь коварная жена Сай-Куу выкрасила сестру Алдын-Оюу белой краской. Когда богатырь вернулся, он увидел, что сестра его лежит белая, как берёста.
— Белой болезнью заболела Алдын-Оюу, — сказала жена Сай-Куу.
— Чем же можно вылечить бедную сестру? — спросил Хан-Кулюг.
— Однажды, когда так же болела моя мать, мой добрый отец привёз ей молоко белой верблюдицы, которая пасётся около белого озера в стороне восхода. Может быть, и твоя сестра поправится от этого молока, — сказала жена Сай-Куу.
Хан-Кулюг сел на неутомимого Хан-Шилги и направился к Белому озеру. По дороге заехал в чёрный чум, поговорил с красавицей.
— Куда ты спешишь? Подожди, посиди ещё! — попросила Алдын-Хува.
— Единственная сестра Алдын-Оюу побелела! Если сегодня умрёт, то, может быть, поздно вечером, если завтра — то, может быть, рано утром! Я спешу за молоком белой верблюдицы, которая пасётся у Белого озера.
— Если ты туда поедешь, то, неумирающий, ты умрёшь. Не надо ездить, Хан-Кулюг! — сказала Алдын-Хува.
Но богатырь не послушал её и направился в сторону восхода. Он взобрался на белый перевал и увидел Белое озеро. У воды стоял железный тополь. На нём сидели три белых верблюжонка. Тот, что сидел внизу, плакал; тот, что сидел в середине, пел горловую песню; а тот, что сидел вверху, пел грустную, протяжную песню.
— Почему вы плачете и так грустно поёте? — спросил богатырь.
— В этом озере поселился трёхголовый змей, — ответили они. — В полдень он вылезает из воды. Самого нижнего, того, который плачет, он съест сегодня, того, который поёт горловую песню, — завтра, а того, который поёт грустную, протяжную песню, — послезавтра. А наши отец и мать ушли пастись в сторону восхода солнца, за тот огромный хребет. И некому нас защитить.
