Шарль Перро - Французские сказки и новеллы
И все же Белоручка извлекла из того зла, какое фея намеревалась ей причинить, не только страдания, но и пользу на всю дальнейшую жизнь, ибо в конечном счете она попала ко двору, а двор, как бы он ни был плох, всегда оказывает на человека влияние. Неглупая принцесса сумела за время своего пребывания во дворце восполнить недостатки того не слишком хорошего и не слишком подобающего воспитания, которое она получила у отца с матерью по недостатку у них таланта и денег. Добрая Мими, узнав, как обошлась злодейка-фея с ее подопечными, справедливо решила, что та не заслуживает никакого снисхождения. Она припомнила оскорбление, нанесенное ей в обличье жаворонка: ведь она обещала хранить тайну лишь на определенных условиях, а та их не выполнила; так что, свободная от данного слова, Мими принесла жалобу в совет фей. Ее доброта и открытый нрав были хорошо известны, и рассказу ее сразу поверили; совет не только постановил, что с нею обошлись несправедливо, но и наделил ее всей необходимой властью для наказания феи Бурьянницы и заранее одобрил все, что ей угодно будет сделать, ибо никогда еще ни одна фея не совершала подобного покушения на свою подругу.
Довольная Мими, удовлетворенная решением совета, велела своим барашкам бежать во всю прыть и вскоре прибыла к невеселому жилищу злой феи; теперь порученное могущество позволяло ей войти внутрь. Она сказала:
«Я готова еще раз вас простить, согласна забыть прошлое, но дайте мне слово, что не будете больше мучить Козленочка и Белоручку».
От кроткого и искреннего обхождения злодеи становятся еще несноснее, и фея Бурьянница презрительно отвечала:
«Как, кумушка, вы прибыли ко мне только за этим? Стоило ли трудиться ради такой малости! Ах, воистину вы ничего не поняли: я пока даже и не начинала мучить ваших безмозглых малявок; то ли еще будет, вот увидите». — «Увижу я только постигшую тебя кару, — произнесла Мими. — Знай же, что мне дана власть наказать тебя и судьба твоя в моих руках». — «Ты же не можешь лишить меня жизни, — заявила та, — так что же ты мне сделаешь? Никакой твоей власти не хватит, чтобы я согласилась на брак твоих мерзких любимчиков». — «Ну, это мы еще посмотрим, — заметила Мими, — я тебя так накажу, что ты на все согласишься, клянусь; а для начала становись волком», — и с этими словами коснулась феи Бурьянницы волшебной палочкой. Затем, оставив волка, она поспешила во дворец унимать блох, потом отправилась за Козленком, который не знал, что и делать: за несколько минут до того фея Бурьянница превратила короля с королевой в индюков. Злодейство было невелико и мало отражалось на их нраве, но оно добавилось к прежним и причинило Мими лишнее страдание. Добрая фея могла лишь задать обоим доброго корма, дабы их утешить и удовлетворить хотя бы чревоугодие, свойственное нынешнему их обличью. Оказав этот знак внимания, она взяла на руки прелестного маленького Козленка и отнесла его принцессе Белоручке. Увидев ее, Козленок стал так к ней ласкаться, так скакал и прыгал, показывая свой восторг, что невозможно описать. Фея оставила их радоваться встрече, сказав на прощанье: «Берегитесь волка».
Между тем фея Бурьянница чувствовала себя в новой волчьей шкуре совсем не плохо. «Я могу кусаться, могу кусаться, могу причинять зло, — говорила она себе. — Мими круглая дура: чтобы мне отомстить, меня надо было превратить в курицу или какое другое смирное животное, я бы мучилась сильнее, и наружность больше бы мне мешала; слабые натуры, вроде нее, не умеют мучить. Притом, — продолжала она, — я умнее прочих волков, а я сама видела, как волки становились любимцами королей. Отчего бы и мне на попробовать?» Она тут же пустилась в путь и без особого труда повстречала одного короля — в те времена их было много; король этот как раз охотился, и она с готовностью попросила у него покровительства и защиты от вечных преследований с криками «держи волка, держи волка» — такое с нею уже случалось; и в самом деле, это большая помеха для путешественника. Король взял ее с собой, двор прекрасно ее принял; так она и жила, ластясь к королю и кусая всех остальных, причем особенное зло причиняла бедному люду. Мими, следившая за ее поведением и опасавшаяся, как бы она не сожрала Козленка, решила, что пора положить конец ее бесчинствам и что лучшим средством лишить мерзкого волка, который всех выводил из себя, королевского покровительства будет сделать его паршивым.
Замысел феи удался: едва на волке появилась парша, как все от него отвернулись; хотели даже его убить, но волк, прослышав об этом, смекнул, что пора покидать двор, и сделал это со всем возможным проворством. Теперь вслед ему кричали уже не «держи волка», а «держи паршивого волка», отчего природная его злоба и бешенство удвоились — ведь выслушивать подобные упреки очень неприятно! Фее Бурьяннице оставалось лишь бегать по полям, нападая на людей и животных; особенно ненавидела она маленьких детей и пожирала их прямо сырыми: словом, она превратилась в такого ужасного зверя, что все кругом дрожали от страха. Мими, узнав о причиненных ею бедах и выследив ее на дороге к блошиному дворцу, приказала ее поймать и посадить в железную клетку.
Потом клетку поставили на главной площади, и все маленькие дети приходили туда, постоянно ее дразнили, швыряли в нее камнями и причиняли всякое посильное для них зло. Наконец фея Бурьянница, измученная бедами, что сама же навлекала себе на голову, согласилась на все требования Мими, обещала образумиться, просила избавить ее от парши и выпустить на волю, обещая к тому же на все время, пока ей придется быть в волчьей шкуре, убраться в леса Московии. Мими, даровав ей все эти милости, вернула принцу его человеческий облик и позволила принцессе Белоручке выглядеть перед всеми, независимо от телосложения, такой, какой ее создала природа: юная принцесса сняла свои старые перчатки, и они с принцем отпраздновали блестящую свадьбу, после того как добрая фея расколдовала и короля с королевой. Надобно признать, что превращение наложило на тех неистребимый отпечаток и что все дворы с тех пор отзываются блошиным замком: всякий, кто туда попадает, сразу начинает испытывать неутихающее беспокойство.
Лепренс Де Бомон
КРАСОТКА И ЧУДОВИЩЕ
Жил-был однажды очень богатый купец. Было у него шестеро детей, трое сыновей и трое дочек. Человек он был умный, средств не жалел на их воспитание и приглашал к ним всяких учителей.
Красавицы были его дочери, а уж младшая до того была хороша, что все ею любовались. Когда она еще совсем была маленькой, только и называли ее что Красоточка; это имя за ней так и осталось, и сестры очень ей в этом завидовали. Младшая сестра, которая была красивее других, и добрее была сестер и лучше. Старшие гордились своим богатством, думали про себя, что они важные персоны, и знаться не хотели с другими купеческими дочками. Они все о знатных людях мечтали. Каждый день то на бал поедут, то в театр, то на прогулку; и вечно над младшей смеялись. А она все, бывало, сидит да читает хорошие книжки.
Так как сестры были богаты, то немало к ним сваталось именитых купцов, но старшие отвечали, что уж если пойдут они замуж, то разве за герцога или по крайней мере за графа. А Красотка (которую так и звали), Красотка наша вежливо женихов благодарила, говоря, что она еще молода, и ей хочется еще несколько лет пожить с отцом.
Но вот пришла однажды беда, и купец наш потерял все свое добро, остался у него только один домишко, далеко за городом. Заплакал он да и сказал детям, что надобно им всем туда отправиться за ним да там крестьянствовать, а иначе жить нечем. Старшие сестры отвечали ему, что не желают из города уезжать и что есть здесь у них люди, которые почтут за счастье и без приданного взять их себе в жены. Только умницы эти ошиблись: их друзья и глядеть на них не захотели, когда они обеднели. Никто их не любил за их гордость и так о них говорили:
— И жалеть их не стоит, вот гордость их и наказана; так им и надо, пусть-ка теперь разыгрывают важных барынь, пася овец. — И в то же время все говорили: — А вот Красотку жалко, какое с ней горе приключилось! Уж такая она была добрая! Так с бедными людьми ласково разговаривала! Такая была простая и вежливая!
И хоть не было у нее за душой ни гроша, нашлись знатные женихи, но она им отвечала, что не бросит отца в несчастье, а поедет с ним в деревню, чтобы там его утешать и помогать ему в работе.
Грустно было бедной Красотке потерять все свое приданное, но она говорила себе:
— Коли буду я о том плакать, так ведь слезами горю не поможешь, надо уж мне стараться и без богатства быть счастливой.
Когда приехали они в деревню, отец и сыновья стали пахать землю. А Красотка встанет чуть свет, весь дом приберет да и обед готовит на всю семью. Трудно ей сначала приходилось без привычки, но прошло месяца два, стала она покрепче и как ни уставала, а еще порозовела на работе. Сделает, бывало, все дела и сядет почитать, а то играет на клавесинах или поет себе, вышивая. А сестры ее до смерти скучали; встанут, бывало, к полудню поближе, пойдут гулять да вспоминать, какие у них были платья красивые да какие знатные друзья.
