Эдит Несбит - История амулета
— Хорошо, давайте отправимся в Атлантиду!
— Давайте не просто отправимся в Атлантиду, но еще и возьмем с собой ученого джентльмена, — предложила Антея. — Все равно, потом он решит, что это был сон, а, с другой стороны, обстановку-то он точно переменит!
— А почему бы нам не взять его в маленький, пушистенький Египет? — спросила Джейн.
— Слишком жарко! — коротко напомнил Сирил.
— Тогда в Вавилон, — настаивала Джейн. — Он же так хочет туда попасть!
— Откровенно говоря, я сыт этим дурацким Вавилоном по горло, — сказал Роберт. — Как, кстати, и все остальные. Не знаю, почему, — торопливо добавил он, предвосхищая вопрос Джейн, — но мы и вправду от него немного подустали. Вот что, Синичка, пойдем-ка накинем на себя что-нибудь! Не можем же мы показаться на улице в нижнем белье.
— Он ведь хотел оказаться в Атлантиде, — сказала Антея, указывая на сумку с Псаммиадом, — а раз так, то он обязательно когда-нибудь там окажется. Почему бы ему тогда не побывать там вместе с нами?
Вот так и получилось, что ученый джентльмен, позволивший себе ненадолго расслабиться в кресле после утомительной научной дискуссии, во время которой его оппонент высказывал точки зрения, с которыми он никак не мог согласиться (в том числе, они много спорили и об Атлантиде), проснулся и увидел, что напротив его рядком выстроились четверо наших приятелей со странного вида и не менее странного наименования сумкой в руках.
— Вы отправитесь с нами в Атлантиду? — спросила его Антея.
«Знать, что ты спишь, — это все равно что проснуться, — сказал себе ученый джентльмен. — А, может быть, это снова какая-нибудь игра типа „Сколько миль до Вавилона“? Впрочем, какая разница?»
Вслух же он сказал:
— Спасибо большое, но у меня в распоряжении всего лишь пятнадцать минут.
— Путешествие не отнимет у вас ни секунды, — сказал Сирил. — Видите ли, время — это всего лишь мысленная абстракция, а раз вам все равно придется побывать в Атлантиде, так почему бы не с нами?
— Что ж, очень хорошо, — сказал ученый джентльмен, теперь уже ни минуты не сомневаясь в том, что все происходящее было сном.
Антея протянула ему свою пухлую розовую ручку. Он взял ее, и Антея помогла ему подняться на ноги. Тогда Джейн сняла с шеи амулет и подняла его высоко над головой.
— Куда-нибудь неподалеку от Атлантиды! — распорядился Сирил, и Джейн произнесла имя силы.
— Ты, идиот! — воскликнул вдруг Роберт. — Атлантида же остров! А неподалеку от островов бывает вода!
— Я не пойду! Не пойду! Отпустите меня! — завопил Псаммиад, отчаянно пытаясь выкарабкаться из «адовой авоськи».
Но амулет уже разросся в огромную арку, и Сирил, вполне справедливо решив, что ученый джентльмен является самым перворожденным из них, уже протолкнул его внутрь — так что пути к отступлению у детей не было. На их счастье, неподалеку от Атлантиды оказалась все-таки не вода, а какое-то ровное деревянное покрытие, которое при ближайшем рассмотрении оказалось не чем иным, как палубой большого корабля, только что подошедшего к причалу порта. У правого борта вовсю суетились матросы, накрепко привязывая корабль цепями к выступавшим из причала кольцам. Как цепи, так и кольца были сделаны из какого-то отливающего золотом металла.
Ввиду сопутствующей прибытию в порт суматохи, никто на корабле поначалу не заметил появления пяти пришельцев с Фицрой-стрит. Матросы, как уже было сказано, поголовно трудились у правого борта, а их начальники были заняты тем, что отдавали им приказы.
Так что четверо наших приятелей вместе с ученым джентльменом (и Псаммиадом в сумке) стояли себе в сторонке и рассматривали огромную пристань и не менее огромный город, возвышавшийся за ней. Зрелище, открывшееся их взору, было гораздо великолепнее всего, что им довелось увидеть до сих пор. По правде говоря, ни о чем подобном никто из них не мог и помыслить.
На нежно-голубой поверхности моря мирно поигрывало своими лучами солнце. Небольшие, украшенные белыми венчиками пены волны мягко разбивались о мраморные волнорезы, надежно охранявшие порт великого города от неистовства зимних ветров. Пристань была выложена необыкновенной красоты мрамором — он был ослепительно белый, искрящийся, и изнутри у него явственно проступали золотые прожилки. Город был также выстроен целиком из мрамора — в основном, белого и красного. Крыши самых больших домов, по-видимому, дворцов и храмов, отливали золотом и серебром, но большая часть зданий была крыта медью. Казалось, бескрайняя медная река стекала с верхушек холмов, на которых стоял город, вниз — туда, где у самой кромки воды вздымались в воздух облака мельчайших соленых брызг, смешанные с разноцветными дымами многочисленных красильных и плавильных мастерских.
Величественная мраморная лестница уводила от причала к широкой и плоской террасе, которая, по всей видимости, тянулась на многие мили вглубь острова, а за ней, на вершине огромного холма, виднелись упиравшиеся в небо шпили города.
Внезапно ученый джентльмен, все это время стоявший в немом оцепенении, провел рукой по лицу и глубоко вздохнул.
— Боже мой! — сказал он. — Какая красота!
— Послушайте, мистер… не знаю, как вас звать… — начал было Роберт.
— Он имеет в виду, — прервала его от природы тактичная Антея, — что мы все время забываем ваше имя. Я лично знаю только, что вас зовут мистер Де… и как-то там дальше.
— Когда мне было столько же лет, сколько и вам, — робко ответил ученый джентльмен, — все звали меня Джимми. Если вам не трудно, то и вы зовите меня также. Видите ли, я буду чувствовать себя гораздо более уютно в этом удивительном сне, если… если вы станете считать меня одним из вас.
— Спасибо, э-э-э… Джимми, — с усилием произнесла Антея, которой казалось не совсем приличным называть так взрослого человека, даже если он полагал все происходящее сном. — Милый Джимми! — добавила она через некоторое время, на этот раз без всякого усилия.
Джимми улыбнулся. В эту секунду он выглядел совершенно счастливым.
Однако к тому времени корабль был уже накрепко пришвартован, и у капитана появилось время замечать не только причальные кольца, но и все остальное. Капитан, нужно сказать, был высоким, статным, чернобородым мужчиной, одетым в самое роскошное платье, какое только можно себе вообразить у представителя его профессии. Заметив четверых детей и ученого джентльмена, он быстрым шагом направился к ним.
— Кто вы такие и что вы делаете на борту моего корабля? — спросил он довольно свирепым тоном. — Отвечайте, вы пришли с добром или со злом?
— Конечно же, с добром! — сказал Сирил. — Прошу простить наше неожиданное появление, но мы перенеслись сюда при помощи волшебства. Вообще-то, мы живем в стране, откуда восходит солнце… — И он пустился в свои обычные разъяснения.
— Понимаю, — к немалому удивлению детей сказал капитан, когда Сирил закончил. — Сначала я как-то не разглядел, но теперь совершенно ясно вижу, что вы являете собой доброе предзнаменование для нашего Великого Города. Как раз этого-то ему сейчас как раз и не хватает. А это, насколько я понимаю, ваш раб? — добавил он, указывая на ученого джентльмена.
— Да что вы, вовсе нет! — сказала Антея. — Это очень великий человек. У нас в стране все называют его мудрецом. Он прибыл сюда вместе с нами, чтобы осмотреть ваш великолепный город со всеми его дворцами и замками. Потом, когда мы вернемся назад, он расскажет о нем своему другу, и тот напишет про него великую книгу.
— Что такое «книга»? — спросил капитан, вновь нахмурив брови.
— Это такая штука, на которой пишутся всякие знаки, — объяснила Антея. — Или же, — поспешила добавить она, вспомнив о вавилонской манере письма, — вырезаются.
Повинуясь внезапному импульсу, вызванному, без сомнения, той аурой доверия, которую распространял вокруг себя чернобородый капитан, Джейн быстро вытащила амулет из-под отворота платья.
— Как здесь, например, — сказала она.
Капитан со всех сторон осмотрел красную подкову, но, к величайшему облегчению по крайней мере троих из пятерых присутствующих при этом англичан, не испытал и намека на тот священный трепет, какой вызывало одно упоминание о ней в доисторическом Египте и вполне историческом Вавилоне.
— Такой камень добывают в нашей стране, — сказал наконец капитан, — да и начертанные на нем письмена напоминают знаки нашего алфавита. Но, тем не менее, я не могу их прочесть. Как, кстати, зовут этого вашего мудреца?
— Джи… Джимми, — произнесла, все еще немного запинаясь с непривычки, Антея.
— Джи-джимми, — повторил капитан. — Очень хорошо. Так что же, вы сойдете на берег, чтобы я мог отвести вас к нашим царям?
— Скажите пожалуйста, — спросил Роберт, — а ваш царь, случайно, не имеет обыкновения бросать чужеземцев в тюрьму?
