Кристофер Хили - Как стать героем
Фредерик не стал его слушать, взобрался на стол и закричал:
– А НУ, ПРЕКРАТИТЕ ДРАКУ!
Как ни поразительно, драка прекратилась. В нескольких случаях кулаки зависли в воздухе, не долетев до цели.
– Вы хоть знаете, кого бьете? – спросил Фредерик.
– Нет, а кого? – с любопытством откликнулся бородатый пират. – Из кого мы тут пыль выколачиваем?
Фредерик показал на Лиама:
– Этот человек – принц Лиам Эринтийский, – объявил он. По толпе пронесся шепоток – Лиама узнали. – Да-да, именно он, – продолжал Фредерик. – Тот самый, который бросил Спящую красавицу.
Лиам закрыл глаза: неужели из-за Фредерика их кошмарное положение стало еще ужаснее?!
– Ага, слыхал я про него. Он принцессе в молоко плюнул! – крикнул один из воришек.
Толпа разразилась хохотом.
– Точно-точно! – заорал другой негодяй. – И швырялся тухлыми яйцами в королевских пуделей! И вытирал грязные сапоги о флаг Авонделла!
– А мне говорили, он насыпал красного перцу в аквариум с принцессиными золотыми рыбками!
– Ни стыда ни совести! – восторженно завопил кто-то.
– А я слыхал, он пририсовал усы портрету королевы! – заявил бородатый пират.
– Нет, что вы, самой королеве, – поправил его Фредерик.
– Класс! – восхитился кто-то.
Тут уж все и думать забыли о драке. Дикарь выпустил Лиама.
– Что, ты правда все это сделал? – потрясенно спросил пират.
Лиам вынужден был признать, что Фредерик придумал великолепный ход.
– Ну, если ты не веришь слухам, почему ты должен верить мне? – уклончиво ответил он.
– Наш Лиам просто скромничает, – вмешался Фредерик. – Разве вы не слышали, что после того, как он сорвал флаг Авонделла и вытер о него ноги, он поднял на флагшток пару принцессиных панталон?
Толпа снова расхохоталась.
– Да-да, именно так, – продолжал Фредерик. – Мой друг Лиам, быть может, и не принадлежит к завсегдатаям этого заведения, но поверьте мне, в подобных местах он как рыба в воде. И он такой не один. – Фредерик лихорадочно обшарил глазами зал в поисках Дункана и обнаружил, что тот лежит поперек барной стойки с дымовой трубой во рту (а ухмыляющийся грабитель как раз собирается залить в трубу содержимое банки с наклейкой «Маринованные щупальца»). – А вон тот юноша, – объявил Фредерик, – не кто иной, как Дункан Доблестный!
– Впервые слышу, – отозвался кто-то.
– Что ж, все бывает в первый раз. Значит, еще услышите, – пообещал Фредерик. – Не так давно Дункан вызвал на поединок Диба Раубера, Разбойничьего Короля. И победил.
Грабитель отшатнулся.
– Все врешь, – определил полуогр.
– Не врет, – возразил кто-то из воров. – По-моему, это правда. У меня брат служит у Разбойничьего Короля и как раз недавно рассказывал, что тот устроил поединок с пленником, но что-то там у них не заладилось и пленник сбежал. – Вор ткнул пальцем в сторону Дункана. – Так это был ты?
Дункан выплюнул трубу, встал на барную стойку и отвесил поклон.
– Я, кто ж еще! – просиял он. – И ни царапины, между прочим! Опля!
– Да ну? – засомневался дородный дикарь. – А вон та здоровенная дуля у тебя откуда?
– А, эта? – Дункан потер шишку на лбу. – Разбойничий Король тут ни при чем, шишку я получил в битве с великаном и драконом.
Толпа заахала.
– Истинная правда, – подтвердил Фредерик. – А теперь позвольте представить следующего героя из нашего непобедимого отряда. Густав, где же вы?
Густав выбрался из-под кучи плечистых пиратов. В помятых, закопченных доспехах, с выпирающими могучими мускулами и обожженной лысиной вид у него был прямо-таки устрашающий.
– Чего тебе? – прорычал Густав.
– Это принц Густав, сын правителей вашей страны – Штурмхагена, – провозгласил Фредерик.
– Минуточку, – поднял палец один из убийц. – Он из баллады про Рапунцель, так? В балладе он не сделал ни-че-го!
– Да что вы говорите? – изумился Фредерик. – Его сбросили с девяностофутовой башни, ему выцарапали глаза, а он вышел из этой истории целым и невредимым! Это ли не подвиг?!
Несколько негодяев согласно загудели, обдумывая его слова.
– Когда мы с Густавом познакомились, – продолжал Фредерик, – его перебросил через ограду огромный тролль, однако Густав сохранил присутствие духа – настолько, что принялся осыпать меня оскорблениями, едва завидев. Я своими глазами наблюдал, как его сбрасывали с крыши замка, вертел в воздухе разъяренный великан, били разбойники, молотила волшебными молниями злая колдунья. Я видел, как Густав оказался прямо на пути у драконьего пламени. Между прочим, вы все лупили его почем зря последние пять минут. А теперь взгляните на него! Он снова готов к драке! Густава никто не остановит! Право, я не советовал бы вам с ним связываться.
Все негодяи тут же молча отошли от Густава на шаг-другой, и вокруг него образовалось пустое пространство. Он посмотрел на Фредерика и ухмыльнулся.
– Похоже, твои друзья не так уж плохи, – рассудил бородатый пират. – А ты как же? Ты у нас кто такой?
– Я? – растерялся Фредерик. Ему оказалось нетрудно подать историю каждого из своих спутников именно так, чтобы она пришлась по душе этим прожженным типам, но как быть с самим собой? Что можно сказать о себе – разве у него есть хоть одна черта, которая способна произвести даже малейшее впечатление на целую таверну бессердечных злодеев? Фредерик был в тупике. Он приветливо улыбнулся негодяям, чтобы выгадать время. Некоторые невольно улыбнулись ему в ответ.
И тут Фредерика осенило.
– А я – Прекрасный Принц. Меня все любят.
21
Прекрасный Принц связывается с дурной компанией
– Фредерик, ты гений, – сказал Лиам.
Четверо принцев снова тихо-мирно сидели за столиком в углу «Коренастого кабанчика». Как только завсегдатаи таверны обнаружили, что их посетили настоящие знаменитости, они несколько минут охали и ахали – дородный дикарь попросил Фредерика оставить автограф у себя на пузе, – а потом почтительно согласились оставить знаменитую четверку в покое. Трактирщик, небритый толстяк, отзывавшийся на имя Бонифаций К. Рипснард, даже выделил принцам какое-то тряпье и таз мыльной воды, чтобы привести себя в порядок.
– Ага, хорошо у тебя получилось, ты, Гармония, – подхватил Густав.
– Спасибо, – отозвался Фредерик с детской улыбкой и напускной скромностью.
– Вообще-то, мне не нравится, когда гномы называют меня Дункан Доблестный, – добавил Дункан. – Но когда ты это сказал, мне понравилось. У тебя это как-то иначе прозвучало.
– Просто я говорил серьезно, – пояснил Фредерик. – Вы сами вызвались сразиться с Разбойничьим Королем, сами выступили против великана, который больше вас в двадцать раз, – конечно, слово «Доблестный» вам подходит.
Тут к их столику подошел трактирщик и поставил перед ними четыре кружки с какой-то густой и пенистой желто-коричневой жидкостью.
– За счет заведения, – сказал Рипснард.
– Благодарю вас, сударь, – учтиво сказал Фредерик ему в спину.
– Я этого не пью, – прошипел Лиам, едва трактирщик оказался далеко и не мог его услышать.
Дункан понюхал кружку и передернулся:
– Бе-е! Что это?
– Представления не имею, – ответил Фредерик и с брезгливой гримасой уставился на пузырьки, поднимающиеся к поверхности напитка. – В моем что-то плавает.
Густав ухватил свою кружку огромной лапищей и осушил одним глотком. Грохнул пустой кружкой по столу и вытер рот рукавом.
– Гадость, – сказал он, покривившись.
Остальные рассмеялись, и даже Густав улыбнулся.
– Ну, Лиам, расскажите нам, каков ваш новый план, – попросил Фредерик.
– Постой, постой! Не говори! – запрыгал на стуле Дункан. – Можно, мы сами догадаемся? В нем наверняка участвуют летучие обезьяны!
– Увы, Дункан, я в них не верю, так что придется обойтись без них, – ответил Лиам. – Однако я и в самом деле обдумывал новый план, если вы и вправду готовы его выслушать. План предполагает участие всех четверых, вот почему мне так важно знать, кто со мной.
– Я, – сказал Фредерик. – Теперь я понимаю, что и от меня есть польза.
– А я и не собирался никуда уходить, – просиял Дункан.
– Густав? – спросил Лиам.
Густав пожал плечами:
– Кто-кто, а я понимаю, когда противник превосходит меня числом.
– Не понимаете, – рассмеялся Фредерик. – Десять минут назад вы бросились в толпу из тридцати человек.
– Да ладно, ладно, – отмахнулся Густав. – В общем, я с вами.
– А ведь Фредерик верно подметил, – сказал Лиам. – Густав, ты действительно не всегда понимаешь, когда лучше отступить. Однако таков уж ты есть. Надо было мне это учитывать. Видишь ли, мой главный промах – я не видел сильных сторон всех участников нашего отряда. И не увидел бы, если бы не Фредерик. Тебе, Густав, нипочем никакие испытания – диву даешься, как посмотришь, сколько ты можешь вытерпеть. Ты, Фредерик, прирожденный оратор. В нашем отряде ты будешь отвечать за дипломатию. А ты, Дункан, – что ж, всегда можно рассчитывать, что ты учинишь какое-нибудь безумство. Имей в виду, это похвала. Ты не боишься рисковать.
