Виктор Кротов - Волшебный возок
Здесь?.. Нет… Здесь?.. Нет… Здесь?.. Здесь?.. Ура! Вот она!..
Но Вагик не успел даже протянуть руку, как качели пролетели мимо. И только когда они пошли обратно, он изловчился и ухватил кончик светящейся ниточки. И тут же испуганно подумал: а не распустится ли от этого его завиток?..
Но ниточка тянулась, тянулась, выдернулась – и смоталась в небольшой светящийся клубочек. «Ну вот, и у меня теперь есть своениточка, – обрадовался Вагик. – Как у Артёма».
Когда его кабинка остановилась, Вагик выскочил на землю и чуть не сшиб с ног Восхитошу, который разглядывал ковёр.
– Ты не здесь смотришь! – крикнул Вагик Восхитоше. – Настоящий узор – там, с другой стороны!..
– Я смотрю насквозь… – задумчиво произнёс Восхитоша, да так и остался на месте.
А Вагик, вдохновлённый своим успехом, помчался дальше наперегонки с пёсиком Тузиком. «В чём бы ещё поучаствовать?» – вертелось у него в голове.
Угадай, кто это
Клубок своениточки Вагик сунул в карман, где лежал компас ДА, и тут же забыл про него. Ему хотелось завоёвывать новые призы в новых аттракционах.
Очередной аттракцион назывался «Угадай, кто это». Название мигало разноцветными лампочками над входом в шатёр, из которого как раз перед Вагиком вышел человек, засовывая в карманы пиджака какие-то блестящие штучки. «Призы!» – мелькнуло в голове у Вагика.
Он приподнял полог, занавешивающий вход, и оглянулся на Тузика.
– Гав! Я здесь посторожу, – сказал Тузик, мотая головой. – Не пойду туда. Запах не нравится. Гав.
– Привередливый ты у меня, – усмехнулся Вагик и вошёл один.
В шатре стоял большой металлический робот. Глаза его горели красноватым цветом, а посреди живота находился громадный телевизионный экран.
Как только Вагик вошёл, робот заговорил скучным громким голосом. Все слова он произносил одинаковым тоном, не соединяя их друг с другом.
– Здравствуй. Уважаемый. Посетитель. Сейчас. Ты. Увидишь. Три. Портрета. За. Каждый. Угаданный. Портрет. Ты. Немедленно. Получаешь. Замечательный. Приз. Сокровище.
«Ух ты, неужели ещё одно сокровище смогу раздобыть? Или даже не одно», – прошептал про себя Вагик.
Экран в животе робота засветился. По нему побежали цветные узоры, а из них сложился портрет человека с решительно сжатыми губами. На голове у него была странная треугольная шляпа. В уголке экрана появились песочные часы, в которых сверху вниз сыпался жёлтый песочек.
Робот произнёс:
– Угадай. Кто. Это.
На память Вагику пришли строчки из какого-то стишка, который любил говорить папа: «На нём треугольная шляпа и серый походный сюртук…» Но о ком это, Вагик не знал.
Когда весь песок в часах пересыпался, по экрану снова пошли узоры. Из них возник новый портрет. Этот портрет усатого человека в белой военной форме Вагик вспомнил. Он видел его в старом-старом учебнике, по которому училась ещё бабушка… Нет, не успел Вагик вспомнить имя до высыпания песка.
Зато следующий портрет Вагик угадал сразу же, хотя лица почти не было видно. Сверху его заслоняли поля широкой шляпы, а снизу – воротник серого плаща.
– Это же Серый Тень! – воскликнул Вагик, и на экране тут же загорелось слово «ПРАВИЛЬНО».
Робот протянул к Вагику руку и вручил ему большую серебряную иголку.
– Поздравляю. Это. Иголка. Своеволка. Сокровище. Главный. Приз.
Иголка-своеволка
Выйдя из шатра, Вагик зажмурился от солнечного света. В шатре было темновато. Пёсик Тузик покосился на иголку-своеволку, принюхался к ней – и отошёл с недовольным видом, не сказав даже своего «гав!».
Рядом виднелась высокая ограда нового аттракциона. Оттуда раздавались возбуждённые крики, а над оградой сверкали падающие вниз яркие звёздочки.
Вагик сделал несколько шагов ко входу на аттракцион, но тут у него из кармана выскочил клубок своениточки и покатился в другую сторону. Кончик её обвился вокруг вагиковой ноги и тянул его за клубком. Как будто своениточка хотела куда-то увести Вагика…
Не успел Вагик обдумать это, как иголка-своеволка выскользнула у него из рук, подцепила кончик своениточки и потащила её обратно.
Вагик рассмеялся:
– Не хватало ещё, чтобы мои сокровища ссорились!
Он сунул своениточку обратно в карман, воткнул иголку-своеволку в пояс на джинсах, так чтобы она не кололась – и отправился на аттракцион. Завоёвывать призы – так завоёвывать!.. Озабоченный пёсик Тузик проскользнул вслед за ним.
Звёздный дождь
Здесь было весело. Толпа взрослых с поднятыми вверх руками толкалась на небольшой арене. Посредине стояла вышка, на которой была укреплена небольшая пушка. Время от времени пушка выстреливала – и вверх летел сноп искр. Искры разгорались в полёте и превращались в звёздочки. Звёздочки падали вниз, и с ними происходили новые превращения.
Одни из них так и оставались звёздочками, только становились золотыми, мелкими или крупными. Другие превращались в медали, или в венки из блестящих зелёных листьев, или в забавные квадратные чёрные шапочки. Вагик увидел, как одна звёздочка превратилась даже в золотую корону!..
Взрослые тянулись, прыгали, отпихивали друг друга. Каждый старался ухватить себе что-нибудь, и ещё, и ещё… Падающих сверху призов было много, но участников аттракциона куда больше. И те, кто что-нибудь себе ухватил, уходить не собирались, а начинали ещё энергичнее ловить призы.
Словно кто-то подпихивал Вагика войти на арену и попытать там счастья. И он уже готов был шагнуть в толпу, как раздался лай Тузика.
Вагик обернулся. Тузик отгонял прочь двух странных людей в плащах. Одного из них Вагик узнал сразу: это был слюнявый Завидак с обкусанными ногтями. А другой кутался в плащ с головой, и под плащом у него топорщились какие-то странные части тела, словно и не человеческая там была фигура.
Тут пёсик Тузик сдёрнул с этой фигуры плащ. Да это же Змей Гордыныч!.. Он стоял на задних лапах, на голове у него красовалась шляпа. Вот это замаскировался!.. А в лапе у него была шапка-невредимка, которую он незаметно стащил у Вагика с головы. Вагик тут же выдернул её и захотел, чтобы она очутилась в сокровищнице. Оттуда её никто не утащит. Шапка-невредимка исчезла.
– Гав! Гав! – негодовал пёсик Тузик. – Это они тебя подталкивали, я видел. Гав!
– Мы же тебе помочь хотели! – взвизгнул Змей Гордыныч. – Чтобы ты в аттракционе мог поучаствовать. Гляди, сколько призов! Всем достаются, кроме тебя. Что же, ты хуже других что ли?.. Вон своениточку добыл! Иголку-своеволку завоевал!..
– Ничего я не хочу с твоей помощью завоёвывать, Змей Гордыныч, – буркнул Вагик. – Уходи от меня. И Завидака прихватывай, он мне тоже не нужен.
Змей Гордыныч съёжился и растворился в толпе вместе с Завидаком. Призы сыпались по-прежнему, а людей на арене стало ещё больше.
– Гав! Идём скорей отсюда, – беспокоился пёсик Тузик. – Зачем тебе за всей этой дребеденью охотиться?.. Гав!
Теперь Вагик и сам не понимал, зачем он хотел лезть в эту толпу людей с трясущимися руками. Казалось, там у каждого в глазах прыгают крошечные завидаки и змеи гордынычи.
Вагик с Тузиком выскочили из ограды.
Что тут ещё интересного?..
Бюрномгос
Новое зрелище предстало перед ними довольно скоро. Может быть, это тоже был такой аттракцион, но у него не было никаких помещений и оград.
По Взрослой Площадке двигалось громадное чудище. Невозможно было понять, настоящее оно или искусно сделанное из разных материалов и раскрашенное. Чудище напоминало динозавра. Огромное туловище, длинная шея, маленькие глазки. Но пасть у него была большая. О-о-очень большая!..
Вдоль толстенного туловища, переходящего в хвост, шли прозрачные круглые окошки, как иллюминаторы на корабле. И в окошках виднелись люди! Они чувствовали себя, кажется, не хуже, чем пассажиры корабля. Сидели за письменными столами, писали бумаги, пили чай, читали газеты, говорили по телефону…
Тем временем чудовище тяжело шаркало лапами, обутыми, как ни странно, в гигантские сапоги. Но можно было и сказать, что оно ползёт – такой бесконечно длинный хвост волочился за ним. А впереди бежали взрослые и кричали чудовищу:
– Бюрномгос! Бюрномгос! Проглоти! Проглоти!..
Вот ужас! Чудище и в самом деле вдруг разинуло пасть и с громким чмоком всосало в себя одного из взрослых, который и не думал от него уворачиваться. Видно было, как по горлу чудища проглоченный взрослый проскользнул большим комом – и…
И вдруг этот человек появился в одном из окон, живёхонький и довольный. Он уселся за свободный стол и тут же принялся лихорадочно подписывать бумаги, перекладывая их из одной стопки в другую, и названивать по телефону.
