Эдит Несбит - Заколдованный замок
— А мы даже не знаем, сколько продлится это волшебство, — упрекнул ее Джеральд. — Вспомни, как было с невидимостью.
— Это может продлиться несколько дней, — вздохнула Кэтлин. — Ах, Мейбл, Мейбл, это и вправду было глупо с твоей стороны.
— Давай, давай, сыпь соль на раны! — пригорюнилась Мейбл. — Нет бы вам поверить мне, когда я сказала, что это за кольцо. Тогда мне не пришлось бы это доказывать, и я не была бы теперь такого несуразного роста. Хотела бы я знать, что же мне теперь делать?
— Надо спрятать тебя, пока ты снова не станешь нормальной, — ответил ко всему уже привычный Джеральд.
— Где же вы меня спрячете? — расхныкалась Мейбл, топая полуметровым башмачком.
— В какой-нибудь пустой комнате. Не побоишься?
— Ничего я не побоюсь, — вздохнула Мейбл. — Да только зря мы в тот самый первый день не положили кольцо на место.
— Это вовсе не мы, кто не положил, — проворчал Джимми (предпочитая скорее пренебречь грамматикой, чем истиной).
— Я сейчас же положу его на место, — заявила Мейбл, стягивая кольцо с руки.
— На твоем месте я бы не стал этого делать, — задумчиво отозвался Джеральд. — Ты ведь не хочешь навсегда остаться такой верзилой? А если у тебя не будет кольца в тот момент, когда наступит магический час, может быть, ты и не расколдуешься.
Испуганно взмахнув рукой, Мейбл задела секретную пружину. Деревянные панели, скрывавшие сокровища, медленно заскользили в пазах, и через полминуты все драгоценности исчезли. Они снова очутились в восьмиугольной, пустоватой, залитой солнечным светом и ничем не примечательной комнате.
— Так, — сказала Мейбл. — Где же теперь мне прятаться? Хорошо еще, что тетя разрешила мне сегодня переночевать у вас. Только пусть кто-нибудь останется со мной на ночь. Я не хочу оставаться одна, хоть я теперь и высоченная.
Вот именно, высоченная. Мейбл сказала «высотой в двенадцать футов», и именно двенадцать футов роста в ней теперь и было. Однако при этом она не потолстела ни на дюйм по сравнению с той порой, когда в ней было всего четыре с половиной фута. Ввиду этого обстоятельства, она теперь больше всего на свете походила (так, во всяком случае, утверждал Джеральд) «на здоровенного червяка». Одежда выросла вместе с ней, и оттого Мейбл выглядела точь-в-точь как отражение в тех забавных вытянутых зеркалах, в которых тучные люди кажутся себе (к их великой радости) грациозными, а вот худые выходят совсем заморышами. Внезапно Мейбл уселась на пол и уткнулась головой себе в коленки — ни дать ни взять складной метр, вроде того, какой носят с собой подрядчики.
— Что толку сидеть здесь? — потормошил ее Джеральд.
— Я вовсе не сижу, — парировала Мейбл, — а складываюсь, чтобы пролезть в дверь. Похоже, мне теперь придется передвигаться на четвереньках.
— Ты не проголодалась? — внезапно встревожился Джимми.
— Откуда я знаю, — безутешно вздохнула Мейбл. — Мой желудок теперь так далеко!
— Я пошел на разведку, — объявил Джеральд. — Если на горизонте чисто, то…
— Послушай! — окликнула его Мейбл. — Я бы предпочла до вечера побыть на улице.
— Как же можно? Тебя непременно кто-нибудь заметит.
— Я заберусь в заросли тиса, — возразила Мейбл. — Здесь есть целая тисовая роща, а внутри нее — длинная аллея, где деревья сходятся сводом. Точно такая была в «Фортуне Вейлсов».
— Чего?
— «Фортуна Вейлсов» — это такая отличная книжка! Это из-за нее я начала искать всякие потайные дверцы и все такое прочее. Так вот, если я поползу на брюхе, словно удав, мы сможем пробраться через кусты рододендрона мимо каменного динозавра и разбить там лагерь.
— А как же чай? — спохватился Джеральд, который сегодня не обедал.
— Вот именно! — подхватил Джимми, так и не успевший распробовать лососину.
— Но вы же меня не бросите! — завопила Мейбл. — Вот что, я напишу тете записку. Она выдаст вам провиант для пикника — если только она дома и не спит. А если ее нет, обратитесь к горничной.
И на листочке, вырванном из бесценного блокнота Джеральда, она нацарапала:
«Дорогая тетя,
Пожалуйста, можно нам взять кое-что для пикника? Джеральд может все захватить с собой. Я бы и сама пришла, но я что-то устала. Наверное, слишком быстро расту.
Твоя любящая племянница Мейбл.
Постскриптум:
Пожалуйста, побольше всего, а то среди нас есть голодающие.»
Хотя и с трудом, но все же Мейбл ухитрилась проползти по туннелю. Ползла она осторожно, медленно, так что все трое едва успели забраться в чащу и обругать Джеральда, который где-то слишком долго болтался, как появился сам Джеральд, кряхтя под тяжестью плотно набитой и закрытой крышкой корзины. Он опустил корзину на зеленое покрывало травы, еще чуть-чуть покряхтел, и признал, что дело того стоило.
— А где же Мейбл? — поинтересовался он.
В ту же минуту кусты рододендрона раздвинулись и показалось лицо Мейбл — бледное и очень вытянувшееся.
— По моему лицу ни о чем не догадаешься, верно? — обеспокоенно спросила она. — А все остальное где-то там, далеко, под совсем другим кустом.
— Мы присыпали те кусочки тебя, которые выступали из кустов, листьями и веточками, — заверила ее Кэтлин. — Ты только не извивайся так, Мейбл, иначе стряхнешь всю маскировку.
Тем временем Джимми вплотную занялся корзиной. Тетя собрала им щедрый полдник: среди всего прочего наличествовали завернутый в капустный лист кусок масла, бутылка молока, бутылка воды, пирог, а также большие, желтые и прохладные ягоды крыжовника, уложенные в большую банку из-под какого-то несравненного средства для ухода за несравненными усами и бакенбардами. Руки Мейбл потихоньку выползли из-за кустов рододендрона, а голова приподнялась, подпираемая тонким, но длинным локтем; пока Джеральд нарезал хлеб, намазывая ломтики маслом, Кэтлин, по просьбе Мейбл, еще раз сбегала посмотреть, не лишились ли маскировки какие-нибудь отдаленные части тела новоявленной великанши. Наступило счастливое, исполненное животного урчания молчание, прерываемое лишь краткими, словно в операционной, репликами:
— Еще пирога!
— Передайте молоко!
— Крыжовник!
Все понемногу успокоились и вполне примирились с судьбой. Блаженная усталость охватила четверых детей. Даже злосчастная Мейбл почувствовала, как обмякли ее натруженные стопы, покоившиеся где-то там, за третьим к северо-запада от головы кустом рододендрона. Джеральд в одной фразе выразил чувства всех, сказав с удовольствием, но не без сожаления:
— Ох, кажется, я не смог бы съесть еще одну ягодку, даже если бы мне за это заплатили.
— А я бы смогла, — заявила Мейбл. — Нет, конечно, я знаю, что мы все съели поровну и что моя порция была не хуже остальных. И все-таки, я бы еще съела. Наверное, это оттого, что я такая большая.
Это было прекрасно — лето, теплое солнышко, блаженный отдых на сытое брюхо. Недалеко от них просвечивал сквозь кусты грязновато-серо-зеленый камень — огромная статуя динозавра. Даже ящер казался спокойным и умиротворенным. Сквозь просвет в листве Джеральд поймал взгляд его каменных глаз. Похоже, динозавр смотрел на них с одобрением и сочувствием.
— В свое время он, небось, тоже любил покушать, — развалившись, пробормотал Джеральд.
— Ты о ком?
— Об этом — как его? — «какомтозавре», — пояснил Джеральд.
— Сегодня он тоже наелся до отвала, — захихикала Кэтлин.
— Это уж точно! — в свою очередь рассмеялась Мейбл.
— Не хохочи так! — встревожилась Кэт. — Того и гляди, с тебя вся листва осыпется.
— Что это вы говорили насчет завтрака этого динно-завра? — прицепился Джимми. — Чего это вы так хохочете?
— Он пообедал. Набил себе брюхо! — заливалась смехом Кэтлин.
— Ну и хихикайте на здоровье, — тут же обозлился Джимми. — Нам и знать не интересно — правда, Джерри?
— Нет, я хочу знать, — лениво отозвался Джеральд. — Я прямо-таки лопаюсь от любопытства. Когда вы кончите притворяться, будто не хотите рассказывать, разбудите меня, милые девочки!
Он надвинул себе на глаза шляпу и откинулся, словно и вправду собирался соснуть.
— Не притворяйся! — поспешно заговорила Кэтлин. — Сейчас все расскажу. Мы с Мейбл напихали ему в живот (через дырку там, внизу) все эти вещи, из которых мы сделали Чучела.
— Значит, можно прихватить их с собой, когда пойдем домой, — соображал Джеральд, жуя сорванную травинку.
— Ух ты! — Внезапно Кэт обернулась к Мейбл. — По-моему, меня осенила прекрасная идея. Дай-ка мне ненадолго кольцо. Я не стану тебе рассказывать, какая идея меня осенила, а то вдруг не получится, и все будут надо мной смеяться. Я отдам тебе кольцо прежде, чем мы уйдем.
— Но вы ведь еще не уходите! — взмолилась Мейбл. — Конечно же, я дам тебе кольцо, — поспешно продолжала она. — Я буду только рада, если ты попробуешь какую-нибудь штуку, пусть даже самую дурацкую.
