Дядя Фёдор, пёс и кот. Полное собрание - Успенский Эдуард Николаевич

— Ещё мы должны общественной работой заниматься и пианино осваивать, — раздался другой голос. — Мы про него совсем забыли! Ах, как нехорошо!

Это тётя Тамара со встречи с избирателями вернулась. И все замолкли и загрустили.

Глава 10

К нам едут охотники

Два или три дня проехали мирно. Всех дождь спасал. Такой он был густой, как марлевый занавес в сельском клубе. Поэтому все простоквашинцы — и новые и старые — много спали и много читали. Никаких вылазок на природу и десантов в огород не было. Даже тётя Тамара в руки книгу взяла. Это была военная книга «Жизнь полководца товарища Суворова в армии и в гражданском быту».

Но вот выпал снег. Он липкий был, на всех проводах и деревьях повис. Последние листья с деревьев упали, потому что к ним снег прилепился. Всё было белое и чистое.

По снегу почтальон Печкин пришёл, вернее прискользил, телеграмму принёс:

Встречайте, едем.

Охотники-пенсионеры.

— Наконец-то, — сказала тётя Тамара Семёновна. — Наконец-то я их увижу, моих военных товарищей.

Видно было, что настроение у неё улучшилось, несмотря на погоду. Она даже запела про себя что-то очень лирическое:

А у Матроскина, наоборот, настроение резко испортилось.

— Чёрт их принёс, этих военных товарищей! — бурчал он.

Шарик держал нейтралитет.

— Посмотрим на этих охотников, — решил он. — В конце концов, я ведь тоже охотник, хотя и не пенсионер.

Мама подумала: «Пенсионеры-охотники — это так романтично».

«Наверное, они старые! — подумал Печкин. — Еле ходят».

— Наверное, на них можно воду возить! — решил папа.

А Иванов-оглы сказал:

— Вот у нас один случай был военный, связанный с охотой. Завезли к нам собак сторожевых, восемь штук. Склад хозяйственный охранять. В нём парашюты хранились, краски всякие, посуда, валенки.

И знаете, что было?

— Что? — спросил Печкин.

— Вот что. Расставили мы их по углам объект сторожить.

— Как по углам? — удивился Матроскин. — У вас там что: восемь углов было?

Иванов-оглы оторопел:

— Тамара Семёновна, у нас там что — восемь углов было?

— Они в две смены работали, — объяснила Тамара Семёновна.

— Точно, в две смены по четыре штуки зараз. Собачки сначала были дохлые, — продолжал Иванов, — но мы с товарищем полковником их подкормили. Мы для них еды не жалели. И собачки наши стали здоровые как лошади. Правильно, Тамара Семёновна?

— Правильно, — согласилась тётя Тамара, — очень здоровые собачки стали. Поперёк себя шире.

— И вот, — продолжал Иванов-оглы, — к нам однажды военные охотники приехали. Только не пенсионеры, а настоящие, действующие. Генералы там и гражданские из министерства. И стали они охотиться.

— На кого? — спросил Шарик.

— На кабана, — ответил Иванов-оглы. — У нас в окрестностях кабаны водились. Выследили они этого кабана, напустили на него собак и помчались за ним. Интересно?

— Смотря кому, — сказал папа.

— Вам? — спросил Иванов-оглы. — Вам интересно?

— Нам интересно, — сказал папа.

— И что дальше было? — спросил Шарик.

— А то. Кабан летит не разбирая дороги. Летит и летит. И прямо на наш склад. Пробил заборчик, потом в стену врезался. А стена-то лёгкая, из алюминиевых листов. Кабан в склад, как нож в масло, вошёл.

— И что? — подстегнул потрясённый Печкин.

— Стал он по складу носиться и греметь. Тут по его следам собаки и охотники прибежали. И давай лаять.

— А что же ваши собаки? — спросил Шарик.

— Наши собаки хватились, всполошились и стали склад защищать. Они стали здоровыми, а цепи остались прежними, худощавыми. Они враз и лопнули. И наши барбосы как за их собаками погонятся, как начнут охотников с ног сбивать! Вся охота вмиг назад повернула и побежала в гостиницу.

— А что же тётя Тамара? — спросил папа.

— А что тётя Тамара? Она первая поняла, что что-то неладно, схватила ружьё и на охрану склада встала. Потом и мы подоспели. И вдруг…

— Что «и вдруг»? — спросили все.

— Тут кабан наружу вылетает — на клыках у него фонари «летучая мышь», на голове кастрюля, как у фашистов. На ногах валенки. Сзади тормозной парашют. И весь-весь он в краске.

— В какой краске? — спросил дядя Фёдор.

— В зелёной, разумеется, — ответил папа. — Другой краски у военных не бывает.

— А вот и бывает, — обиделась тётя Тамара. — У военных все краски есть. Корабли синие, самолёты серебристые, плащ-палатки чёрные. Военные — очень романтичные люди. И красивые.

— А голубой цвет у военных бывает? — спросила мама. — Или розовый?

Тётя стала думать. Как ни напрягала мозги, как лоб ни морщила, ничего про эти цвета вспомнить не могла. Неожиданно в окно постучали. Это были военные пенсионеры, и Иванов-оглы прекратил дозволенные речи.

— А что дальше было? — шёпотом спросил у него Шарик.

— Вечером дорасскажу, — шёпотом ответил Иванов-оглы.

Военных пенсионеров было пятеро. Правильно предвидели папа и мама. Они были очень романтичные, с ружьями, с патронташами и очень здоровые. На них можно было не только воду, ртуть можно было возить. Они ещё были очень весёлые и добродушные, хотя и пожилые.

Они обнялись с тётей Тамарой, дали дяде Фёдору стреляные гильзы, Иванову-оглы подарили шарф и пошли на почту размещаться. Потому что у дяди Фёдора места уже совсем не было.

По дороге почтальон Печкин спросил:

— А почему вы без собак? На охоту же с собаками ходят.

— Нам собака ни к чему, — говорят военные пенсионеры. — С нами Никитич приехал. Он лучше любой собаки следы читает. Он нам запросто и кабана, и лося обнаружит. Мы его завтра с утра следы читать пустим. К обеду он всех зверей выследит.

— Он тоже военный? — спросил Печкин.

— Нет, он гражданский, из общества охотников. Вон он в кабине машины сидит.

И точно. Там сидел гражданский дядя. Такой сухощавый, весь, охотничий, со стальными глазами.

Видно, что он очень опытный охотник был. Потому что ружьё у него было самое старое. Да и одежда у него поношенная была, вся в заплатках.

Военные пенсионеры быстро стол накрыли. Выпили водки, закусили варёной картошкой. Печкина угостили.

Он им потом весь вечер песни пел про то, как он на почте служил ямщиком. Иванов-оглы тоже хотел на почте остаться, но за ним Шарик прибежал и позвал дальше историю про собачек размером с лошадей и кабана с тормозным парашютом рассказывать.

— Значит, так, — продолжил Иванов. — Кабан с тормозным парашютом выскочил. А на нём ведь кастрюля новая, валенки казённые и фонари на клыках. Это же вернуть надо. Другой бы на нашем месте испугался. Но не товарищ полковник. Она за парашют рукой ухватилась и, как на водных лыжах, за кабаном поехала!

Все с уважением посмотрели на тётю Тамару.

— А что? — сказала мама. — Мы в детстве на реке жили. И Тамарочка чемпионом по водным лыжам была.

— И не только по водным лыжам, — сказала тётя Тамара, — но и по бегу на коньках. И по математике.

— Да, — подтвердила мама, — вся школа Тамарочкой гордилась!

— А что с кабаном было? — спросил Шарик.

— Вот что, — ответил Иванов-оглы. — Тамара Семёновна за ним ехала, пока с него всё не попадало. А скоро и собачки прибежали. Главный военный так на них ругался! Он говорил: «Надо бы их в чистое поле вывести и к стенке приставить». А что дальше было, я потом расскажу. Нас с Тамарой Семёновной к столу ждут.

— А там и дальше было? — спросил папа.

— Ой, там так много дальше было, закачаешься! — ответил оглы. — Тамару Семёновну наградили значком «Спасибо» первой степени. Я потом, вечером, дорасскажу.

Они с Тамарой Семёновной ушли на почту к Печкину с военными пенсионерами праздновать. А дядя Фёдор с Шариком и Матроскиным совещание устроили.