Эрин Хантер - Стань диким!
Ему показалось, что Частокол слишком грубо обращается с ним. Хорошо бы перехитрить его! — Никто не заметит, если я потихоньку вы лезу через эту дыру. Я не уйду далеко — так, похожу в двух заячьих прыжках отсюда…
Горелый нахмурился, а Клубок кивнул.
— Мы тебя прикроем. — шепнул он.
Огонек благодарно коснулся его носом, прыгнул в дыру и оказался за пределами лагере. Найти дикий чеснок оказалось нетрудно — него был очень едкий запах, и Огонек пошел на этот запах. Солнце опускалось за горизонтом, на фиолетовом небе уже сияла луна. Прохладный ветерок ерошил шерсть на спинке Огонька. Вдруг он уловил кошачий дух. Его принес сюда ветер. Огонек насторожился. Сумрачное племя? Нет, просто Коготь и с ним еще двое ко тов. Он снова принюхался. Частокол и Долгохвост! Но что они тут делают?
Огонек удивился и припал к земле, как перед охотой на кролика. Потом стал подкрадываться, медленно и осторожно переставляя лапы, стараясь не поднимать голову, чтобы его не заметили. Воины стояли в тени меж папоротников и, видимо, о чем-то беседовали, чуть не касаясь друг друга носами. Вскоре Огонек подошел так близко, что мог слышать, о чем они говорят.
— Звездное племя не даст мне соврать: мой ученик с самого начала подавал мало надежд, но я никогда не думал, что он станет предателем! — прорычал Коготь.
От неожиданности у Огонька глаза полезли на лоб, а шерсть встала дыбом. Похоже, Коготь не просто намекает на то, что Горелый предал свое племя, но и попытается это доказать!
— Сколько времени, ты говоришь, Горелого не было с вами, когда вы ходили к Лунному Камню?
— Достаточно, чтобы сбегать в Сумрачный лагерь и обратно! — злым голосом отвечал глашатай.
У Огонька аж хвост задрожал от возмущения. «Это неправда! — подумал он. — Все это время он был с нами!»
Теперь заговорил Долгохвост, тонким и дрожащим от волнения голосом:
— Должно быть, он и сообщил им, что предводительница Грозового племени и сильнейший из воинов племени покинули лагерь. Иначе почему они напали именно в это время?
— Мы последние, кто противостоит Сумрачному племени. Наш долг быть сильными, — заговорил Коготь другим голосом, мягким и бархатистым. И смолк, дожидаясь ответа.
— Ему ответил Частокол — поспешно, словно был не воином, а учеником Когтя. От его слов Огоньку стало страшно.
— Таким предателям, как Горелый, не место в нашем племени!
— Согласен с тобой, Частокол, — промурчал Коготь, не скрывая своей радости. — Хоть он и мой ученик…
И он замолчал, как будто от волнения у него перехватило дыхание.
Огонек понял, что все, что было нужно, он уже услышал. Забыв про дикий чеснок, он развернулся и поспешил вернуться в лагерь. Он решил не рассказывать Горелому о подслушанном разговоре. Нечего его пугать! Мысли Огонька бешено скакали. Что теперь делать? Коготь был глашатаем племени, доблестным воином, он пользовался уважением среди других котов. Если какой-то ученик станет обвинять его в нехороших делах, кто ему поверит! Но Горелый попал в беду, и нужно его выручать. Огонек собрался с мыслями, сосредоточился. Оставалось только одно: он должен рассказать об этом разговоре Синей Звезде и при этом убедить ее, что все это чистая правда!
Глава XIX
Когда Огонек вернулся, Клубок с Горелым все еще возились у зеленой ограды. Они специально оставили отверстие ровно такой ширины, чтобы он мог пролезть обратно.
— С чесноком не вышло, — проговорил Огонек, пытаясь отдышаться. — Частокол бродит рядом.
— Ничего, — мяукнул Клубок. — Завтра нарвем.
— Давай я схожу к Пестролистой и попрошу для тебя маковых зерен, — предложил Огонек. Его беспокоило состояние друга. В последнее время в глазах Клубка появилось сонливое вы ражение, да и двигался он как-то скованно, как будто ему было больно.
— Не беспокойся, — мяукнул Клубок. — Я здоров.
— Да мне не трудно, — настаивал Огонек и, не слушая возражений, побежал к пещере Пестролистой.
Она нервно расхаживала по полянке, и глаза у нее были грустные.
— Что-то случилось? — спросил Огонек.
— Духи Звездного племени не дают мне покоя. Думаю, они пытаются мне что-то сказать, — отвечала она, беспокойно помахивая хвостом. — Чем я могу тебе помочь?
— Мне кажется, Клубку нужно несколько маковых зернышек, — объяснил Огонек. — У него нога болит, крысы покусали.
— Боль от тоски по Львиному Сердцу растравляет его раны. Но не беспокойся, со временем все заживет, а пока что помогут и маковые зерна. Пестролистая юркнула в пещеру и вынесла сухую маковую головку. Она осторожно положила ее на землю.
— Вытряси одно-два зернышка и дай ему по жевать, — сказала она.
— Спасибо, — мяукнул в ответ Огонек. — А тебе, правда, ничего не нужно?
— Иди и выручи своего друга, — отвечала Пестролистая, стараясь не смотреть ему в глаза. Огонек зажал в зубах маковую головку и развернулся, чтобы уйти.
— Подожди, — прошептала вдруг Пестролистая. Огонек с готовностью обернулся к ней. Она смотрела на него во все глаза, и взгляд ее желтых глаз обжег его, как огнем.
— Огонек, — шепнула она. — Звездное племя говорило со мной за много лун до того, как ты пришел в наш лагерь. Я чувствую, они просят меня сказать тебе все сейчас. Они уверены, что только огонь спасет наше племя. Огонек озадаченно смотрел на Пестролистую. Взгляд ее из таинственного снова стал обычным.
— Будь осторожен, Огонек, — мяукнула она обычным голосом и отвернулась.
— Увидимся, — рассеянно ответил он и побрел назад по папоротниковому тоннелю. Странные слова целительницы все еще звучали у него в ушах, но он не понимал, что они значат.
Почему она ему об этом рассказала? Ведь огонь был одним из главных врагов всех лесных обитателей? Нет, ничего не понятно! Он покачал головой и пошел к пещере учеников.
— Клубок! — шепнул Огонек прямо в ухо спящему. Сегодня им разрешили поспать подольше, после того как они проработали на укреплении лагеря чуть не до утра. Коготь сказал, чтобы они были готовы к занятиям, когда солнце будет в зените. Яркие желтые лучи, проникавшие в пещеру, подсказали Огоньку, что пора собираться.
Он не выспался. Сны, один другого страшнее, набрасывались на него, едва он закрывал глаза. Он просыпался, но новые видения были не лучше.
— Клубок! — снова позвал он, но друг его не шевелился. Перед сном он съел два зернышка мака, и теперь его нельзя было расшевелить.
— Огонек, ты уже проснулся? — мяукнул из своего угла Горелый. Огонек досадливо поморщился. Он хотел поговорить с Клубком до того, как Горелый проснется.
— Да! — ответил он. Горелый уселся на своей подстилке из мха и вереска и стал быстро умываться.
— Ты хочешь его разбудить? — спросил он, кивая на Клубка. Снаружи послышался хриплый голос:
— Давно пора! Скоро начнется урок. Огонек и Горелый подскочили.
— Клубок, вставай! — Огонек слегка толкнул лапой спящего приятеля. — Коготь ждет! Клубок поднял голову. Глаза его были мутными от сна.
— Вы готовы? — рявкнул Коготь. Огонек и Горелый вылезли из пещеры, щурясь от яркого солнечного света. Глашатай сидел у старого пня.
— А третий когда выйдет? — спросил он.
— Скоро. — Огонек решил заступиться за друга. — Он только что проснулся.
— На занятиях ему станет лучше, — прорычал Коготь. — Он слишком убивается из-за смерти Львиного Сердца. Это вредно — так долго тосковать. Огонек выдержал злобный взгляд желтых глаз. Воин и ученик на какое-то мгновение мысленно схлестнулись как враги. Клубок на слабых лапах вылез из пещеры.
— Синяя Звезда ждет встречи с тобой, Огонек, — объявил Коготь.
От этих слов Огонек даже перестал злиться. Это будет первый урок с Синей Звездой! Его охватило радостное чувство. А он-то думал, что его наставница отдыхает после ранений!
— Клубок, — продолжал Коготь, — ты можешь пойти на мой урок. Ты готов, Горелый?
И он сверкнул глазами. — В конце концов, ты всего-навсего извалялся в крапиве, пока мы все сражались с крысами.
— Готов, — сказал Горелый, не подымая головы. Клубок и Горелый пошли следом за глашатаем к выходу из лагеря. Горелый, с низко опущенной головой, последним шагнул под своды травяного лаза.
Огонек остался ждать Синюю Звезду. Серебристая кошка вышла из своей пещеры и направилась к нему через поляну. Шерсть ее слиплась в тех местах, где были свежие раны, но она ни одним движением не выдала боли — поступь ее была ровной и уверенной.
— Пойдем, — позвала она. Огонек с удивлением заметил, что она одна. Частокола и Долгохвоста поблизости не было видно. И вдруг его осенило (и сразу стало чуточку боязно): наконец-то он сможет рассказать Синей Звезде про разговор, подслушанный вчера вечером.
Он догнал ее и, стараясь идти след в след, шагнул за ней в травяной лаз, ведущий за территорию лагеря.
— А разве ваши телохранители не идут с нами? — робко спросил он. Синяя Звезда ответила, не оборачиваясь:
