Федор Кнорре - Капитан Крокус (все иллюстрации)
— Очень приятно, обязательно запомним, — сказал второй оператор и обратился к товарищу: — Приглядывай только, чтоб он не подходил к приборам, а то он опять чего-нибудь натворит.
Третий кивнул и громко сказал:
— Следите получше за своим будильником, господин директор! Не отрывайтесь от него ни на секунду, а то мы в будильной технике себе не очень доверяем.
— Ага, сообразили? Вот именно это я всё время и говорю! — продребезжал Тромбони и засуетился в поисках градусника.
Увидев его на дне чаши, куда он его упустил, он сейчас же полез его доставать, но один из операторов вовремя схватил его за шиворот и довольно бесцеремонно оттащил в сторону.
— Да, что вы, господин Тромбони, позабыли, что нельзя туда руки совать! Покажите, не попала ли вам жидкость на кожу?
Двое операторов ваткой стёрли случайные брызги с рук Тромбони, пока он хныкал и грозился и тянулся обратно к чаше:
— Кто посмел уронить мой градусник в воду! Уволю! Беспощадно выгоню с позором! Достать, а то всех поувольняю… Поувольниваю!.. Поувиливаю!.. Не смейте меня сбивать, когда я рассуждаю!..
— Достанем, достанем, не кипятитесь, господин директор, — отмахивался второй оператор. — Да ведь нельзя же руками. Вы что, позабыли совсем, что в этой жидкости всё уменьшается в размерах! Приятно вам было бы, если бы у вас получился вид рака, когда у него начинает отрастать новая клешня взамен оторванной?
— Ага, вот именно это я вам всё время и подсказываю! Поняли? — тупо бормотал Тромбони.
— Не суйтесь только, не мешайте, — сказал третий оператор и щипцами достал градусник. — Погодите, не хватайте, его надо ещё промыть!
— Вот именно этого я требовал — промывать всё на свете во что бы то ни стало, в том смысле, что ни в коем случае! — самодовольно заключил Тромбони. Я требую только внимания и пунктуальности.
Ведущий оператор объявил:
— Сеанс окончен! — и выключил ток. Жидкость в чаше перестала кипеть, переливаться радугой и сделалась вся ровной, молочно-белой.
— А теперь я! — ревниво запищал Тромбони, подскочил к ведущему и вцепился в его руку, лежавшую на рычажке переключателя. Шёпотом, чтоб не слышали остальные, он спросил: — Покажите, за какой дёргать. За этот?
— Вот этот! Только тяните осторожно, не окуните его с головой.
— Кого это «с головой»?
— Тьфу ты! Да пациента, которого мы там купаем!
— Ах, вот оно что… Правильно, что я вам и втолковываю всё время! Всё дело в пациентах!
Тромбони осторожно потянул рычажок. Сетка, лёжа в которой Тити Ктифф был похож на кильку посреди большого блюда с белым соусом, поднялась в воздух, и он стал похож на пёструю лягушку, попавшую в сетку. Сетка плавно перенесла его за край чаши, подставила под сильный душ, бивший снизу, сверху и с боков, и после этого перенесла на середину зала и опустила прямо на пол.
Ведущий оператор, помогая ему подняться на ноги, любезно заметил:
— Немножко жестковато, не правда ли? У нас не совсем приспособлено, дело в том, что с человеком мы проделываем этот опыт впервые. Как вы себя чувствуете после укоротина? Судя по приборам, нормально.
— Отлично! — бодро сказал Тити Ктифф. — Только под душем немножко пощипало. А в самой кастрюльке было неплохо. Немножко попахивало маринадом.
— Отличная наблюдательность! — одобрил ведущий. — В известном смысле мы действительно вас как бы слегка маринуем. Что касается душа, то он просто прекращает действие укоротина. Ведь вы желаете только временно уменьшиться, вам не хотелось бы навсегда остаться в таком укороченном состоянии?
— Конечно, нет! Нет, нет! Мне это нужно совсем ненадолго… Просто, знаете, требуется по работе.
— Но ванны у нас вам придётся принимать каждый день, иначе вы очень быстро начнёте снова расти и вернётесь в какие-нибудь две недели к прежним размерам.
— Старый осёл! — вполголоса выругался второй оператор. — Поглядите только, что он опять натворил, этот Тромбони! Бухнул в раствор металлический метр, которым мы измеряем пациента! Теперь им ничего нельзя будет измерять — никто не знает, насколько он укоротился.
— Не беда, — сказал ведущий оператор, — измерим сегодня обыкновенным сантиметром. Ну-ка, станьте к стеночке!
К этому времени Тити Ктифф успел уже высушиться под сушильной струёй и натянуть матросскую рубашку и коротенькие штанишки. Он стал к стене, и его обмерили со всех сторон, вдоль и поперёк, сверху донизу.
— Ну как? — спросил Тити.
— Вполне нормально. За сегодняшний сеанс вы укоротились ещё на десять сантиметров. Теперь нужны только лёгкие ежедневные ванночки для поддержания вас в нужных размерах… Смотрите, курточка с двенадцатилетнего мальчика болтается на вас так, как будто мама одела вас в костюм старшего брата.
Глава 27. МАЛЮТКА ДЕТЕКТИВ
еф полиции города был очень опытным полицейским и отлично справлялся со своими трудными обязанностями. Но теперь полиция просто с ног сбилась: мало того, что нужно ловить людей, — теперь приходится гоняться за собаками, канарейками, ежами и львами!
Произошло ужасное таинственное преступление на Чучельномеханическом комбинате! Что пропали звери, это ещё куда ни шло, но они уехали в автомобиле и сбросили фургон в воду! Это необъяснимо! Но этого мало. Ещё эта скандальная история с господином Почётным Ростовщиком!
В своём рапорте Шеф очень убедительно и красиво объяснил, каким образом и почему господин Почётный Ростовщик решил из себя самого сделать чучело, и всё получилось гладко. Но одно дело объяснить что-нибудь другим, а другое поверить в это самому. А Шеф полиции ни на минуту не верил той ерунде, которую сообщил в рапортах господам многоэтажникам в Тайном совете или репортёрам городских газет.
Теперь, вернувшись с заседания, где он делал доклад о событиях на Чучельномеханическом комбинате, он то и дело вздрагивал всем телом, вспоминая, как сам господин Генерал-Кибернатор лично скрежетал зубами, вопил, орал, верещал и рычал своё обычное: «Переловить!.. Очучелить!.. Набить опилками, соломой, трухой, стружками, требухой. Распотрошить! Расплющить! Всех пущу на чучела! Поймать, доставить!» — до тех пор, пока чуть не захлебнулся от бешенства.
Сидя у себя в кабинете, Шеф ещё часа два всё вздрагивал, приговаривая при этом каждый раз «бррр-р» и вспоминая эти малоприятные обещания господина Генерал-Кибернатора, которые могли ведь относиться и к самому Шефу!
Чтобы немножко прийти в себя, он открыл потайное отделение своего несгораемого сейфа и достал оттуда бутылку специального полицейского рома, от которого он быстро приходил в себя — то есть совершенно переставал чувствовать себя человеком и становился только полицейским.
Он выпил рюмочку, тяжело перевёл дух и вздрогнул, но уже послабее, чем прежде. Выпил ещё и вздрогнул уже еле-еле. Налил ещё и понёс было рюмочку себе ко рту, заранее пришлёпывая губами, как вдруг опять вздрогнул и обернулся, расплескав несколько капель.
— Кто посмел пустить сюда мальчишку? — рявкнул Шеф уже настоящим полицейским голосом.
— А я сам вошёл! — нахально ответил мальчуган. — Чем кричать, я бы на вашем месте предложил мне сигару. И налил рюмочку!
— Ах ты поганец! — не помня себя от удивления, всплеснул руками Шеф. — Ты лучше скажи, когда тебя твой папа порол в последний раз?
Мальчик призадумался, почесал одну об другую ножки в носочках и коротеньких штанишках и, добросовестно припомнив, ответил:
— Полагаю, упомянутое вами событие имело место около тридцати трёх лет тому назад.
Шеф впился взглядом в большеголового мальчика в матросской курточке. Его личико что-то отдалённо ему напоминало. Но что? Что-то совершенно невозможное. Наконец Шеф ударил кулаком по столу и рявкнул:
— Тебе не говорили, что ты на кого-то похож?
— Говорили. Но в разное время я бываю похож на разное. Я думаю, что сейчас я похож на себя, когда я был маленьким. А когда я был маленьким, мама мне часто говорила, что я сам на себя не похож.
— Ты смеёшься надо мной, чертёнок!.. Или вы шутите надо мной, господин… Э?..
— Хорошо, — невозмутимо сказал мальчик, — я вам помогу: я напоминаю вам себя. Разрешите представиться: Пафнутик!
— Но ты напоминаешь… А ведь вы и есть…
— Тити Ктифф, к вашим услугам, — процедил сквозь зубы мальчонка так, что Шеф сразу узнал знаменитого сыщика. — Напомню ещё раз, что не отказался бы от доброй рюмки полицейского и сигары!
— Боже мой! — с восхищением воскликнул Шеф, любуясь маленькой фигуркой в матросском костюмчике. — Тити! Вы превзошли самого себя! Кто вы теперь?
— Я маленький зловредный заговорщик!
— Великолепно! Но можете ли вы теперь… курить? И выпить? Ведь вы…
— Больше чем когда-либо, Шеф. Не забывайте, что я уменьшился весь, кроме головы. Голова-то мне нужна прежняя. И эта голова хочет курить. Я целый день трусь среди этих окаянных малышей и ни разу не закурил.
