Федор Кнорре - Капитан Крокус
— Достанем, достанем, не кипятитесь, господин директор, — отмахивался второй оператор. — Да ведь нельзя же руками. Вы что, позабыли совсем, что в этой жидкости всё уменьшается в размерах! Приятно вам было бы. если бы у вас получился вид рака, когда у него начинает отрастать новая клешня взамен оторванной?
— Ага, вот именно это я вам всё время и подсказываю! Поняли? — тупо бормотал Тромбони.
— Не суйтесь только, не мешайте, — сказал третий оператор и щипцами достал градусник. — Погодите, не хватайте, его надо ещё промыть!
— Вот именно этого я требовал — промывать всё на свете во что бы то ни стало, в том смысле, что ни в коем случае! — самодовольно заключил Тромбони. Я требую только внимания и пунктуальности.
Ведущий оператор объявил:
— Сеанс окончен! — и выключил ток. Жидкость в чаше перестала кипеть, переливаться радугой и сделалась вся ровной, молочно-белой.
— А теперь я! — ревниво запищал Тромбони, подскочил к ведущему и вцепился в его руку, лежавшую на рычажке переключателя. Шёпотом, чтоб не слышали остальные, он спросил: — Покажите, за какой дёргать. За этот?
— Вот этот! Только тяните осторожно, не окуните его с головой.
— Кого это «с головой»?
— Тьфу ты! Да пациента, которого мы там купаем!
— Ах, вот оно что… Правильно, что я вам и втолковываю всё время! Всё дело в пациентах!
Тромбони осторожно потянул рычажок. Сетка, лёжа в которой Тити Ктифф был похож на кильку посреди большого блюда с белым соусом, поднялась в воздух, и он стал похож на пёструю лягушку, попавшую в сетку. Сетка плавно перенесла его за край чаши, подставила под сильный душ, бивший снизу, сверху и с боков, и после этого перенесла на середину зала и опустила прямо на пол.
Ведущий оператор, помогая ему подняться на ноги, любезно заметил:
— Немножко жестковато, не правда ли? У нас не совсем приспособлено, дело в том, что с человеком мы проделываем этот опыт впервые. Как вы себя чувствуете после укоротина? Судя по приборам, нормально.
— Отлично! — бодро сказал Тити Ктифф. — Только под душем немножко пощипало. А в самой кастрюльке было неплохо. Немножко попахивало маринадом.
— Отличная наблюдательность! — одобрил ведущий. — В известном смысле мы действительно вас как бы слегка маринуем. Что касается душа, то он просто прекращает действие укоротина. Ведь вы желаете только временно уменьшиться, вам не хотелось бы навсегда остаться в таком укороченном состоянии?
— Конечно, нет! Нет, нет! Мне это нужно совсем ненадолго… Просто, знаете, требуется по работе.
— Но ванны у нас вам придётся принимать каждый день, иначе вы очень быстро начнёте снова расти и вернётесь в какие-нибудь две недели к прежним размерам.
— Старый осёл! — вполголоса выругался второй оператор. — Поглядите только, что он опять натворил, этот Тромбони! Бухнул в раствор металлический метр, которым мы измеряем пациента! Теперь им ничего нельзя будет измерять — никто не знает, насколько он укоротился.
— Не беда, — сказал ведущий оператор, — измерим сегодня обыкновенным сантиметром. Ну-ка, станьте к стеночке!
К этому времени Тити Ктифф успел уже высушиться под сушильной струёй и натянуть матросскую рубашку и коротенькие штанишки. Он стал к стене, и его обмерили со всех сторон, вдоль и поперёк, сверху донизу.
— Ну как? — спросил Тити.
— Вполне нормально. За сегодняшний сеанс вы укоротились ещё на десять сантиметров. Теперь нужны только лёгкие ежедневные ванночки для поддержания вас в нужных размерах… Смотрите, курточка с двенадцатилетнего мальчика болтается на вас так, как будто мама одела вас в костюм старшего брата.
Глава 27. МАЛЮТКА ДЕТЕКТИВ
Шеф полиции города был очень опытным полицейским и отлично справлялся со своими трудными обязанностями. Но теперь полиция просто с ног сбилась: мало того, что нужно ловить людей, — теперь приходится гоняться за собаками, канарейками, ежами и львами!
Произошло ужасное таинственное преступление на Чучельномеханическом комбинате! Что пропали звери, это ещё куда ни шло, но они уехали в автомобиле и сбросили фургон в воду! Это необъяснимо! Но этого мало. Ещё эта скандальная история с господином Почётным Ростовщиком!
В своём рапорте Шеф очень убедительно и красиво объяснил, каким образом и почему господин Почётный Ростовщик решил из себя самого сделать чучело, и всё получилось гладко. Но одно дело объяснить что-нибудь другим, а другое поверить в это самому. А Шеф полиции ни на минуту не верил той ерунде, которую сообщил в рапортах господам многоэтажникам в Тайном совете или репортёрам городских газет.
Теперь, вернувшись с заседания, где он делал доклад о событиях на Чучельномеханическом комбинате, он то и дело вздрагивал всем телом, вспоминая, как сам господин Генерал-Кибернатор лично скрежетал зубами, вопил, орал. верещал и рычал своё обычное: «Переловить!.. Очучелить!.. Набить опилками, соломой, трухой, стружками, требухой. Распотрошить! Расплющить! Всех пущу на чучела! Поймать, доставить!» — до тех пор, пока чуть не захлебнулся от бешенства.
Сидя у себя в кабинете, Шеф ещё часа два всё вздрагивал, приговаривая при этом каждый раз «бррр-р» и вспоминая эти малоприятные обещания господина Генерал-Кибернатора, которые могли ведь относиться и к самому Шефу!
Чтобы немножко прийти в себя, он открыл потайное отделение своего несгораемого сейфа и достал оттуда бутылку специального полицейского рома, от которого он быстро приходил в себя — то есть совершенно переставал чувствовать себя человеком и становился только полицейским.
Он выпил рюмочку, тяжело перевёл дух и вздрогнул, но уже послабее, чем прежде. Выпил ещё и вздрогнул уже еле-еле. Налил ещё и понёс было рюмочку себе ко рту, заранее пришлёпывая губами, как вдруг опять вздрогнул и обернулся, расплескав несколько капель.
— Кто посмел пустить сюда мальчишку? — рявкнул Шеф уже настоящим полицейским голосом.
— А я сам вошёл! — нахально ответил мальчуган. — Чем кричать, я бы на вашем месте предложил мне сигару. И налил рюмочку!
— Ах ты поганец! — не помня себя от удивления, всплеснул руками Шеф. — Ты лучше скажи, когда тебя твой папа порол в последний раз?
Мальчик призадумался, почесал одну об другую ножки в носочках и коротеньких штанишках и, добросовестно припомнив, ответил:
— Полагаю, упомянутое вами событие имело место около тридцати трёх лет тому назад.
Шеф впился взглядом в большеголового мальчика в матросской курточке. Его личико что-то отдалённо ему напоминало. Но что? Что-то совершенно невозможное. Наконец Шеф ударил кулаком по столу и рявкнул:
— Тебе не говорили, что ты на кого-то похож?
— Говорили. Но в разное время я бываю похож на разное. Я думаю. что сейчас я похож на себя, когда я был маленьким. А когда я был маленьким, мама мне часто говорила, что я сам на себя не похож.
— Ты смеёшься надо мной. чертёнок!.. Или вы шутите надо мной, господин… Э?..
— Хорошо, — невозмутимо сказал мальчик, — я вам помогу: я напоминаю вам себя. Разрешите представиться: Пафнутик!
— Но ты напоминаешь… А ведь вы и есть…
— Тити Ктифф, к вашим услугам, — процедил сквозь зубы мальчонка так, что Шеф сразу узнал знаменитого сыщика. — Напомню ещё раз, что не отказался бы от доброй рюмки полицейского и сигары!
— Боже мой! — с восхищением воскликнул Шеф, любуясь маленькой фигуркой в матросском костюмчике. — Тити! Вы превзошли самого себя! Кто вы теперь?
— Я маленький зловредный заговорщик!
— Великолепно! Но можете ли вы теперь… курить? И выпить? Ведь вы…
— Больше чем когда-либо, Шеф. Не забывайте, что я уменьшился весь, кроме головы. Голова-то мне нужна прежняя. И эта голова хочет курить. Я целый день трусь среди этих окаянных малышей и ни разу не закурил.
Дрожащей от восторга рукой Шеф нацедил полную рюмку и пододвинул ящик с сигарами.
Сыщик с жадностью затянулся несколько раз подряд и хлебнул из рюмки.
— Ну, как идут у нас дела с заговором, Тити? Налаживается? Попыхивая сигарой, сыщик снисходительно кивнул:
— Считайте, что заговор у нас уже есть!
— Неужели вы уверены? У нас есть настоящий, добротный, опасный заговорчик? А? Уверены?
— Вот тут! — Мальчонка хлопнул себя по карману матросских штанишек с золотыми пуговками. — Он у нас в кармане!
— Великолепно! И много заговорщиков в него впутано? Хотелось бы побольше, вы же понимаете! Кто они?
— Как вы можете догадаться по моему облику, это главным образом Маленькие Взрослые, или. как было принято говорить в прежние времена, так называемые дети… Ещё налейте, пожалуйста, никак не могу избавиться от вкуса всех сластей, которыми эти чертенята меня пичкают… Итак, это Маленькие Взрослые, получившие Дипломы об Окончании Детства. Крошки взрослые! Подростки-взрослые! Малютки-взрослые! И все они вовлечены в преступный заговор с целью вернуться обратно в детство, снова сделаться детьми!
