Дмитрий Емец - Таня Гроттер и магический контрабас
Взяв со стола зудильник, он протер его рукавом, и тотчас на дне жестяной миски вспыхнуло лицо доцента кафедры нежитеведения Медузии Горгоновой. Медузия была заспана, а все ее змеи на голове, не успевшие еще обратиться в волосы, были прочно собраны на затылке в пучок. Заметив академика, Медузия поспешно набросила на голову косынку.
– Прости, Медузия... Я только хотел спросить, где мы поместим Таню Гроттер?
Медузия что-то ответила, но Таня не услышала. Она могла слышать только главу Тибидохса. Вероятно, звук его зудильника был настроен на телепатический канал.
– А другого места нигде нет?.. Ты уверена? Было же еще две резервные спальни... Как затопили? Опять твои эксперименты по приручению русалок? Снова будет везде рыбой пахнуть... Хорошо, я ей передам. Счастливо!
Сарданапал стер с зудильника изображение Медузии и повернулся к Тане. Он был слегка смущен.
– Медузия говорит, что все спальни заняты. Ты... э-э... тебе придется жить в комнате с Черными Шторами. Если Шторы начнут вести себя странно, достаточно сказать: «Дрыгус-брыгус!» Справишься?
– Постараюсь, – пообещала Таня, прикидывая, как она скажет «Дрыгус-брыгус», если Шторы нападут на нее во сне.
– Погоди, я еще не договорил. Возможно, ты не знаешь, но Тибидохс состоит из двух совершенно равных частей. Одну часть занимаем мы – белые маги, а другую... другую, увы, занимают «темные» маги. Обычно мы не вмешиваемся в дела друг друга. У нас, как бы поточнее выразиться, нейтралитет... Так вот, комната с Черными Шторами единственная во всем Тибидохсе, которая принадлежит одновременно и «темным» магам, и нам. Поэтому твоей соседкой будет девочка из «темных». Ее зовут Гробыня Склепова. Она... м-м... немного странная, впрочем, «темные» маги все такие... Ты согласна? Тогда я пошлю сфинкса провести тебя...
– Ну, если ничего другого нет... – пожала плечами Таня. Ей хотелось одного: спать.
«После Пипы меня ничем не удивишь», – зевая, подумала Таня и на этот раз ошиблась.
Удивиться ей вскоре пришлось. И не только удивиться.
Глава 9
СВИТОК ПРЕДСКАЗАНИЙ
Золотой сфинкс уверенно вел Таню по закоулкам Тибидохса. Несколько раз навстречу им выплывали призраки, которым хотелось поглазеть на новенькую, а однажды из темной ниши в стене, издавая томительные вздохи, вытекло нечто темное и неопределенное, похожее на плотный туман с двумя круглыми, близко расположенными отверстиями, напоминающими глаза. Приняв форму чудовищной ладони, туман быстро потек к Тане, но стоило ему заметить сфинкса академика Сарданапала, лениво оскалившего золотые клыки, как он с тревожным бульканьем торопливо втянулся в свою зарешеченную лазейку.
Таня не переставала удивляться, как в архитектуре Тибидохса узкие ходы сочетаются с широченными коридорами и необозримыми залами. Но они сочетались. Неожиданно очередной коридорчик вывел их к огромной лестнице, построенной – а точнее, выбитой – в сплошной скале. Каждая ступенька в ней была выше пояса и такой ширины, что на ней легко встал бы диван. Вдоль лестницы тянулись каменные фигуры атлантов, подпирающие плечами массивные своды.
– Сплошной выпендреж! Чем таких дядек городить, лучше бы ступеньки пониже сделали! – пробурчала Таня, стараясь успеть за сфинксом.
Услышав ее, один из атлантов щелкнул каменными зубами, и Таня решила воздержаться от дальнейшей критики. «Уронят еще на голову потолок – с них станется», – решила она.
Лестница вывела в громадный зал. Впрочем, Таню, уже привыкшую к великолепию Тибидохса, это не слишком удивило. Поразительным было другое – по центру зала, разделяя его на две равные части, бежала синеватая струйка огня.
Та часть зала, что слева, была яркой, словно залитой невидимым солнцем. Роняя с хвостов бриллиантовые искры, по плитам, хлопая крыльями, стремительно перелетали жар-птицы, за которыми резво гонялись крепыши купидончики, одетые стараниями Сарданапала в красные подтяжки. Ослепительно белый единорог раздраженно лягался, пытаясь попасть точеным алмазным копытом по дразнившему его ушастому коньку-горбунку в холщовой попоне, явно перешитой из старой скатерти-самобранки. Во всяком случае, когда конек ловко отпрыгивал от единорога, с его попоны дождем сыпались тарелки, пироги с клюквой и копченые свиные окорока.
Но такое яркое, хотя и буйное веселье было лишь с одной стороны. Справа же, там, где зал разделялся чертой, по которой бежала струйка огня, была кромешная ночь. В высоких сводах зала проносились нетопыри, на полу шипели змеи, а в дальнем углу, где пахло серой и плесенью, сумрачно громоздился какой-то темный силуэт. Золотой сфинкс решительно направился вдоль огненной черты, держась светлой стороны и презрительно фыркая на шипящих на него змей.
Таня торопливо бросилась следом, боясь отстать от сфинкса. Купидончики весело порхали вокруг. Конек-горбунок на своих коротких, лохматых, как у пони, ногах резво скакал рядом, сыпя из скатерти-самобранки блинами с красной икрой и ватрушками. Изредка скатерть сбивалась, и тогда с нее начинали сыпаться кастрюли. Нервный единорог от этого грохота вздрагивал ушами и снова принимался лягаться.
Когда зал был позади, Таня зачем-то обернулась и посмотрела туда, на темную сторону. Чудилось ей, что кто-то неотрывно следит за ней из того, дальнего угла...
Прямо у огненной черты начиналась еще одна лесенка, спиралью уходившая наверх, на этот раз уже обычных, не колоссальных размеров. Чем выше по ней они поднимались, тем отчетливее становились долетавшие сверху голоса. Таня догадалась, что они приближаются к ученическим спальням и что сейчас она увидит ребят, с которыми ей предстоит учиться все следующие годы.
Сердце у нее тревожно забилось, и она, чуть замедлив шаги, стала прислушиваться.
– Вы видели: кто-то заколдовал мои ботинки. В чем я пойду на практическую магию? Сегодня интереснейшая тема: «Приготовление эликсира храбрости из жуков-вонючек!» – плаксиво жаловался какой-то мальчишка.
– Там небось в стельки кто-то сунул бумажки с заклинаниями, ты их вытащи, и все дела, – советовал ему кто-то, похоже, что девочка.
– Я знаю, что бумажки, но не могу их вынуть! Ботинки удирают, а когда я их догоняю – пинаются! Будет кошмар, если я прогуляю урок! Мой среднегодовой балл тогда будет 4, 9 вместо 5, 0!
Хлопнула дверь. Кто-то выглянул в коридор.
– Достал ты уже всех со своим Клоппом, Шурасик! Мой средний балл за прошлую четверть 2, 9, но я не грохаюсь из-за этого в обморок. Или ты хочешь, чтобы твое имя вышили золотыми нитками на панталонах почета? – насмешливо сказал звонкий мальчишеский голос.
– ВАЛЯЛКИН! Это ты ЗАКОЛДОВАЛ! Возвращай ботинки, или я на тебя порчу наведу! – с подозрением, переходящим в уверенность, закричал жалующийся.
Решив, что прятаться дальше не имеет смысла, Таня поднялась на площадку.
Она увидела большую круглую гостиную, куда выходило множество дверей спален. В гостиной было по меньшей мере ребят двадцать, все примерно ее возраста, которые, заметив золотого сфинкса академика Сарданапала, уставились сперва на него, а потом и на ту, кого он привел.
Возле спальни, ближе всех расположенной к лестнице, босиком прыгал долговязый, заученного вида подросток – вероятно, Шурасик – и, выпуская из кольца искры, всерьез собирался наводить порчу на небольшого худенького паренька лет десяти, одетого в нелепую длинную майку желтого цвета, достававшую ему до колен. В воздухе возле паренька, очевидно приставая к нему с напоминаниями, летала зубная щетка.
– Порчус прыщус зеленкус! – закричал Шурасик в тот миг, когда на этаже появилась Таня.
Взмахнув рукой, на которой у него было магическое кольцо, Шурасик метнул в худенького паренька зеленую искру, и та быстро помчалась к его лицу. Но за мгновение до того, как она коснулась его, тот ловко отпрянул и вместо своего лица подставил зеркало, которое до того прятал за спиной, причем подставил зеркало так, что в нем отразилась физиономия самого Шурасика. Когда искра ударилась в его отражение, Шурасик вдруг заверещал и закрыл лицо свитером. Но Таня успела заметить, что его лицо покрылось здоровенными, чуть ли не с пятикопеечную монету, прыщами, причем не простыми, а еще и вымазанными зеленкой.
Шурасик кинулся в спальню. Его заколдованные ботинки, помешкав, полетели следом, чтобы продолжать дразнить его и там. Все расхохотались.
– Порча как пить дать недельная. Хорошо, что я ее на стекло поймал, – задумчиво сказал паренек в майке и, весело посмотрев на Таню, представился:
– Ванька Валялкин. Знаешь, за что я сюда попал? Я целый магазин съел.
– И дубинки у охранников, – добавила Таня. Паренек перестал улыбаться.
– Сарданапал рассказал?.. А он не сказал, почему я их съел? Что они меня этими дубинками пытались бить? В общем, хорошо, что меня сразу после этого случая забрали в Тибидохс, не то лопухоиды точно отправили бы меня в исправительную школу...
