Лазарь Лагин - Старик Хоттабыч
— Как вы смеете мешать свой хозяин бить через бокс свой плохой слюга! — закричал он, порываясь встать на ноги. — Вы теперь есть мой покорный рап!..
— Вон из нашей страны! — крикнул ему запыхавшийся Волька. — Чтоб здесь твоего духу не было! Катись отсюда!..
— Да будет так! — сурово подтвердил Хоттабыч Волькины слова и выдернул из своей бороды четыре волоска.
В это же мгновение словно сквозь землю провалились мешки с долларами, ящики с сервизами, часами, ожерельями — словом всё то, что принесло Вандендаллесу серебряное кольцо. А сам он вдруг быстро-быстро прокатился по траве, а затем по дорожке в том направлении, откуда он так недавно появился, полный надежд. Немного погодя он пропал в отдалении, оставив за собой лёгонькое облачко пыли…
Когда ребята несколько пришли в себя от всего происшедшего, Волька задумчиво промолвил:
— Ничего не понимаю… Какое же это в конце концов кольцо — волшебное или простое?
— Конечно, простое, — ласково отвечал Хоттабыч.
— Почему же оно, в таком случае, исполняло желание этого разбойника?
— Это не оно исполняло, это я исполнял.
— Ты?! Зачем?
— Из вежливости, о пытливейший из отроков. Мне было неудобно перед этим человеком. Я беспокоил его в магазине, я приставал к нему, когда он возвращался к себе домой, я немало надоел ему, пока он захлопнул предо мной двери своего жилища, и мне неловко было не выполнить несколько его пожеланий. Но жадность его и его чёрная душа отвратили от него моё сердце…
— То-то же! — сказал Волька.
Выходя из сада на улицу, Хоттабыч наступил на какой-то маленький круглый предмет. Это было кольцо «Носи, Катя, на здоровье». Вандендаллес потерял его, когда, катясь, пытался вцепиться руками в траву.
Старик поднял кольцо, вытер его своим огромным ярко-синим носовым платком и молча надел на безымяный палец правой руки…
Уже Волька с Хоттабычем и Женькой Богорад давно вернулись домой, успели лечь спать и проснуться утром следующего дня, а Вандендаллес всё ещё катился и катился.
Около восьми часов следующего дня километрах в чытырехстах к востоку от Парижа девятилетняя француженка Жанна Дакю была по дороге в школу сбита с ног каким-то катившимся предметом, напоминавшим, по её словам, мешок, туго набитый тряпками.
Примерно пятью часами позже рыбак Гастон Шарматье, чинивший сети на берегу пролива Па-де-Кале, обернувшись на необычный шум, заметил, как с дороги свернул под откос и стремительно плюхнулся в воду тяжёлый продолговатый предмет, походивший, как ему показалось, на грубо обтёсанное и страшно запылённое дубовое бревно, и, быстро вращаясь, стал удаляться от берега. Нуждаясь в дереве для починки своей хижины, Шарматье спустил лодку на воду, но как ни старался, так и не мог нагнать это удивительное бревно.
Пять пароходов, шедших из Америки в Европу, и три парохода, возвращавшихся из Европы в Америку, отметили в своих судовых журналах встреченное в открытом океане странное существо, напоминавшее большого дельфина, но плевавшееся, как верблюд и время от времени завывавшее, словно издыхающая гиена. Как известно, дельфины не плюются и не воют и, главное, не катятся по волнам, а плывут большей частью под водой, рылом вперёд и спиной кверху, или кувыркаются. Поэтому все восемь вахтенных офицеров сочли необходимым отметить, что скорее всего это всё-таки был не дельфин, а какое-то другое, до сего времени неизвестное науке животное. Один из вахтенных офицеров, обладавший склонностью к научной работе, сам того не подозревая, очень метко назвал это необычное существо «атлантическим шакалом».
Утром следующего дня, когда супруга Вандендаллеса, обеспокоенная долгим отсутствием мужа, собралась уже заявить о его исчезновении, из-за океана пришла шифрованная телеграмма:
Вандендаллес сегодня утром обнаружен задворках Уолл-стрита в сильно испачканном виде как очутился здесь объяснить не может или не хочет во всяком случае как показала тщательная проверка прибыл ни самолётом ни на пароходе срочно вызывает домой госпожу Вандендаллес.
XXX. ДОЛОГ ПУТЬ ДО СТАДИОНА…
В этот весёлый и солнечный летний день, когда наши друзья отправились на футбольное состязание, приключения начались ещё в вестибюле метро.
— Не понимаю, к чему стоять в очереди у кассы, когда можно свободно воспользоваться автоматом, — сказал Волька и побежал разменять трёхрублёвку.
На троих требовалось мелочи на полтора рубля, по полтиннику на брата.
В парфюмерном киоске Вольке просто отказали: женщина, торговавшая мороженым, объяснила ему, что мелочь нужна ей самой для сдачи, продавец в кондитерском киоске заинтересовался, зачем мальчику понадобилась мелочь, и, узнав, в чём дело, посоветовал купить билеты в кассе, у которой сейчас не было ни одного человека.
Действительно, к этому времени очереди у кассы не стало, но Волька всё же стал в очередь у нарзанного киоска и минуты через три, выпив стакан шипучей воды, получил всю сдачу двугривенными и пятиалтынными.
— Ну вот, видите, как всё это просто, и совсем не нужно стоять в очереди у билетной кассы, — бодро кинул он своим друзьям и выдал каждому из них на руки по двугривенному и по два пятиалтынных.
Уже Волька и Женя давно держали в руках вкусно пахнущие типографской краской продолговатые кусочки тонкого картона, а Хоттабыч всё ещё возился у своего автомата. Он без устали опускал в щель монетки, и они тотчас же со звоном вываливались оттуда, откуда должен был выпасть, но никак не выпадал билет. Старик даже вспотел от усердия, он сдвинул шляпу на затылок и трудолюбиво продолжал свои попытки, но каждый раз всё с тем же печальным исходом. Наконец он не выдержал, сдался и сокрушённо промолвил:
— Увы, о достойнейшие мои друзья, вам придётся поехать без меня, ибо я бессилен против этого красивого железного ящика. Он заколдован и непрестанно выплёвывает обратно деньги вашего смиренного слуги. Уверяю вас, это всё происки моего заклятого врага Джирджиса.
— Ох, и дался же тебе этот Джирджис! — рассмеялся Волька. — Дай-ка мне твои монетки, сейчас я их опущу в автомат, и всё будет в порядке.
С этими словами он опустил два пятиалтынных и двугривенный в щель ближайшего автомата и билет тотчас же появился.
— Ты велик и могуч, о Волька! — сказал ему тогда старик с благоговением. — Я преклоняюсь перед твоими поистине неизъяснимыми способностями.
— И совсем я не могуч, — честно ответил Волька. — Просто надо пользоваться исправными автоматами.
— Всё равно ты велик, — убеждённо повторил Хоттабыч. — Ты велик, ибо сразу, никого не расспрашивая, разгадал, какой из этих ящиков исправен, а какой не работает.
Ребята чуть было не фыркнули, услышав эти наивные слова, но вовремя вспомнили, что старик неграмотен и не мог прочитать надпись, гласившую, что аппарат не работает.
— Учиться тебе надо, Хоттабыч, вот что, — серьёзно сказал старику Волька.
XXXI. ВТОРОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ В МЕТРО
Против всяких ожиданий, Хоттабыч очень спокойно отнёсся к спуску на эскалаторе. Он с любопытством ступил на движущуюся бесконечную ленту, которая тут же превратилась в лестницу с красивыми металлическими рёбрами, и уже внизу на перроне скромно сказал своим молодым спутникам:
— Движущаяся лестница — это ведь очень просто. Если тебе, о Волька ибн Алёша, это доставит удовольствие, я сегодня же превращу в движущуюся любую лестницу твоего дома, да будут благословенны его фундамент, крыша и в особенности третий этаж, на котором ты столь счастливо проживаешь.
— Потом поговорим, — уклонился Волька от прямого ответа. Он сомневался, получится ли что-нибудь путное из предложения Хоттабыча. — Я подумаю.
Но подумать не пришлось, потому что как раз в это время из чёрной глубины туннеля донёсся глухой лязг приближающегося поезда, в темноте засверкали прожекторы головного вагона, предостерегающе загудела сирена, и к перрону подкатил нарядный, ярко освещённый голубой поезд.
— Айда во второй вагон! — озабоченно скомандовал Волька и тут же обнаружил, что Хоттабыч исчез.
Тогда они ринулись сквозь толпу с тревожными криками:
— Хоттабыч, Хоттабыч! Куда ты девался, Хоттабыч?
— Я здесь, о друзья мои! Я здесь, ваш несчастный слуга! — донёсся откуда-то сверху печальный голос пропавшего старика.
Вскоре они его увидели. Он пытался выбежать на улицу по тому самому эскалатору, который только что доставил их на перрон. Все старания Хоттабыча ни к чему не приводили, потому что пока он делал ослабевшими от страха ногами несколько шагов вперёд, лестница на такое же расстояние спускалась вниз. И получалось, что старик перебирал ногами, оставаясь на одном месте, как белка в колесе.
— Слезай с эскалатора! — крикнул ему внизу Волька.
