Каштру Сороменью - Истории Черной Земли
А что существует на западе — старики не знали. Они говорили, что дороги туда закрыты грозными лесными духами.
Когда Каленга узнал историю своего народа и своей земли, он понял, что дальше пределов страны каламба не нужно стремиться. Дальше — все неизвестное, и путь туда закрыт. Что дальше — не знают даже старики. Их мир — это селение, прозрачная река и ее голубой приток, на берега которого антилопы приходят утолять жажду и падают мертвыми, пронзенные деревянными копьями каламба.
Река была самой широкой дорогой, она была судьбой каламба. Узкие выдолбленные лодки переносили их из тихого притока в большую реку для ловли рыбы и для охоты. Они ловили рыбу в плетеные ловушки, расставленные в воде около берегов, и ели рыбу, высушенную на солнце. На берегах реки они рубили пальмовые деревья, из стволов делали лодки и посуду, чтобы пить вино, добытое из пальмовых орехов. А на берегах притока постоянно зеленели возделанные поля, на которых женщины работали от восхода до захода солнца.
Широкая река принадлежала охотникам и рыболовам. Они переплывали ее, чтобы достигнуть противоположного берега, на котором раскинулась огромная равнина без конца и без края.
А приток реки принадлежал женщинам. Его спокойные неглубокие воды не страшили их. На берегах притока они находили красную глину, которую смешивали с касторовым маслом, и разрисовывали тела и украшали волосы. В неглубоких водах притока они омывались через несколько дней после родов, погружаясь по самую грудь. Они учили своих детей рано утром ходить за водой к притоку, наполнять калебасы и бережно приносить на голове домой, чтобы в течение дня было чем утолять жажду. Опасаясь гнева матерей, дети никогда не приближались к берегу широкой реки. И глаза их открывались от изумления, когда старики рассказывали удивительные истории об огромных животных, которые живут в ее глубоких водах.
И мужчины и женщины любили реку, но боялись ее непонятных богов. И поэтому они всегда, когда подходили к берегу, униженно приветствовали ее неведомых обитателей.
Однажды один каламба, когда его узкая лодка достигла конца притока и вошла в реку, вдруг услышал странные голоса, доносящиеся с другого берега реки, поросшего высокой травой. Каламба посмотрел во все стороны, но никого не увидел. Тогда он уперся длинным шестом в дно реки, остановил лодку и прислушался. И снова голоса людей, говорящих на непонятном языке, донеслись до него с другого берега. Присев на дно лодки, приложив ладони раковинами к ушам, зажмурив глаза, каламба стал слушать так внимательно, что не заметил, как из травы вышел человек и остановился у самой воды, рассматривая лодку каламба.
И вдруг громкий крик пронзил тишину. Резким движением каламба вскочил на ноги и, выпрямившись, стал на дне лодки, которая закачалась, как листок на волнах. Он увидал неизвестного человека на другом берегу, но смотрел на него лишь одно мгновенье. Зажмурив глаза и стиснув зубы, чтобы не закричать от ужаса, он присел на корточки. Потом, ловко оттолкнувшись шестом, каламба быстро повернул лодку и вогнал ее в приток. И в этот момент несколько человек, вооруженных луками, выбежали из зарослей травы на зов своего товарища, испуская крики ярости. А лодка каламба уже быстро плыла по притоку, удаляясь от широкой реки. Но вот воздух огласил какой-то странный свист, и перепуганный каламба распластался на дне лодки, которая вздрогнула от этого толчка и вошла в тень деревьев, склонившихся над водой. До каламба донесся смех незнакомцев. Но теперь ему уже не было страшно, потому что родной лес окружал его. Он поднялся и увидал железную стрелу, торчащую в борту лодки. На мгновение он будто окаменел, по потом, с силой отталкиваясь шестом, поплыл дальше против течения. Доплыв до того места, где на берегу уже виднелись возделанные поля, он вытащил лодку на берег, выдернул стрелу, торчащую из деревянного края лодки, и помчался в селение.
Добежав до жилищ, около которых люди сидели на корточках вокруг маленьких костров и безмятежно курили трубка, он остановился, высоко поднял железную стрелу и сообщил страшную новость. Тотчас же его окружили люди, и, когда Каленга взял в руку стрелу, чтобы рассмотреть ее получше, человек рассказал, прерывая свои слова восклицаниями ужаса, обо всем, что произошло на реке.
Мужчины молчали, пораженные и испуганные. Женщины тихо плакали.
Тогда один из старейшин проложил себе дорогу в толпе и приблизился к вождю. Дрожащей рукой он взял стрелу, рассмотрел ее со всех сторон, потрогал острие кончиком пальца и, пощелкивая языком, недовольно покачал головой.
— Это касонго! — сказал он.
Каленга стоял в растерянности, молча, не зная, что делать. Мужчины думали, опустив головы, а женщины сидели, прижав к себе детей. Тогда старик, все еще держа стрелу в руках, сказал:
— Каленга, она такая же, как твой нож. — И он поднес стрелу к самым глазам Каленги. — Только у касонго есть такое оружие.
Вечером несколько мужчин, вооруженных деревянными копьями, переправились через реку, чтобы обследовать берег. Но они не встретили ни одной живой души, не обнаружили никаких следов врага. И люди подумали, что касонго попали сюда случайно.
Но человек, видевший их, не хотел больше ловить рыбу в реке. Он отправился к колдуну, чтобы тот дал ему талисман, избавляющий от плохих встреч. А так как этот человек был беден и ничего не принес колдуну, то и не получил никакого талисмана.
И люди уже стали забывать о случившемся и по ночам снова пели и танцевали батуке. Один юноша даже сложил песню про трусливых касонго, которые пришли пить воду из реки каламба и со страху убежали.
Только Каленга и старейшины не забывали о том, что касонго теперь узнали дорогу к селению каламба. Им было хорошо известно, что эти люди дерзки и отважны.
— Они еще вернутся, — говорили старики между собой. А Каленга молчал, потому что тоже знал: враги непременно вернутся на эту землю.
И касонго действительно вернулись. Двенадцать воинов с железными копьями, устремленными к солнцу, появились на берегу реки и, не зная страха, стали строить ограду из древесных стволов. Их увидал мальчишка, который ходил за водой и уже с наполненным калебасом свернул с дороги, когда ловил кузнечика в высокой траве. Он так испугался, увидав незнакомых людей, что уронил калебас с водой и бросился бежать.
Каленга задрожал от гнева, поняв, что касонго собираются напасть на них. Он тотчас созвал старейшин, чтобы посоветоваться с ними.
— Касонго переплывут реку, они могут сделать это! — сказал вождь, окруженный своими советниками.
И старики утвердительно кивнули. Воцарилась глубокая тишина. Нарушил ее самый старший из старейшин. Тяжело вздохнув, он поднял руку.
— Говори, старик! — приказал вождь.
— Каленга, наши враги, касонго, вооружены железными копьями… — тихо сказал старик, опустив глаза к земле. Помолчав немного, он проговорил совсем тихо: — Нам лучше уйти отсюда.
Ему никто не ответил. Все молчали, опустив головы от стыда и горя.
— Старик, — наконец произнес вождь, — ты прав! Наши копья никуда не годятся. Мы не сможем победить касонго.
Он умолк и посмотрел на стариков, но ни один взгляд не встретился со взглядом вождя. И тогда, обращаясь ко всем сразу, он проговорил:
— Старейшины, мы уйдем отсюда искать новые земли.
В этот вечер женщины и дети отправились на возделанные поля и собрали все, что там выросло. Пусть касонго не достанется ни крошки пищи, которую едят каламба! А мужчины убили всех домашних животных. Пусть касонго не смогут принести в жертву богам ни одной птицы, принадлежащей каламба!
Когда стемнело, Каленга пошел проститься со своими предками и просить их, чтобы они защитили его и его народ, попавший в беду. Потом пришли старейшины и колдуны, и тогда люди все вместе долго молились возле могил вождей.
Глубокой ночью, без песен и плясок, глубокой печальной и безмолвной ночью каламба покидали холмы, выстроенные термитами, в которых они столько лет прожили в мире и благополучии.
Люди присели на корточки вокруг костров, положив возле себя большие узлы с запасами пищи, связанные плетенными из травы веревками. Они готовы отправиться, куда захотят их повести вождь и старейшины. Они понимали, что никогда больше не вернутся к своим жилищам, но никто не жаловался. Люди молчали, объятые глубокой тоской.
Никто не рассказывал сказки. Не было слышно печальной музыки кисанже. Мужнины курили длинные трубки, не произнося ни слова. Рядом с ними тихо издыхали женщины, украдкой вытирая слезы, боясь прогневить мужей. Только дети громко плакали, потревоженные в непривычное время, испуганные холодом и темнотой. Вдали завывали дикие собаки.
Но вот появилась луна, поднялась высоко в небо и, следуя своим путем, закатилась за лес.
