Михаил Каришнев-Лубоцкий - Приключения Морса и Крюшона

Увидев, что выброшенные из багажного вагона вещи вновь в него погружены, знаменитый волшебник поманил неудачливых налетчиков к себе.

– Пойдете все время на запад, а потом свернете на юг, – сказал он мальчишкам – злюкам. – А там еще дней пять – шесть пути и вы на месте: в Пустыне Желтых Песков!

– А когда на юг сворачивать? – поинтересовался Мерзопакс. – Когда захотим?

– Нет, когда услышите, как на горе рак засвистит. Это и будет вам знаком.

– Понятно…

– Ну, тогда счастливого пути! – Гэг подошел к карете и забрался на козлы. – За лошадей не беспокойтесь, я верну их хозяину. – Волшебник посмотрел на торчавшие в открытом окне пассажирского вагона головки Морса и Крюшона и помахал им рукой:

– До свидания! Привет Гнэльфбургу!

И, хлопнув в ладоши, что-то проговорил на непонятном чародейском языке.

Глава восемнадцатая

– Морс, почему так темно?! Что случилось?!

– Кажется, мы находимся в комнате… Ну да, мы в музее! А темно потому, что задернуты шторы!

Ликующий голос долговязого гнэльфа был так громок, что заставил вздрогнуть задремавшего за столиком у выхода музейного сторожа. Однако, поворчав что-то сквозь сон, страж драгоценных реликвий вскоре успокоился и вновь заснул, положив голову на «Книгу отзывов и пожеланий».

Морс и Крюшон выскочили из вагона, который чудесным образом перенесся в самый большой зал гнэльфбургского музея, и осмотрелись по сторонам. Все верно: они были дома! Знакомые экспонаты ясно подсказывали нашим путешественникам, что чудо случилось и все страшное осталось позади. Морс подошел к окну, отдернул штору и посмотрел на залитый огнями витрин и реклам Проспект Алых Роз.

– Даже не верится… Мы в Гнэльфбурге!

Крюшон украдкой смахнул со щеки слезинку и тихо-тихо прошептал дрожащим от волнения голоском:

– Может быть, нам все это приснилось, Морсик? И ничего не было? Совсем – совсем ничего?

– Может быть… Хотя сразу двоим, одно и тоже… Так не бывает, Крюш!

– Обычно не бывает, а необычно бывает! В исключительных случаях.

– Ну, если в исключительных…

Взгляд Крюшона вдруг упал на небольшой застекленный ящичек, в котором хранилась бесценная гнэльфская реликвия – осколок зеркала колдуньи Скорпины. Толстячок испуганно вздрогнул и, кивнув приятелю на страшный музейный экспонат, робко спросил:

– А она там или не там?

Морс все понял и улыбнулся:

– Конечно, там! Куда она денется!

– Кто ее знает, вдруг вздумает вылезти? – Крюшон побледнел и сунул руку в карман в поисках сухарика или, хотя бы, леденца. В минуты душевной тревоги у него часто просыпался зверский аппетит, который требовалось немедленно чем-нибудь утолить. Но все продуктовые запасы были потрачены на метание в зеркального сторожа Скорпины, и единственное, что выудил Крюшон из своих бездонных кладовых, так это какую-то небольшую скользкую горошинку. – Ты посмотри, Морс: это – жемчужина! Значит, нам ничего не приснилось!

– А я и не говорил, что приснилось. Это ты сказал, а я тебе поддакнул. – Морс взял у Крюшона жемчужину и поднес ее поближе к глазам. – Вот чудеса: ни одной царапинки! И как только Петер Шмидт оттуда выбрался – непонятно!

– Известно как: с помощью волшебства… – Крюшон покосился на столик, на котором покоился стеклянный ящичек с осколком зеркала колдуньи Скорпины, и тихо прошептал, обращаясь к другу: – Положи ее сюда, Морсик… Она не наша, а мы с тобой не жулики. Пусть остается хозяйке, а мы и без жемчуга проживем!

– Пожалуй, ты прав, Крюш…

Морс подошел к стеклянному ящичку и бережно положил на него жемчужную бусинку. После чего взял Крюшона за руку и потащил его к выходу.

– Идем отсюда, Крюш! Я так соскучился по своим родным!

– А я, думаешь, не соскучился? Я еще больше соскучился!

Приятели прошмыгнули мимо спящего сторожа, тихо приоткрыли парадную дверь, выскользнули на залитый огнями Проспект Алых Роз и вскоре смешались с веселой толпой гуляющих горожан.

Глава девятнадцатая

А спустя минуту после ухода из музея гнэльфов выбрались из вагона и пуппитролли.

– Жаль, что мы не простились с Крюшоном и Морсом! – вздохнул с легкой грустью в голосе обычно неунывающий Тупсифокс. – Столько дней вместе, можно бы и попрощаться!

– Сначала бы они сказали «До свидания!», потом «Заходите в гости!», а там и «Не желаете ли отправиться с нами в новое путешествие?». Нет уж, хватит! – рявкнул Кракофакс и подтянул спадающие брюки (он здорово похудел за последнее время и немного осунулся с лица). – Мой здравый смысл подсказывает мне больше с ними не связываться, даже если кто-то вновь пообещает нам несметные богатства. Кстати, где твой сапфир, подаренный этим мошенником Вундербером? Надеюсь, ты оставил его дома в нашем подвале?

– Чтобы кто-нибудь его украл?! Нет, дядюшка, не такой уж я простак! Я взял сапфир с собой!

– Ты таскал драгоценный камень все это время в кармане?!

Тупсифокс отрицательно замотал головой:

– Нет, не все время…

Он сунул руки в клоунские штанишки и вывернул карманы наизнанку. В одном из них была огромная дыра. Когда Кракофакс увидел ее, то осунулся с лица еще больше.

– Сапфир лежал, конечно, в нем?! – Палец старого пуппитролля указал на дырявый карман. Тупсифокс снова замотал головой, но теперь уже утвердительно. – Ты доведешь меня до могилы… Завтра же отправлю тебя к Пуппилотте! Пусть моя сестричка заботится о своем сынке, а не я – бедный и несчастный старик!

Тупсифоксу стало жаль дядюшку и он, дернув его за руку, прошептал:

– Морс и Крюшон оставили жемчужину здесь, в музее. Я это хорошо слышал. Давай ее стибрим?

– Наконец-то ты взялся за ум и решил стать настоящим пуппитроллем! – повеселел Кракофакс. – Идем, я тебя подсажу, и ты достанешь эту бусинку!

– Да я и сам залезу, – откликнулся Тупсифокс и ловко, как обезьянка, вскарабкался на стол, а с него на стеклянный ящичек с осколком зеркала волшебницы Скорпины. – Вот она! Сейчас я ее…

Мальчишка не договорил и громко взвизгнул от испуга: чья-то старческая рука с перстеньком на безымянном пальце высунулась из зеркального осколка и, вцепившись в руку маленького воришки, потянула Тупсифокса к себе – в зазеркалье.

– Что случилось? – спросил Кракофакс, почуяв неладное. – У тебя какие-то неприятности?

– Огромные!! – вскрикнул Тупсифокс и попытался упереться ногами в скользкую поверхность стеклянного ящика. – Меня хотят похитить!!

– Ну вот, начинается… – вздохнул Кракофакс и бросился спасать непутевого племянника, которого он успел, незаметно для себя самого, полюбить больше собственной жизни.