Коллектив Авторов - Казачьи сказки
За станицу выехал, на Астраханский шлях свернул и едет. Везде Ванюшка над неправдой и злодеями суд свой справедливый с шашкой-саморубкой творят, и немало злодеев шашка-саморубка порубила. Барина Живоглотова она зарубила за то. что он с мужиков за оброк последние лапти поснимал, купца-аршинника не помиловала, тоже зарубила, аршин у него о пятнадцати вершков был, в ад его отправила – пусть чертям он там докрасна каленые пятки голыми руками считает. Сняла голову шашка-саморубка с богатея, что не пожалел мужика и со двора за долги по¬следнюю коровенку-буренку кормилицу его детей сводил. И еще много всяких злодеев она порубила, всякой много неправды искоренила.
Слух о Ванюшке в столицу, до самого царя дошел. Испугался царь, а ну-ка к нему самому Ванюшка приедет, в его столицу гостем незванным пожалует, во двор войдет, шашке-саморубке шепнет, и начнет она его верным слугам головы рубить, а потом и до него дойдет, с него голову снимет, не поглядит шашка-саморубка, что он царь. Ведь все люди, все человеки – за каждым грех водится. Нет такого человека у него, царя, чтобы руки вокруг мужика не грел, с него шкуры не снимал.
Созвал царь всех своих приближённых к себе на совет. Думали, думали они, целый день думали. Поднялся один и говорит:
– Нужно Ванюшку уговорить, чтобы он к себе назад на Тихий Дон вместе со своею шашкой-саморубкой ехал.
Поднялся другой и говорит:
– Нет, пусть он в турецкую землю лучше едет, там свой труд вместе со своею шашкою-саморубкою творит, глядишь, какую сотню-другую турок порубит, нашему государству польза от этого будет. Поднялся третий и говорит:
– А лучше всего купить у Ванюшки эту шашку-саморубку, а если он, дурак, ее не продаст нам, то силою у него взять и в каменную крепость за семь дверей железных, за семь замков чугунных на веки вечные запереть, стражу надежную кругом поставить, и никого к ней пусть и близко не допускают.
Понравился царю совет последнего, третьего приближенного, и говорит он:
– Правильно, так должно и быть, сегодня же я к Ванюшке своих верных слуг пошлю и пусть они ту шашку-саморубку или купят у него, или силою возьмут. Как только шашка-саморубка у них в руках будет, пусть немедля же скачут, лошадей не жалеют, в каменную крепость везут и там за семью железными дверями, за семью чугунными замками на веки вечные запрут, стражу надежную кругом поставят, и никого к ней пусть и близко не допускают.
На этом и порешили. В этот же день собрались царские слуги и к Ванюшке поехали. Долго ли, коротко ли они ехали, наконец приехали и видят широкое поле, а посреди него стоит шатер. Возле шатра на стульчике Ванюшка со своею шашкой-саморубкой сидит, а к нему мужички со всех сторон своих злодеев да обидчиков по руками и ногам связанных волокут. И творит над ними Ванюшка со своею шашкой-саморубкой свой скорый суд и быструю расправу. Так и сверкает шашка саморубка на солнце, так и летят на землю да в стороны злодейские головы, не щадит их и не милует шашка-саморубка. Оробели дюже слуги царские, такое дело увидев, ходуном у них руки заходили, но делать нечего, пошли они к шатру. Подошли к Ванюшке и низко ему в ноги кланяются и говорят:
– Послал нас к тебе великий царь-государь, хочет он у тебя заветную шашку-саморубку купить, чтобы ему способнее было свой суд и расправу над людьми творить. Чего хочешь за нее проси – все дадим.
Поправил Ванюшка на голове у себя соболевую шапку, бровями черными повел и говорит слугам царским:
– Скажите своему царю, что заветная шашка-саморубка непродажная, и цены она не имеет. А что касается до суда, так мы без его царевой помощи управляемся, скоро всех с мужичками злодеев да обидчиков, во всем царстве, во всем государстве нашем вконец изведем.
Чего только не сулили слуги царские Ванюшке, он их и слушать не хочет, белое лицо от них в сторону отворачивает. И горы они ему золота сулили, и кисельные берега и реки молочные, и полуцарства великого в обмен за шашку-саморубку давали – ничего не берет, а их и слушать не хочет. Видят слуги царские, что не уговорить им Ванюшку, не отдаст он им шашку-саморубку, ни за какие блага не променяет, а с пустыми руками, с таком, к великому своему царю-государю ехать им боязно, под сердитую руку попадешь – не помилует. Силой брать шашку-саморубку тоже нельзя, скажет ей Ванюшка, одно лишь словечко шепнет, и она их всех напрах порубит, не посмотрит, что они великого царя-государя верные слуги. И порешили они немного подождать, на широком поле побыть и шашку-саморубку у Ванюшки хитростью взять. Раскинули они свой шатер возле Ванюшкина с подветренной стороны, дождались вечера, развели костер и в большом казанке себе кулеш с салом варят. Наварили, наелись и возле костра пузами кверху лежат. Дождались, когда Ванюшка спать в своем шатре лег, бросили в костер они зелья, от какого человек память и ум свой теряет. Горит зелье в костре, черным дымом поднимается, и несет его ветер на Ванюшкин шатер. Помутилась у Ванюшки голова, память и ум напрочь отшибло. Повалился он головою своею на подушку в беспамятстве. Этого только и ждали слуги царские, кинулись они, как голодные волки, в Ванюшкин шатер, сорвали с него шашку-саморубку, спрятали ее поскорее, а самого заковали в крепкие железные цепи. Привезли Ванюшку в столицу к царю. Поглядел царь с высокого своего крыльца на Ванюшку, махнул белым платочком – раз махнул, два и в третий раз махнул. Схватили тут Ванюшку царские слуги под его руки белые, сорвали с него всю одежду и потащили на городскую площадь, где стояли два столба с перекладиной, какими пожаловал царь доброго молодца. Принял смерть Ванюшка, как казаку подобает: глазом не моргнул, бровью не повел.
А шашку-саморубку, как царь приказал, его верные слуги немедля в каменную крепость отвезли, кругом нее стражу надежную поставили и никого ни единой души к ней близко не допускают. Так и лежала заветная Степана Тимофеевича Разина шашка-саморубка за семью дверями железными, за семью замками чугунными.
ДОНСКОЙ ГЕРОЙ ВИХРЬ-АТАМАН ПЛАТОВ
Встретился как-то французский генерал с славным донским вихрем-атаманом Платовым и говорит ему:
– Удивляюсь я, как мои славные солдаты, побеждавшие всех царей и королей, немало их войска в плен побравшие, не могут осилить и одолеть твоих казаков. Моих солдат всегда в два, а то и в три раза больше бывает, а казак всегда их одолевает.
Улыбается славный донской вихрь-атаман Платов, свои усы покручивает.
– А ты думал как же, французский генерал, что же мы лыком, что ли, шиты, из гнилой мочалы виты? Будь твоих солдат и в десять раз больше донских казаков, голову я на отсечение дать готов, всех они их одолеют, не тратя лишних слов. Нрав у них уже таков…
Не может этого быть, чтобы один твой донской казак моих десять славных солдат стоил, чтобы он в бою их мог всех одолеть. Не поверю я этому никогда.
Славный донской вихрь-атаман Платов свои усы опять покручивает, шашечку на себе поправляет.
– Это твое дело, хоть верь, хоть не верь, а вот скажи мне теперь, сколько времени нужно твоему солдату, чтобы в поход собраться и до своего ему врага добраться.
Задумался французский генерал. В уме прикинул и по пальцам сосчитал.
– Моему славному солдату потребуется в поход собраться и до врага добраться не много и не мало – целых три дня.
Славный донской вихрь-атаман Платов так и закрутил головой.
– Да ты, верно, французский генерал, с ума спятил, когда на сборы своему солдату столько времени отметил.
Французский генерал к нему:
– Сколько же времени надо твоему казаку?
Не стал тут с ним славный донской вихрь-атаман Платов лишних слов тратить.
– Пойдем лучше старого да бывалого, служивого казака спросим. Он тебе скажет, а лучше всего укажет – сколько ему времени на сборы в поход потребуется.
Согласился французский генерал с донским вихрем-атаманом Платовым. Пошли они старого да бывалого служивого казака спросить, сколько ему времени требуется в поход собраться, до своего врага добраться. Подошли к па¬латке, а возле нее сидит старый да бывалый служивый казак, уздечку чинит. Глядит на казака французский генерал, дивится, как это он один десять его солдат может одолеть. Глядел-глядел, и спрашивает:
– Скажи, служивый казак, старый да бывалый, сколько времени тебе потребуется в поход собраться, до своего врага добраться?
Служивый казак старый да бывалый сам дюжа перед французским генералом не робеет, да тут и славный донской вихрь-атаман Платов его подбодряет.
– Ты, если хочешь, расскажи, а еще лучше французскому генералу самолично покажи, сколько тебе времени потребуется в поход собраться, до своего врага добраться. Да при этом не поленись, как надо подтянись.
Служивый казак старый да бывалый починил уздечку смаху и говорит:
– Хоть сейчас готов. Шашка с нами, ружье за плечами. Пику поднял, в руки взял. Конь напротив стоит и на меня глядит. Я на него уздечку надел, ногой в землю уперся и сел. Куда ехать – укажите, какого врага бить мне – прикажите.
