Александр Волков - Желтый туман
И желанный миг победы пришел!
Тилли-Вилли ловким ударом перерубил дубину волшебницы пополам. В руке Арахны остался бесполезный кусок дерева, и, швырнув его в орла, злая фея с последним смертным воплем «Урфин был прав!!» ринулась в пропасть, со дна которой поднимался белый пар.
— Победа! Победа!! — трубным голосом провозгласил орел.
— Победа!! — прогремел Тилли-Вилли, и ему слабым голосом вторил из своей кабины Лестар, счастливый, как никогда в жизни, хотя и совершенно разбитый тряской, которую ему пришлось испытать в брюхе великана за время погони и жестокой битвы.
Невозможно передать словами, какую радость испытали Чарли Блек и остальные наши герои, когда Тим О'Келли, возвратившийся на волшебном коврике, доложил им об исходе последнего боя. А вскоре вернулись и сами победители — израненный орел и покрытый пылью, с глубокими вмятинами на груди и боках Железный Рыцарь Тилли-Вилли, великан со свирепым лицом и добрым сердцем.
Какими похвалами, какими благими пожеланиями осыпали люди храброго, самоотверженного Карфакса!
Орел сказал:
— Не благодарите меня, друзья мои! Ведь и мне, как всем вам, грозил смертью Желтый Туман, значит, я сражался не только за других, но и за себя, за свое племя. А теперь я возвращусь к своим: меня ждут там с нетерпением и беспокойством. По пути я могу доставить Энни к пещере Арахны: зачем девочке утомляться по-пустому?
Прежде чем подняться на спину орла, Энни подула в свисточек, и перед ней явилась Рамина.
— Порадуйтесь вместе с нами, ваше величество, — сказала Энни. — Коварная Арахна погибла, и в ее поражении великая заслуга мышиного племени!
Девочка взяла бесконечно довольную королеву на руки, и коврик поднял их на спину Карфакса. Улетая, Энни увидела, как ее друзья веселой колонной тронулись в обратный путь.
ЖЕЛТЫЙ ТУМАН ИСЧЕЗ!
Энни провожала Карфакса глазами до тех пор, пока он не обратился в темную точку па дальнем небе и не исчез. Рамина тоже распрощалась с девочкой: она отправилась к своему народу, чтобы вести его в издревле обжитые места — в Изумрудную страну.
Энни с трепетом вошла в жилище Арахны и остановилась в удивлении: всю пещеру заполонили маленькие человечки. Там были старики, которые смотрели вверх, задрав седые бороды, и опрятные старушки в белых чепчиках и вышитых фартучках, и молодежь, и совершенно крохотные дети с огромными красивыми игрушками в руках.
Гномы расступились перед Энни, и вперед вышел представительный старик в красном колпаке: это был летописец и старейшина гномов Кастальо.
— Здравствуй, милая Энни! — с поклоном сказал гном.
— Вы знаете мое имя? — изумилась девочка.
— Мы знаем о вас все, пришельцы с Изумрудного острова и гости из-за гор, — важно пояснил Кастальо. — Немало ночей провели мы под фургоном, слушая ваши разговоры, знакомясь с вашими планами военной кампании.
И вы, конечно, открывали их Арахне?! — с негодованием воскликнула девочка.
— Ничуть не бывало, — спокойно возразил гном. — Мы держали ней-тра-ли-тет, как любит выражаться ваш друг Страшила Мудрый. Дело в том, что еще с древних времен на наше племя наложено заклятие: мы должны были служить Арахне, во всем ей повиноваться и не действовать во вред волшебнице. Но в это заклятие не входило обязательство воевать против ее врагов, — хитро улыбнулся старик, — вот мы и не воевали.
Энни подивилась изворотливости гномов и спросила:
— А почему вы до сих пор скрывались от нас?
— Вы бы потребовали, чтобы мы содействовали вам, а мы и этого не могли делать. Но теперь, когда Арахна умерла и заклятие потеряло силу, мы всецело в вашем распоряжении.
— Вы уже знаете о смерти колдуньи? — все более и более изумлялась Энни.
— Когда вы шли к убежищу Арахны в горах, ты видела по дороге маленькие серые столбики? — улыбаясь, спросил Кастальо.
— Видела, но не обратила внимания, я думала, это обыкновенные камни.
— Это были мы, гномы, завернутые с головы до ног в серые плащи. Мы непревзойденные знатоки маскировки.
— Да уж, надо признать! — согласилась девочка.
— И вот, как только Арахна пала в бою, от одного поста к другому полетело радостное известие быстрее, чем по птичьей эстафете.
— Ну и ну! Я могу только порадоваться, что в борьбе колдуньи против нас вы соблюдали нейтра… литет, — запнулась Энни на трудном слове. — Воображаю, как вы могли нам пакостить.
— Уж будь спокойна! — с гордостью подтвердил Кастальо. — Но, однако, перейдем к делу. Как я полагаю, вы, победители Арахны, будете искать ее волшебную книгу, чтобы разрушить навеянные ею злые чары?
— Вы правы, милый дедушка!
— Так вот, сейчас я покажу тебе тайник госпожи.
Тайник оказался в самом дальнем, темном углу пещеры. Это была ниша, выдолбленная в стене и закрытая плоским камнем, сливавшимся со скалой. Кнопки, приводившие в действие секретные пружины, без помощи гнома найти ни за что не удалось бы.
Когда все необходимые операции были проделаны и ниша открылась, Энни с жадностью схватила толстую пергаментную книгу в порыжевшем переплете.
— Спасибо, великое спасибо, милый дедушка! — горячо воскликнула Энни. — Но как вы узнали тайну волшебницы?
— Э, я уж тебе говорил, что от наших глаз ничего не укроется. Смешнее всего была нерушимая вера госпожи Арахны в то, что тайник известен ей одной.
Старик захихикал, его смех подхватили другие гномы.
— Я еще и еще благодарю вас, друзья, но откровенно говорю, не хотела бы я иметь таких домашних шпионов, как вы, — рассмеялась Энни.
Гномы расхохотались еще громче.
Через несколько часов с гор вернулся отряд Чарли Блека. Какова была радость друзей Энни, когда они увидели в руках девочки заветную книгу — цель их великой борьбы!
Ведь если бы книга не нашлась, все их труды оказались бы напрасными, и Волшебную страну ждала неминуемая гибель.
Когда поляну перед пещерой огласил веселый гул голосов, из какого-то незаметного убежища выполз Руф Билан.
Лицо предателя посерело от стыда и страха. Униженно кланяясь Страшиле и Великану из-за гор, Руф Билан просил не наказывать его слишком сурово за новую измену.
— Я не виноват, — бормотал перепуганный предатель. — Когда я проснулся от долгого сна в Пещере, меня начал воспитывать подземный рудокоп, но в это время…
— Тебя увели гномы, посланцы Арахны, — перебил Билана Страшила. — Нам все это известно. Мы знаем, что ты попал в руки колдуньи, когда из тебя можно было вылепить что угодно. И это смягчает твою вину, — добавил справедливый Правитель.
Билан бросился к его ногам.
— Так вы сохраните мне жизнь? — в восторге вскричал он. — О, я сумею оправдать ваше милосердие!..
— Да, но каков ты сейчас, ты — позор своего племени. Придется тебя снова усыпить… — Заметив испуг на лице Билана, Страшила успокоил его:Тебя усыпят ненадолго, на месяц-другой, а после этого перевоспитают по-настоящему. Отправляйся в Изумрудный город и передай Ружеро, что я прошу сделать из тебя порядочного человека.
— Мачты и паруса! — воскликнул Чарли Влек. — Это придумано здорово, друг Страшила!
Низко поклонившись и рассыпаясь в благодарностях, Руф Билан отправился навстречу новому сну. Когда его фигура скрылась за ближайшим бугром, из толпы гномов вышел Кастальо и почтительно обратился к Страшиле:
— Трижды Премудрый Правитель Изумрудного острова, мы давно наслышаны о ваших великих достоинствах и просим принять нас, гномов, под ваше высокое покровительство!
— Что это значит? — спросил удивленный Страшила.
— А это значит, что мы хотели бы стать вашими подданными. Конечно, мы сознаем, что не заслужили такой чести, но мы согласны платить дань, какую вы соизволите на нас наложить.
Страшила важно откинулся, опираясь на великолепную трость, которую сумел сохранить во время похода. Просьба гномов очень ему польстила.
— Гм… гм… — сказал он. — Ваше заявление довольно неожиданно, но кажется, ему не про-ти-во-по-каза-ны никакие привходящие об-сто-я-тель-ства.
Эта туманная фраза внушила гномам великое уважение к учености Страшилы. Их бывшая госпожа никогда не употребляла таких длинных слов!
— Следует ли понять, ваша милость, что вы согласны исполнить наше желание? — робко осведомился Кастальо.
— Да, пожалуй, — милостиво согласился Страшила. — А что касается дани… Я слышал, что вы здесь вели подробную летопись нашей страны?
— Да, ваша милость, мы ведем ее уже пять тысяч лет! — с гордостью отозвался Кастальо.
— Так вот, продолжайте вести ее и дальше, и только в этом и будет состоять дань, которую мы на вас налагаем!
