Галина Демыкина - Первый полет

— Но ведь я обещала. Ты не надеялся?

— Да, я не надеялся.

И Птица раскрылила свои тёмные крылья:

— Летим.

Мальчик вскочил с кровати и взмахнул руками. И полетел. Сразу же! С первого взмаха! Плавно вылетел на улицу и стал набирать высоту. Внизу остались дом и верхушка сосны, а воздух был лёгкий и плотный и прекрасно держал тело. Мальчик поднялся высоко и увидел весь их пригород, огоньки в домах, чёрные кусты и деревья садов, заборы…

Люди сидели в своих домах, и никто не знал, что он вот так летит! Мальчик вылетел за город, в поле. Оно было чёрным и шло вниз, к реке. Домов там не было, и всё кругом было черно. Он снизился немного и услышал, как пахнут ночные картофельные гряды. И даже разглядел во тьме редкие теперь, осенью, маленькие бледно-фиолетовые цветы картофеля, похожие на фонарики с жёлтой лампочкой посерёдке.

А дальше — Мальчик это знал, как знали все мальчики и девочки пригорода, — начинался фруктовый сад. Там были и яблоки, и сливы, и груши. Но никто никогда не бывал в этом саду, потому что за забором был сторож с ружьём.

Мальчик сам не заметил, как пролетел над забором, и вот ноги его коснулись шероховатых яблоневых листов. Он сорвал яблоко и хотел съесть его, но, когда поднёс ко рту и перестал махать рукой, сразу начал падать.

— А-а-ай! — шёпотом закричал Мальчик и плюхнулся на землю. Он не ушибся, потому что там, внизу, были, оказывается, клубничные гряды. Теперь вся клубника была собрана, остались одни жёсткие листья. Мальчик уселся на грядку, откусил яблоко. Оно сладко хрустнуло на зубах и рассыпалось во рту чуть вяжущей прохладой. Оно брызгало соком. Мальчик впивался в его душистую мякоть, захлёбывался. Никогда, никогда не ел он таких удивительных яблок!

Вдруг широкие крылья прошелестели над ним. Мальчик испугался, пригнул голову. Но это была Птица.

— Пайпуша! — сказала Птица. — Поспешим отсюда!

— А что?

— Мне показалось, что где-то близко — сторож.

— Я только сорву ещё одно яблоко, ладно?

— Оно помешает тебе лететь.

Но Мальчик, встав с грядки, потянул к себе ветку яблони.

— Стой! Кто здесь? — услышал он.

Грубый голос был близко. Мальчик побежал. Он от страха совсем забыл, что умеет летать.

— Стой! — неслось ему вслед. — Стой! Стой!

— Взмахни руками! — услышал Мальчик слова Птицы. Она летела рядом, не поднимаясь над деревьями. — Не бойся, Пайпуша. Ты же хорошо умеешь летать!

Мальчик взмахнул руками ещё и ещё раз. И вот ноги его, оттолкнувшись от земли, почувствовали знакомую густоту воздуха, и Мальчик увидел, как остаются внизу кусты, верхушки яблонь, а потом и весь сад с его забором и сторожем.

Они летели рядом — Мальчик и Птица, — и тёплый воздух от остывающих камней города плыл им навстречу.

Мальчик и не заметил, как долетел до своего дома. Птица полетела к ТОЙ сосне, Мальчик — за ней. Он распластался по воздуху, чуть шевелил ногами: вверх-вниз, вверх-вниз, и отводил воздух то правой, то левой рукой — так он рулил при полёте.

У сосны наверху были толстые, пахнущие смолой ветки. На одной из них примостился домик. И в нём, прижавшись спиной к стволу, сидел Старый Белк. Мальчик знал, знал, что здесь кто-то живёт, — не зря же эти ходы и выходы в ветках, среди хвои!

— Добрый вечер, Пайпуша, — сказал Старый Белк. — Входи в мой дом.

Дом Старого Белка был точно такой, как у зайцев. Такой, какой Мальчик мог бы нарисовать сам: чёрточка сверху вниз и слева направо, потом снизу вверх и справа налево…

Сквозь него просвечивали сосновые иглы и высота. Мальчик вошёл в дом. Он не боялся упасть.

— Я летал, — сказал Мальчик Старому Белку.

— Я видел, — ответил тот. — Садись.

Они уселись на сук, проходивший сквозь стену дома.

— Я рад, что ты пришёл ко мне в гости. — Старый Белк улыбнулся, открыв мелкие белые зубы. Он глядел знакомо, и даже лапы у него были знакомые, до каждой шерстиночки, до каждого цепкого коготка.

Мальчик оглянулся, ища Птицу. Она сидела на тонком конце ветки и запрокинула голову, будто хотела прополоскать горло той светлой ручьевой водой. Мальчик передвинулся поближе к Старому Белку, зашептал:

— Скажите мне, а у Птицы есть свой дом?

— Конечно, — ответил Старый Белк.

— Очень жаль, — огорчился Мальчик.

— Отчего же?

— Видите ли, я хотел… я надеялся… Может, она будет жить у меня. В моей комнате.

Старый Белк покачал головой:

— Нет, нет, нет.

— У нас тепло, — стал упрашивать Мальчик. — И я бы её кормил. А по вечерам мы бы вместе летали.

— Не обижай, Пайпуша, нашу прекрасную Птицу. Её, конечно, можно поймать и посадить в клетку, но приручить… Нет, приручить её нельзя. Вольный ищет воли.

— А зайцев? — испуганно спросил Мальчик. — Неужели и зайцев…

— Конечно, — очень строго ответил Старый Белк.

— Но ведь мы подружились. Ведь мы…

— А ты спроси Заю, что ей дороже — твоя дружба или воля?

Но Мальчик всё ещё не верил.

— Почему так? — твердил он. — Почему?

— На этот вопрос нет ответа, — сказал Старый Белк. И вдруг спросил сам: — Вот почему ты — Пайпуша?

— Потому что я младший в семье, — сразу же вспомнил Мальчик слова Заи.

— Не только, — задумчиво покачал головой Старый Белк. — Думаю, что, когда вырастешь, тоже останешься Пай-пушей. Уж такой ты…

В это время Птица завозилась среди хвои и вспорхнула.

— Домой, Пайпуша, домой! — крикнула она.

Тогда и Мальчик взмахнул руками и слетел с сосны. Его сначала занесло к террасе, но он стал рулить, рулить руками и ногами, и вот его тело послушно повернуло, поплыло…

Когда Мальчик ступил на подоконник, левую ногу обожгло холодом остывшего за ночь железа. Он и не заметил, как во время полёта потерял сандалик.

Весь день выходной…

— Почему ты пришёл пить чай босиком? — это первое, что сказала мама, увидев утром Мальчика.

— Доброе утро, — ответил он. — Я потерял сандалик.

— Где же ты, горе моё, его потерял?

— Даже сам не помню.

— Но вечером к себе наверх ты ведь шёл в обеих сандалиях.

— Да.

— Странно.

…После чая Мальчик учился складывать.

— Два плюс два — сколько будет? — спрашивала мама.

— Мама, почему ты говоришь «плюс»? Я не понимаю.

— Ну, скажу иначе: два и два.

— Получается «едва-едва»!

— Ничего смешного! — рассердилась мама. — Как ты будешь учиться? Два дня осталось до школы!

Мальчик подумал, что мама, наверное, нисколечко его не любит, раз он такой — ни читать не умеет, ни считать. И папа, наверное, тоже не любит. И всё это было очень грустно, тем более что собирался дождь. Вот по небу пошла рябь, как по реке. Ветер холодно растрепал берёзу, согнул ветки сосны. Потом стало темнеть. И вдруг: кап! кап! кап!

— Мне везёт, — сказал отец. — Как выходной — так дождик.

Мальчик сидел над книжкой, шевелил губами, бубнил:

— «Весь день вы-ход-ной… вы-ход-ной»… — и опять ничего не понимал.

А капли по стеклу террасы всё кап, да кап, да кап! Всему на свете было скучно — и дому, и берёзам, и сосне… И особенно Мальчику.

Весь день вы-ход-нойШёл дождь про-лив-ной…

Мальчик прочитал и удивился: откуда они там, в книжке, знают, что сегодня выходной и что идёт дождик?

Весь день выходнойШёл дождь проливной.А куда он пришёл?В свой дом родной.

Мальчику стало смешно — оказывается, дождик не просто идёт, а идёт к себе домой. Что, интересно, там у него дома? И стал читать дальше:

Мама Туча вскипятила чайник.— Отчего ты, — говорит, — такой печальный?Ты покушай, — говорит, — кашки сладкой,Да скорее, — говорит, — ложись в кроватку. —И пожаловался Дождик маме Туче:— Невезучий я, невезучий,И прилежный я, и послушный,А вот люди говорят, что я скучный,Что холодный, что косой и даже хуже,Будто я, как малыш, наделал лужи!

Мальчик подумал, что и он часто говорил о дожде: «Скучный». И ещё: «Наделал много луж». А косой дождик — это когда с ветром, так сказала мама. И этого невезучего дождика было немного жалко.

Стал он плакать:Кап-кап-кап!Стал он капать:Плак-плак-плак!Приоткрыло Солнце глаз:— Что за сырость развелась?Подожди-ка лучше дня,Подожди, дружок, меня.Мы возьмёмся за руки,Побежим мы за реку,Люди глянут — ты со мной,Скажут: «Дождик-то грибной,Вместе с Солнышком!»

— Вместе с Сол-ныш-ком! — совсем уже громко сказал Мальчик. — Мам! Солнышко!