Алена Бессонова - Ну дела, или Что случилось на рыжем болоте
– Не мелькай! – остановил домового леший. – Гурьбой пойдём – всех прогонят! По одному рассредоточимся, кому-нибудь этот треклятый огурец попадётся. Собираемся здесь, на пригорке. Кто первым придёт, всех остальных дожидается. Раненых не бросим, на себе потащим.
На том и порешили. Рассредоточились, и каждый пошёл своей дорогой…
Глава третья. Как кикимора Галючка уши лешего ела и
нахваливала
Кикимора Галючка, чтобы не нацеплять репьев, подобрала подол новой красной юбки и на цыпочках прокралась к окну избёнки, стоящей у самой речки.
– Если чего… – подумала кикимора, – сразу в реку прыгну, там люди меня не достанут!
Кикимора заглянула в окно, но сначала зажмурилась, страшно было сразу глаза открывать, а пришлось. То, что увидела Галючка, её сильно удивило. За столом чисто убранной комнатки сидела девочка. Она плела из шишек и желудей ожерелье. Рядом с ней стояли три плошки. Первая была доверху наполнена большими красными шарами, вторая – зелёными пупырчатыми пирожками, третья тоже шариками, только разноцветными, с одного бочка красными, с другого – жёлтыми.
– Хороши шарики, – улыбнулась кикимора, – только крупноваты для бусинок. Хотя кто знает, может, нынче так модно?
Кикимора Галючка тихонько, чтобы не испугать девочку, постучала в окошко.
– Заходите, заходите, тётенька. Двери открыты! – радостно закричала девочка.
Кикимора вошла. В комнате пахло вкусно. Девочка тут же подскочила к Галючке и принялась рассматривать на ней бусы. Кикимора не поскупилась: всё, что в её доме водилось, на шею себе нацепила.
– Ух какие красивые у вас бусы, тётенька, – затараторила девочка. – Раньше я вас в деревне не видела. Вы что, заблудились? Меня зовут Олечка, а вас как? Оставайтесь переночевать, родители мои в город уехали, мне скучно…
– Погоди тараторить, – остановила девочку кикимора. – Ты что, меня не боишься? Камнями да палками бить не собираешься?
– Боюсь? Бить? – удивилась девочка. – В нашей деревне злодеи не водятся. Мы люди мирные, гостей привечаем. Кушать хотите, тётенька?
– Кушать хочу! – радостно воскликнула кикимора. – Кушать очень хочу! Что есть будем? Свежую тину?
– Ну уж, тину! Фу, гадость! – поморщилась Олечка, пододвинула плошки ближе к Галючке. – Вот помидоры, только с куста. Яблочки прямо с дерева. Огурцы сегодня с грядки сняла.
– Я думала, это шарики для бус, – удивилась кикимора, – а это помидоры, яблочки и, как ты говоришь, «огурцы»! О-гур-цы?! О-гур-цы? – закричала кикимора. – Большой жёлтый есть?
– Нет! – строго сказала девочка. – У хороших хозяев не может быть больших жёлтых огурцов!
– Почему?! – ужаснулась кикимора.
– Ветки у огурцов тоненькие, слабые, хрупкие. Не выдерживают они больших жёлтых огурцов, ломаются. Поэтому мы снимаем огурцы ещё зелёненькими. Тогда они вкусные, нежные. Вы поняли, тётенька?
Кикимора закручинилась:
– Значит, кроме помидоров, огурцов и яблок, вы тоже одну тину едите? Если у вас больших жёлтых огурцов не водится, то и рецепт исполнить нельзя!
– Глупости какие! – засмеялась девочка. – Сейчас я вас, тётенька, вкуснятиной угощу. Только перед вашим приходом приготовила. Ещё не остыло, – девочка ринулась к печке, вытащила оттуда чугунок.
Из-под крышки чугунка тянуло вкусным, сладковатым запахом. Девочка взяла вилку. Пошвырялась в чугунке. Вытащила средних размеров лепёшку, похожую на ухо лешего Димона, с уха медленно капала сметана.
– Вы что, у Димона успели уши отрезать? – завопила кикимора и от страха юркнула под стол. Там, уцепившись обеими руками за ножку, мелко затряслась, подвывая.
– Тётенька, тётенька! – закричала девочка Оля. – Никакие это не уши. Это вареники из теста и вишни. Вкусные, сладкие! Вылезайте из-под стола. Не надо меня пугать, а то заплачу!
Кикимора совсем не хотела пугать Олечку, но и вылезать было страшно.
– Ва-ре-ни-ки, говоришь?! – мелко стуча зубами, спросила Галючка. – Давай вилку сюда, здесь попробую.
Через секунду из-под стола высунулась голова кикиморы:
– Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё! Ещё!
– Всё! – сказала девочка, запыхавшись. – Нету больше! Кончились!
– Как кончились?! – приуныла кикимора. – Я распробовать не успела, а уже кончились…
– Вы, тётенька, весь чугунок вареников съели, вот и кончились.
– Когда будут ещё?
– Когда мы с вами приготовим, – девочка деловито подошла к книжной полке, вытянула за корешок книгу. – Сейчас прочитаем новый рецепт. Приготовим что-нибудь интересное…
В руках у девочки кикимора увидела книгу о тайнах вкусной и здоровой пищи (в скобках «Кулинарные рецепты»).
– Ой, мама моя родная! – снова дурным голосом завопила кикимора и снова бросилась под стол. – Вы что, русалку бабушку Сиянку ограбили, книгу у неё украли?! Когда же успели-то?!
– Цыц! – строго сказала девочка и топнула ножкой. – Надоели мне ваши вопли! Вы что, из глухого леса пришли, тётенька? Я книгу в нашем магазине купила, лет пять как будет.
Кикимора затихла, она думала.
– Ладно, – вылезла Галючка, покряхтывая, – может, не та книга! Ну-ка прочти мне рецепт 255.
Олечка открыла нужную страницу, начала читать:
– Рецепт 255: «Карп в сметанной заливке с лесными орехами и ягодами». Берём рыбу карп. Обжариваем на горячей сковородке до румяной корочки, заливаем сметаной. В сметанную заливку кладём тёртый лесной орех, ягоды малины, брусники, немножечко клюквы для вкуса, пусть рыба попарится. Карп готов.
– Ну? – уныло спросила кикимора.
– Что «ну»? – удивилась Олечка. – Всё!
– Как всё!? – опять завопила Галючка. – После того как карп покроется зажаристой корочкой, его следует обложить тонко порезанными дольками большого жёлтого огурца.
– Зачем? – рассмеялась девочка. – Здесь огурец вовсе не нужен. Он только еду испортит.
– Ух-ух, – облегчённо выдохнула кикимора, – значит, другая книга! В русалкиной есть огурец.
– И в русалкиной нет. Потому что он здесь не нужен. Придумывает ваша бабушка Сиянка, не знаю зачем. Хотите, подарю вам книгу? Сами готовить будете. Я другую куплю.
– Хочу! – замерла кикимора, про себя подумала: «Только бы не передумала, только бы не передумала! Как подарит, сразу ухожу».
А вслух сказала, совравши:
– Пора мне, девочка, домой, детки ждут.
Олечка расстелила чистый платочек, высыпала на него всё из трёх плошек: и помидоры, и огурцы, и яблоки. Сверху положила заветную книгу, аккуратно завязала узелки:
– Вот вам, тётенька, подарок!
– А это тебе, девочка, – кикимора сняла с себя все бусы, – от чистого сердца прими!
На том и расстались, довольные друг другом.
Глава четвёртая. Куть-куда, куть-куда, пошёл отсюда!
В то время как кикимора Галючка стучалась в окно к девочке Оле, василиск Васюн протискивался в дыру в стене деревенского курятника. Василиск телом и опереньем походил на петуха. Только на петушиной голове горели два жгучих глаза орла, а вместо перистого хвоста имелся хвост ящерицы. Васюн для дырки был великоват, поэтому, протискиваясь, громко кряхтел и стенал.
– Что за люди?! – сетовал василиск. – Дырку в стене побольше не могли сделать! Правду говорила старая русалка, злые они…
– Вовсе не злые! – услышал он мелодичный шёпот. – Не кричите так, всех кур побудите. Пришли незваным гостем, ведите себя прилично…
Василиск пошарил глазами по жёрдочкам, увидел молодую белую курочку. Она одна во всём в курятнике не спала.
– Простите, беляночка! – извинился Васюн. – Не хотел вас обидеть! Отчего не спите? Все спят, а вы нет?
– Я, – гордо вскинула голову курочка, – стихи пишу. Поэт я! Днём куры кудахчут, петухи орут, стих не складывается. Ночь для поэзии – самая пора.
– Крехть! – с этим шумом василиск Васюн всё-таки вывалился из дыры. – Любопытно, любопытно!
Курочка послюнявила в клювике синий карандаш, быстро что-то записала в розовой тетрадочке.
– Хотите, прочту только что написанное? – игриво спросила она.
– С превеликим удовольствием! – отозвался Васюн.
Курочка встала на короткие ножки, откинула назад красивую головку, потрясла хохолком:
Я кудахтать не хочу,Лучше в небо улечу,Помашу крыламиТам за облаками.
– Да… – подумал про себя василиск Васюн. – Сыроваты стишата… Вслух произнёс:
– Прекрасно! Вы завидная поэтесса. Что-нибудь из раннего прочтите…
Курочка на минутку задумалась, прикрыла глазки, затем вспыхнула:
Кукушка, кукушка!Моя давняя подружка,Высоко летает,С небес пыль крылом стирает.
– Смотри! – опять про себя подумал василиск. – Ранние совсем не плохи. Ритм есть, образ неплохой вызревает, чуть доработать – и на газетную полосу… А ещё более ранние?
