Игорь Жуков - Бопси! Допси! Пум! или Приключения в стеклянном шаре
– Хе-хе-хе!.. – раздался знакомый Нине и Дусе издевательский смешок, и из-за угла дома опять высунулся кто-то.
Но теперь было видно, что этот кто-то был котом в цилиндре с меховыми ушами и в элегантном пальто-рединготе.
– А кастрюлю-то я на тебя надел, осёл ты безмозглый! – сказал кот. – Смешно получилось, не правда ли? Люблю отдать должное искромётной шутке… А вообще-то руки и лапы вверх!
И кот в цилиндре-ушанке направил на всю компанию здоровенный старинный пистолет.
Глава 5,
в которой выясняется, что иногда заслуживает кот-аристократ и как зовут снежную бабу
Дуся вскрикнула и спряталась за спиной Нины. И уже там подняла руки.
– Живей-живей, дамы и господа! – командовал кот, размахивая пистолетом.
Осёл, хоть и не видел почти ничего из-за кастрюли, сел на снег и задрал вверх передние ноги.
Нине и Зяблику тоже ничего не оставалось, как подчиниться.
Девочка внимательно рассматривала кота. Она заметила, что мордочка у злодея чуть вытянутая, как это бывает у голых котов-сфинксов, а зелёные глаза слегка раскосые. Уши замысловатого головного убора – цилиндра-ушанки – были завязаны верёвочками под подбородком.
– Арчибальд, а где же ваш шеф? – спросил Зяблик.
– Сэр Арчибальд! – горделиво поправил его кот. – Не забывайте о моих бабушках-аристократках! Дон Пеклос изволил отлучиться по неотложным делам, а меня оставил караулить пленных.
– Плоховато караулите, Сэр.
– Сэр Арчибальд! – снова поправил кот. – Я вышел на улицу отдышаться. Смотрю: на дереве белка! А ведь охота – моя самая большая аристократическая страсть. Тем более что белка – это почти мышь с прекрасным хвостом… Пришлось оставить свой пост и за белкой по веткам скакать… Тьфу! Всё равно не поймал!
– А зачем же вы в доме всё перевернули? – снова спросил Зяблик, чтобы выиграть время.
– Дозу «Умопомрачителя» не рассчитали, – нехотя ответил кот.
– Какого ещё «Умопомрачителя»?
– Порошка, который вызывает умопомрачение… Дым получился излишне густым, ударил Дону Пеклосу в голову, и он изволил куролесить. Чуть было меня столом не пришиб.
– А мне повезло, что я в бункере оказался и капусту ел! – радостно заявил осёл. – Дымом лишку не надышался.
– Ага, в бункере… Хе-хе-хе!.. С каской на башке! – ехидно ухмыльнулся кот. – Это мы с Доном Пеклосом тебя в подпол засунули, чтобы не орал.
Осёл устал держать передние ноги над головой и потихоньку опустил их.
– А ну, копыта вверх!! – завизжал кот и – БАМММ! – стукнул пистолетом по кастрюле.
Но тут вдруг произошло нечто совершенно неожиданное. Кто-то с силой ударил Сэра Арчибальда по цилиндру-ушанке лыжной палкой.
Это была снежная баба.
Цилиндр-ушанка сплющился в лепёшку и сполз коту на нос. Шляпа, конечно, смягчила удар, иначе Сэр Арчибальд наверняка упал бы замертво – баба, судя по всему, была силы недюжинной. Но злодей был оглушён. Он покачнулся, присел, выронив оружие, и на полусогнутых лапах вслепую убежал в лес. По дороге аристократ с глухим стуком то и дело натыкался на деревья.
Зяблик подхватил пистолет и засунул его за пазуху.
Нина помогла Варфоломею стащить с головы кастрюлю, и тот, как рыцарь, встал на одно колено перед снежной бабой.
– Вы вдохновили меня на стихи, прекрасная дама, – торжественно сказал осёл спустя пару секунд. – Я чувствую себя древним скульптором Пигмалионом, который изваял прекрасную статую Галатею!..
Галатея моя, Галатея!Этот стих посвящаю тебе я.Рождена ты из снега зимой,Как богиня – из пены морской.И теперь потерял я покой!
– Ну надо же! – Обезьянка Дуся в полном восхищении наконец высунулась из-за спины Нины.
А Варфоломей тут же окунул своё перо в чернильницу и быстро записал стих на бумажный свиток.
Снежная баба смущённо улыбнулась (всем показалось, что она даже слегка покраснела) и сказала низким сугробным голосом:
– Вовсе я не Галатея. Снежанной меня зовут. И, пожалуйста, сударь, отдайте мне мою шляпку.
– Какую шляпку? – удивился осёл. – Ах, да! Мы же сами эту кастрюлю… то есть, простите, шляпку нашли – она на заборе висела – и надели на вас. Вот она, будьте любезны, носите на здоровье! Мне она совершенно не идёт. Я бы хотел иметь на голове что-то совершенно иное, но это неважно…
– Варфоломей мечтает о рогах, – шепнул Зяблик Нине.
– О каких рогах?!
– Об оленьих. Он жалеет о том, что не родился оленем. Его самая заветная мечта – возить на санях Деда Мороза, а тому ведь полагается ездить на оленях… Впрочем, хватит о рогах, надо уносить ноги – вдруг сейчас вернётся Дон Пеклос!.. И что это он на нас так взъелся? Ума не приложу!.. Одну секунду!..
Юный музыкант зажал пальцами нос, забежал в дом, но тут же вернулся, засовывая за пазуху уже знакомую читателю длинную верёвку. Он был запасливый.
И вся компания гуськом двинулась к калитке. Впереди шёл Зяблик, за ним – Нина с Дусей на плече, следом – Снежанна. Замыкал шествие Варфоломей. Он что-то бубнил себе под нос. Нина расслышала:
– О прекрасная баба Снежанна,Обожаема ты и желанна…
Нет, кажется, это уже где-то было!..
Нина сунула руку в карман пальто, чтобы достать носовой платок, и нащупала там стеклянный шар, о котором совсем забыла. Девочка вынула шар и увидела, что он совершенно пустой, – ни домика, ни сугробов внутри!
Луна на тёмном небе в этот момент была очень похожа на чей-то глаз. Словно бы кто-то наблюдал за Ниной, Дусей и её новыми знакомцами.
Глава 6,
в которой читатель узнаёт кое-что о доне Пеклосе и его любимой супруге
Полковник Дон Пеклос никогда не мёрз и очень боялся своей любимой жены.
Он чрезвычайно гордился тем, что ему любой мороз нипочём, что от него исходит жар, как от растопленной печки, и даже зимой ходил в цветастых коротких штанах-бермудах с лампасами. А в остальном Дон Пеклос выглядел как заправский полковник: усы, мундир с эполетами, треуголка с плюмажем из страусиных перьев, блестящие сапоги с золотыми шпорами и сабля на боку.
Саблей он в основном отбивал то сковородку, то скалку, которыми в гневе норовила лупить его супруга Марфа Петровна. В общем, полковник был отличным фехтовальщиком.
А ещё Дон Пеклос обожал завтракать, обедать и ужинать под музыку. Музыка была для него необходимой приправой к любому яству, без музыки он не мог по-настоящему наслаждаться любимыми блюдами. Поэтому, когда полковник, Марфа Петровна и Сэр Арчибальд усаживались за накрытый стол, старый музыкант и его внук Зяблик играли самые разные мелодии на клавесине, гитаре, флейте и барабанах, пока Дон Пеклос, его жена и кот не наедались до отвала.
Полковник как человек военный плакал светлыми слезами от маршей и барабанной дроби, но от чувствительных песен тоже мог прослезиться.
В день, когда Зяблик и Варфоломей угодили в заточение, завтрак полковника проходил как обычно. Он с удовольствием уплетал яичницу с беконом под марш «Прощание испанки», потом – творожную запеканку под какую-то новую незнакомую ему мелодию, которую Зяблик играл на флейте… Как вдруг кусок запеканки встал у Дона Пеклоса поперёк горла.
Вечно красный от своего жара полковник побелел и закашлялся.
Юный музыкант тут же умолк.
Марфа Петровна изо всей силы ударила мужа кулаком по спине. Звук получился очень громкий, потому что Дон Пеклос хоть и был маленького роста, но такой толстый, что с виду напоминал шар с ножками и ручками. Кулак же его высокой и хрупкой на вид жены обладал огромной мощью.
Присутствовавший тут же Сэр Арчибальд не пожалел свой новый фрак и на всякий случай нырнул под стол.
– С вами никогда такого не бывало, мой пончик! – заметила Марфа Петровна.
– А я никогда такого и не слы… – Полковник осёкся и тут же добавил: – Музыканты, кру-у-гом! Шагом мар-р-рш!.. Сэр Арчибальд, ко мне!..
О чём совещался Дон Пеклос с Сэром Арчибальдом, неизвестно. Но после маленького военного совета кот стал наблюдать за Зябликом. И когда мальчик и осёл отправились гулять в лес, полковник и кошачий аристократ прихватили с собой порошок «Умопомрачитель», марлевые повязки и длинную верёвку, встали на лыжи и двинулись за ними следом.
При этом жена Дона Пеклоса велела обязательно быть к ужину. Полковник дал честное слово. А уж перед кем-кем, но перед Марфой Петровной этот бравый солдат своё слово держал, памятуя о сковородке и скалке. Он её никогда не обманывал. Ну, разве что о чём-нибудь не договаривал.
Несмотря на свой шарообразный вид, полковник был очень подвижен и ловок. На лыжах он ездил превосходно, что нельзя сказать о Сэре Арчибальде.
