Александр Дюма - Сказки
За девять заходов он набрал уже девяносто одно очко, и оставалось набрать последние девять. Но тут, возвратясь на место, с которого метал шар, удивленный Готтлиб увидел вчерашнего худого человека. Тот стоял у кеглей, скрестив руки на груди.
На лбу у Готтлиба выступил холодный пот.
Как незнакомец проник в сад? Неужели калитка все-таки оказалась незапертой?
Непрошеный гость, похоже, удивления Готтлиба не заметил.
— Итак, — произнес он, как будто вел счет с самого начала партии, — девяносто одно очко! А теперь недурно было бы набрать еще девять за один раз!
— Это невозможно, — вздохнул парень.
— «Невозможно»! — воскликнул незнакомец. — Невозможно оттого, что вы неправильно бросаете шар! Дайте-ка мне. Я покажу, как это делается.
Надеясь перенять секрет, Готтлиб протянул шар. Совершенно не целясь, тощий человек катнул его и сбил все девять кеглей.
— Вот так… Нет ничего проще…
Парень сунул пятерню в свою густую шевелюру и с досады чуть не выдрал клок волос.
Незнакомец засмеялся.
Смех его прозвучал резко, с каким-то металлическим скрежетом, отчего токаря даже передернуло.
Как уже было однажды на площади, Готтлиб снова захотел наброситься на чужака и отдубасить его.
Но, видя сухую и нервную фигуру того, он понял, что победа будет нелегкой, а битва — опасной.
В этот самый миг незнакомец положил руку ему на плечо.
Готтлиб вздрогнул. Ему показалось, что в его тело впились пять острых когтей и какая-то сверхъестественная сила сковала его.
— По правде говоря, Готтлиб, — сказал незнакомец, — я думал, что ты умный парень, но, к моему большому стыду, я ошибся.
— Почему это? — спросил токарь.
— Да потому, что ты желаешь узнать мой секрет, но вместо того, чтобы подружиться со мной, думаешь только о том, как отомстить человеку, единственным недостатком которого является умение играть в кегли лучше тебя.
Готтлиб удивленно взглянул на говорившего, который явно читал его мысли.
Но, избегая чересчур затруднительного прямого ответа, он спросил:
— Значит, секрет все-таки есть?
— Конечно.
— И ты можешь мне его открыть?
— Не только могу, но и очень этого хочу.
В глазах у парня засветилась радость, и это не ускользнуло от чужака.
— Но, как тебе известно, — продолжил тот, — в этом мире ничего не делается даром.
— Само собой! — ответил парень.
— Но не бойся, я не потребую от тебя большой платы.
— И все же?
— Дай подумать, — незнакомец почесал себе ухо. — Что ты скажешь, к примеру, если я попрошу больше никогда не пить светлого пива?
— Ну нет! — воскликнул токарь. — На это я никогда не соглашусь. Я берлинец, и жить без светлого пива не могу… Попроси что-нибудь другое. Или оставь свой секрет при себе.
— Ну, хорошо, хорошо… Оставим пиво в покое. В таком случае обещай мне, что всю оставшуюся жизнь будешь играть в кегли не реже трех раз в неделю.
— Вот это — другое дело! — обрадовался парень. — Такое обещание я дать готов!.. Кто же откажется получать удовольствие каждые два-три дня?
С этими словами Готтлиб по-приятельски хлопнул неизвестного по ладони, и в момент прикосновения почувствовал, как в жилах вскипела кровь, и необычайная веселость охватила его. От радости парень даже запрыгал на месте.
— Вот теперь ты мне нравишься, — сказал высокий и худой человек. — Давай закрепим наш уговор. Итак, я даю тебе способность сбивать девять кеглей одним шаром, что тебе гарантирует победу над всеми игроками в Германии и даже Франции, а взамен ты обязуешься играть в кегли три раза в неделю. Договорились?
— Договорились! — согласился Готтлиб.
— Но если не сдержишь слова, — угрожающе произнес чужак, — то берегись!..
— Сдержу! Могу поклясться чем угодно! — воскликнул токарь.
— Клянись вечным спасением.
— Клянусь! — сказал Готтлиб и протянул руку.
— Э, нет! Так дело не делается. Тебе, я думаю, известна латинская поговорка: «Сказанное улетает, написанное остается». Так что давай заключим письменный договор.
Сунув руку в карман, тощий человек достал лист бумаги, перо и чернильницу. Составив контракт, он протянул его Готтлибу.
Тот прочитал и, поскольку на бумаге было записано только то, о чем они договорились, поставил свою подпись.
Незнакомец взглянул на нижний край листа, и, сложив бумагу вчетверо, спрятал ее за пазухой. И тут он разразился тем самым смехом, от которого Готтлибу и раньше делалось не по себе, а на этот раз даже мурашки побежали по его спине.
— Теперь, — заявил чужак, — все в порядке. Отныне ты самый лучший игрок в кегли. Но помни, что играть ты обязан три раза в неделю. Если же пропустишь хоть один раз — тебе несдобровать. Ты поклялся своим вечным спасением, и теперь находишься в моей власти. Полагаю, тебе не надо объяснять, что я Сатана… Тем не менее, — добавил Дух Зла, как бы подталкиваемый высшей силой, — я должен тебе сообщить, что наш договор будет считаться расторгнутым, если ты встретишь игрока, лучшего, чем ты… Но, — добавил он смеясь, — на этот счет я спокоен! Такого ты не найдешь никогда!
Сказав это, Сатана исчез так же внезапно, как и появился.
Пораженный Готтлиб стоял в своем саду один.
Теперь он знал, с каким игроком имел дело.
Однако, ощущение беспокойства вскоре исчезло из тщеславного сердца нашего героя. Мысль о ценном приобретении вытеснила из него все прочие чувства.
— Ну, теперь они пооткрывают рты от изумления, — радостно воскликнул он, — когда я стану сбивать девять кеглей за раз! Все взбесятся от зависти! И никто не посмеет даже пикнуть!.. Девять штук — одним махом! Это не шутка! Меня назовут кегельным королем! Чтобы полюбоваться моей игрой, народ будет съезжаться отовсюду! Меня станут приглашать во все кегельбаны! В мою честь будут даваться обеды!.. И как, в сущности, мало стоило мне приобретение такого дара! Что я ему обещал? Играть три раза в неделю — и все! А мое превосходство кончится только тогда, когда я встречу игрока сильнее меня, то есть оно не прекратится никогда! Я самый лучший игрок в мире, так как кеглей всего девять штук и больше, чем девять сбить одним ударом невозможно!.. Ура!.. Я самый счастливый человек на земле!..
Вдруг лицо Готтлиба помрачнело. Сомнение охватило парня: а вдруг этот тощий надул его?
Он быстро поставил сбитые кегли, отбежал на нужное расстояние и дрожащей рукой пустил шар.
Девять кеглей рухнули, как одна!
— Ровно девять! — воскликнул Готтлиб.
Он снова расставил кегли и снова одним шаром сбил все девять.
Так он играл до ночи, испытывая неописуемую радость всякий раз, когда видел, как все девять кеглей падают, будто подкошенные. И если бы ночь была лунной, он играл бы до утра.
Наконец стало так темно, что уже в четырех шагах ничего не было видно. Игру пришлось прекратить. Готтлиб успокаивал себя рассуждениями о необходимости отдыха.
Однако, невзирая ни на какие доводы, он часа три проворочался в постели, прежде чем уснул. Но сны его были странными и беспокойными. Готтлиб вскакивал каждые десять минут, радуясь, что увиденное было лишь сновидением. Как вы понимаете, дорогие дети, главным действующим лицом в его сновидениях был тот высокий и тощий человек.
Проснувшись на заре, Готтлиб почувствовал себя совершенно разбитым и решил отдохнуть за игрой. Он встал, надел воскресный костюм, пошел к хозяину и, сказавшись больным, попросил суточный отдых, пообещав отработать в ближайшее время.
Тот поморщился, но просьбу удовлетворил, не желая ссориться с хорошим работником.
Получив отпуск, Готтлиб пустился бродить по городу, не обращая внимания ни на прохожих, ни на дома, а думая лишь об одном: о своем новом таланте, позволяющем ему сбивать одним шаром девять кеглей!
Так добрел он до площади развлечений.
Она еще была пуста.
Парень взглянул на часы. Стрелки показывали девять часов утра. Народ же начинал собираться лишь после обеда.
Готтлиб сел у дверей пивной и, попросив принести кружку того самого светлого пива, отказаться от которого он не захотел, предался размышлениям.
Но все его мысли сводились к следующим словам: «Девять кеглей за раз!»
Он выпил одну кружку, затем вторую, а потом и третью. Из-за вчерашней усталости и бессонной ночи он уснул, бормоча: «Девять кеглей за раз!»
Проснулся он в два часа дня, когда площадь начала заполняться народом, а игроки стали устанавливать кегли. Именно стук деревянных фигур и разбудил его!
В два прыжка он оказался на площадке кегельбана и весело крикнул:
— Привет, друзья! С кем сразимся?
Некоторые игроки были на площади накануне, и хорошо помнили, как Готтлиб с треском проиграл неизвестному, а потому стали подшучивать над ним, заранее радуясь собственному выигрышу.
