Николай Никулин - Сказки народов Азии
Хотя истории о судах и судьях переплетаются в сказках с другими сюжетами, в них особенно важен образ судьи. Конфликт и спор нередко приводят к судье, например, героев кхмерских и афганских сказок («Справедливый судья» и другие).
В сказках о судах и судьях, несомненно, зарождалось зерно современных детективных историй — романов, повестей, пьес и киносценариев.
Литература каждого народа уходит своими корнями в устное народное творчество. Самые древние литературные памятники народов Азии теснейшим образом связаны с фольклором. Это шумероаккадский эпос о Гильгамеше, датируемый III — началом II тысячелетия до нашей эры, древнеиндийские эпические поэмы «Махабхарата» и «Рамаяна», устные истоки которых теряются где-то в начале I тысячелетия до нашей эры, древнекитайская «Книга песен» (XI–VI века до нашей эры).
И в дальнейшем, на всех этапах своего развития, литература сохраняет связи с фольклором. Если взглянуть на древнеиндийские сборники повествований «Панчатантра» и «Джатаки», средневековую новеллу Китая, Японии, Кореи, Вьетнама, то мы увидим, что писатели черпали из народной сказки мотивы, сюжеты и образы. В таком литературном памятнике XI века, как «Океан сказаний» индийского поэта Сомадевы, ученые насчитали свыше трехсот вставных историй: сказка там переплетается то с мифом, то с анекдотом, то с новеллой. Также в XI веке в Японии был создан огромный свод «Стародавние повести», составивший тридцать один том. Туда вошли и сказки, и различные забавные истории, причем не только японские, но также индийские и китайские.
В X–XII веках в Багдаде начинает формироваться знаменитый сказочный свод «Тысяча и одна ночь». В него были включены индо-иранские сказки, а также различные повествования из арабского фольклора. Сказки «Тысячи и одной ночи» увлекают нас феерией выдумки, изобретательностью авторов-рассказчиков, умеющих удивить неожиданными поворотами сюжета, вмешательством волшебных сил и необычайного случая.
Выдающийся русский ученый академик А. Н. Веселовский говорил, что благодаря «Тысяче и одной ночи» перед европейским читателем открылся особый мир, одновременно и знакомый и незнакомый, и фантастический и реальный: «И эта чересполосица фантастического и реального не только не изумляет вас, а кажется естественною: так просто вращаются в ней действующие лица».
В книгу «Сказок народов Азии» мы включили одно из самых знаменитых волшебных повествований «Тысячи и одной ночи» — «Сказку о рыбаке».
Сказочники в странах Азии не только вдохновляли своими чудесными историями писателей и поэтов. Они сами находились под могучим обаянием богатой, разнообразной литературы народов Востока, их искусства — архитектуры, живописи, скульптуры, музыки и театра, в котором часто показывались пьесы на сказочные темы.
В странах Азии и сейчас еще можно найти и послушать самого настоящего сказочника или сказочницу. Поэтому ученые-фольклористы нередко отправляются в труднодоступные уголки этих стран. Они записывают, изучают, публикуют сказки.
Вот почему книга сказок, которую ты держишь в руках, читатель, создана не только вдохновением, творчеством замечательных сказочников Востока, но и трудом ученых.
Итак, дверь в мир восточной сказки открыта перед тобой. И позволь напутствовать тебя перед чтением словами древнеиндийского афоризма: «Умен человек или глуп, стар или юн — он пробудится разумом, узнав все это».
Н. И. Никулин.
Японские сказки
[1]
Журавлиные перья
Японская сказка
Пересказ В. Марковой
авно-давно жили в одной горной деревушке старик со старухой. Очень они печалились, что детей у них не было.
Однажды в снежный зимний вечер пошел старик в лес. Собрал он большую охапку хвороста, взвалил на спину и начал спускаться с горы. Вдруг слышит он поблизости жалобный крик. Глядь, а это журавль попался в силок, бьется и стонет, видно, на помощь зовет.
— Ах ты бедняга! Потерпи немного… Сейчас я тебе помогу.
Освободил старик птицу. Взмахнула она крыльями и полетела прочь. Летит и радостно курлычет.
Настал вечер. Собрались старики сесть за ужин. Вдруг кто-то тихонько к ним постучался.
— Кто бы это мог быть в такой поздний час?
Открыл старик дверь. Видит, стоит в дверях девушка, вся запорошенная снегом.
— Заблудилась я в горах, — говорит. — А на беду, сильно метет, дороги не видно.
— Заходи к нам, — приглашает старуха. — Мы гостье рады.
Взял старик девушку за руку и повел к очагу:
— Садись, обогрейся да поужинай с нами.
Поужинали они втроем. Видят старики, девушка красивая да такая ласковая. Стала она старухе по хозяйству помогать, а потом и говорит:
— Хочешь, бабушка, разомну тебе плечи, спину потру?
— Вот спасибо, доченька. Спина-то у меня и вправду болит. А как тебя по имени зовут?
— О-Цуру.
— О-Цуру, Журушка, хорошее имя, — похвалила старуха.
Пришлась старикам по сердцу приветливая девушка. Жалко им с ней расставаться.
На другое утро собирается о-Цуру в путь-дорогу, а старики ей говорят:
— Нет у нас детей, Журушка. Останься с нами жить.
— С радостью останусь, у меня ведь на свете никого нет… А в благодарность за доброту вашу натку я для вас хорошего полотна. Об одном только прошу: не заглядывайте в комнату, где я ткать буду. Не люблю, когда смотрят, как я работаю.
Взялась девушка за работу. Только и слышно в соседней комнате: кирикара тон-тон-тон.
На третий день вынесла о-Цуру старикам сверток узорчатой ткани. По красному полю золотые журавли летят.
— Красота-то какая! — дивится старуха. — Глаз не отвести!
Пощупала ткань: мягче пуха, легче пера.
А старик взглянул на девушку и встревожился:
— Сдается мне, Журушка, что похудела ты.
Щеки у тебя вон как впали. В другой раз не позволю тебе так много работать.
Вдруг послышался хриплый голос:
— Эй, дома хозяева?
Это пришел торговец Гонта. Ходил он по деревням, скупал у крестьян полотно. Спрашивает Гонта:
— Ну что, бабушка, есть у тебя полотно на продажу? Наткала, верно, за зиму-то?
— Есть на этот раз у нас кое-что получше, господин Гонта, — отвечает старуха. — Вот взгляни-ка. Это наткала дочка наша Журушка. — И развернула перед Гонтой алую ткань. Золотые журавли словно живые летят.
— О, такого прекрасного узора и в столице никто не видал! Ваша дочь, я смотрю, мастерица!
Гонта сразу полез в кошелек, достал пригоршню золотых монет. Понял он, что в княжеском дворце продаст такую замечательную ткань во сто раз дороже.
— Золотые монеты! Смотрите, настоящее золото! — Старики глазам своим не поверили.
Впервые на своем веку видели они золото.
— Спасибо тебе, Журушка, спасибо! — от всего сердца поблагодарили девушку старик со старухой. — Заживем мы теперь по-другому. Сошьем тебе новое платье к празднику. Пусть все любуются, какая ты у нас красавица.
Наступила весна. Пригрело солнце. Что ни день, прибегают к дому стариков деревенские дети:
— Сестрица Журушка, выйди поиграй с нами.
Улыбается Журушка:
— Ну хорошо, давайте играть. Поплывем в гости к лунным феям.
Поднимут двое детей руки — это ворота в царство фей. А Журушка поет:
Поплывем мы в царство фейДружно, дружно, весело.Облачко — как лодочка,Серебряные весла.
Проходят дети в ворота веселой вереницей и стариков зовут:
— Дедушка, пойдем с нами играть! Бабушка, пойдем играть!
— Да полно вам, не тяните нас за руки так сильно, — смеются старики.
Но не всегда светить солнцу. И дождь полям нужен. Поглядит Журушка, что небо облака закрыли, и запоет:
Дождик, дождик, лей сильней,Дождик, лей среди полей.Дольше, дольше погостиНа грушевом дереве.
Соберутся дети вокруг Журушки, а она им сказки рассказывает о разных диковинных птицах.
Хорошо было детям играть с Журушкой.
Но вот как-то раз снова пожаловал Гонта.
— Здравствуй, дедушка! Не найдется ли у тебя опять такой же ткани, как в прошлый раз? Продай мне, я охотно куплю.
— Нет, и не проси. Дочке моей о-Цуру нельзя больше ткать: очень она от этой работы устает. Боюсь, заболеет.
Но Гонта чуть не силой всунул старику в руки кошелек, набитый золотыми монетами.
— Я заплачу тебе еще дороже, чем в прошлый раз. А если ты не согласишься, пеняй на себя. Худо тебе будет. Меня ведь сам князь к тебе прислал, — пригрозил Гонта. — Чтоб через три дня была ткань готова, не то головой поплатишься!
