Антология - Новые сказки. Том 1
– Это чтоб тебе не дуло, – говорит, – крошечка моя, новорождённый!
Тут уж Саша не выдержал. Бросил палочки в соус, аж ляпнул в мордочку Паше первому, да как заверещит:
– Я не крошечка, мне уже восемнадцать лет!
– Амнезия, какой ужас, – шепнул Паша и смахнул слезу непрошеную.
А друзья-крокодольцы уже кричат ему:
– Па-ша, Па-ша, мы в гости к тебе хотим прийти, в твой грот! Подарки принесём, сюрпризики для сына твоего. И туристы тоже с нами просятся.
Посмотрел Паша на берег, а там туристов видимо-невидимо, и все с подарками. Слышит он: застонал его сынок. Видно, думает, радуется, что столько внимания. Подозвал Паша официанта, сказал ему, что денег не заплатит, потому что он король Крокодоллии. Тот, конечно, обрадовался. Вынес из кухни коробок с суши видимо-невидимо для всех крокодольцев и для туристов тоже – в честь праздника. А ещё принёс маленький летучий фонарик – «Огонёк счастья». Говорит:
– Я зажгу, а ты, Паша, вовнутрь сына сажай. Пусть летит на все четыре стороны, прямо к гроту твоему.
Саша, как услышал это, сразу к Паше прижался, боится лететь, не хочет в «Огонёк счастья» лезть.
– Нет, – сказал Паша, – спасибо. Не буду сажать сыночка туда. Видишь, как он по мне соскучился, как прижимается. Пусть фонарик сам по себе летит. И вообще, запусти сегодня фонариков побольше. Вот красиво-то будет!
Официант опять обрадовался и начал подзывать к кафе туристов и крокодольцев. Каждому выдал по фонарику. Запустили они их в небо. Красиво! Ведь пока Паша с Сашей в кафе сидели, стемнело уже.
Вышел Паша вперёд. Сашу крепко держит. А тот счастлив хотя бы потому, что не запустили его в небо на радостях. Говорит Паша:
– Берите суши и идём все в мой грот. Я вам по такому случаю витаминный напиток из моркови и сельдерея сделаю.
А все говорят:
– Мы ж не поместимся, Паша, нас же много. Говорили тебе: давай дворец построим, а ты не захотел. У тебя-то грот всего 12 метров квадратных, а нас вон сколько. И ещё туристы. Может, не будем брать их с собой?
Туристы вдруг как заплачут. Это им обидно стало. Что же они, хуже, что ли, крокодольцев? Им тоже хочется счастью Пашиному порадоваться.
– Нет, – говорит Паша, – так нельзя. Пусть идут себе с нами, мне их жалко. Правда, сынок?
А Саша надулся и молчит, суши переваривает. Паша его сильно накормил. Саша прямо чуть не лопается.
Ну и пошли они – Паша с Сашей впереди, за ними крокодольцы, все до единого, а уж потом туристы. Пристроились-таки и помалкивают. Боятся, чтоб Паша не передумал.
Подошли они к гроту Пашиному. Решил он экскурсию для туристов провести. А их много, а Паша по десять их может только в грот запускать. Вот он водит их, водит по гроту. Рассказывает, где яйцо на свет появилось. Телевизор показывает, кровать, стол, два стула, мамины банданы, вьетнамки. У Саши уже терпение заканчивается. Третий час ночи, а туристам и конца и края нет.
Крокодольцы слезу пустили. Обидно им стало, что подарки Паше второму вручить не могут.
Хорошо, Паша Первый догадливым был. Понял он, что ещё пару десятков туристов – и пока хватит. Крокодольцы оживились. Из грота Пашиного одеяла повыносили, на песке поразложили. Коробки с суши поставили. На кухне Пашиной витаминный напиток делают-делают, уже и морковь закончилась. А всем ещё не хватило.
Хотел Паша за морковью на поле сходить, а тут Саша как заревёт. Устал, маленький. Крокодольцы сразу свои подарочки повынимали. Кто памперсы принёс, кто погремушки, кто колясочки с крокопупсичками. Пищат игрушками.
Саша чувствует: всё, сейчас лопнет терпение. Ещё парочку крокопупсиков – и откажется от короны Крокодоллии. Посмотрел на Пашу, а он сияет. Счастливый. Глаза, правда, сонные. Ещё бы: четыре часа утра!
Туристы тоже зевать начали. Крокодольцы вспомнили, что им завтра в восемь на фабрике надо быть. Испугались: не выспятся. И ещё хуже того: как же слёзы-то теперь лить? Счастье-то привалило. Что же делать-то? Не признаются друг другу, что плакать теперь не могут. И так страшно им от этого стало, что заревели они в один голос и тут же успокоились. Чуть туристов не разбудили.
Улеглись на песке – кто где. А некоторые в грот пошли. Забилось туда крокодольцев пятьдесят. Кто с Пашей на кровать лёг, а кто и на полу устроился. Так тесно Саше стало, что он совсем разозлился. А Паша как назло крепче его к груди прижимает:
– Сынок, – говорит, – родной, кровинушка ты моя зелёненькая.
– Никакая я тебе не кровинушка. Ты мне никто! И я не крокодил! Понятно?
В самое сердце сразили Пашу слова эти. Впервые за тот день выпустил он Сашу из лап. Едва протиснулся между товарищами, которые заснули уже, и выбежал из грота. Зарыдал Паша громко. Но никто его, кроме Саши, не слышал.
А Саша на краю кровати сидел. Лапу на лапу забросил, а передними лапами нервно по плечам своим тарабанил, психовал, злился.
Как вдруг слышит: вода плеснула.
– Не к добру это, – прошептал Саша и юркнул на пол.
Пробежал он прямо по спящим крокодольцам, потом по туристам. Так до моря и добрался. А Паша от горя уже ко дну пошёл. Решил: раз сын не признаёт его, нет смысла жить на белом свете.
Понял тогда всё Саша, испугался. Король Крокодоллии идёт ко дну, а спасать его некому. Все спят.
Бросился он в воду, захлебнулся и тоже ко дну пошёл. В голове зашумело, молотит Саша лапами, а ничего сделать не может. Видит только, что под ним Паша. Опускается так себе безвольно, глаза даже не закрыл, печальный-печальный.
Саша дёрнулся изо всех сил вниз и Пашу лапами за морду схватил. Кричит что-то. Только Паша его не слышит. Это его радость оглушила. Сын прыгнул за ним в воду! Не хочет, чтобы папка утонул.
А Саша уже сознание теряет. Очнулся тут Паша, затрепетал, лапами крепко безвольное тельце ребёнка своего подхватил. И… всплыл.
Вышел на берег, упал на песок, а сына держит, не отпускает. Потом подумал: «Может, надо сыночку искусственное дыхание сделать?» Уже наклонился над ним, а тот вдруг как чихнёт, как воду выплюнет, и животик сразу зелёненький задёргался.
«Дышит сынок, дышит!» – Паша обрадовался.
А солнце уже из-за моря поднимается. И так Паша Первый счастлив, так на душе у него хорошо!
– Сынок, – прошептал, – открой глазки. Посмотри, какое солнышко красивое.
– Да, красивое, – шепнул Саша, – очень красивое… Па… па.
И брызнули слёзы счастья из глаз Паши: наконец-то всё получилось так, как он хотел.
А Саша на самом деле хотел сказать: «Очень красивое, Па… ша». Да почему-то другая буква в слово затесалась…
С тех пор и стал ящерёнок Саша Нулевой принцем Крокодоллии – Пашей вторым. А местную фабрику слёз пришлось закрыть. Но Паша Первый не растерялся: теперь на острове упаковывают в целлофан крокодильи улыбки. Правда-правда. Не верите? Тогда – держите!
Сказка о смелом Ольсе
Наталия Дубровских
г. Пермь
Давно это было, в те далёкие времена, когда люди ещё не умели строить парусные корабли и ходили в море на вёслах. В одной рыбацкой деревушке жил парень по имени Ольс. Каждое утро садился он в свою лодку, отплывал от берега, закидывал сеть и ловил рыбу.
Но однажды поднялся сильнейший шторм. Чёрные тучи закрыли солнце. Ветер бесновался, выл и крушил всё на своем пути. Пенные волны вздымались, как горы, и с грохотом разбивались о прибрежные камни. Деревья ломались, как спички. С домиков снесло все крыши, и людям негде было укрыться. А лодки, что не успели вернуться, затонули, и много рыбаков погибло в морской пучине.
Буря длилась несколько дней и ночей подряд. В деревушке начался голод, потому что никто не отваживался в такую погоду рыбачить.
Собрались люди на совет. И сказал седобородый старец:
– Что-то случилось с Морем. Если так и дальше будет, то все мы погибнем от голода и холода. Нужно сыскать среди нас смельчака, который не побоится шторма. Пусть плывёт он к середине моря и узнает, из-за чего Морской Хозяин так гневается.
Но слишком страшны были волны, слишком ужасен был ветер. Никто не хотел пойти на дно вместе со своей лодкой…
Наконец выступил вперёд парень по имени Ольс и сказал:
– Ладно, я пойду. Нет у меня ни отца, ни матери, ни сестры, ни брата, ни жены, ни невесты. Если я утону, никто горевать не станет.
Сел он в свою лодку, завернулся в кусок плотной материи, чтобы хоть немного укрыться от непогоды, и начал грести.
Ветер ревел и безумствовал. Волны бросали лодчонку, как жалкую щепочку, из стороны в сторону, угрожая опрокинуть её. Но отважный Ольс продолжал грести и плыть вперёд.
Трудно пришлось парню, но он не сдавался. И вот когда Ольс доплыл до середины моря, стал он громко призывать:
– Эй, Морской Хозяин, прошу тебя, успокойся хоть на минуточку. Покажись мне и скажи, чем мы, рыбаки, так прогневили тебя, что ты топишь наши лодки и не даёшь нам больше рыбы?
И поутихло немного море, и показалась на поверхности огромная седая голова Морского Хозяина:
– Это не я гневаюсь, а мой брат Морской Ветер. Вот у него и спроси.
