Кэтрин Ласки - Изгнанник
Склонившись к старой сове Док прошептал:
— Она что-то задумала. Жуткоклюв кивнул.
— Она вот-вот взлетит. Нужно приготовиться. Ты справишься?
Жуткоклюв снова кивнул. В его потухшем взоре вспыхнул мрачный огонек. Это было похоже на чудо. На глазах у ошеломленного Дока старый лейтенант вдруг помолодел и обрел силу.
— Справлюсь, — прошептал он.
Когда Корин с зажатым в клюве углем начал описывать второй круг над вулканами, Нира расправила крылья. Обезумевшие от счастья угленосы кружили под ее сыном, пытаясь поймать в свои ведра рассыпающиеся от угля искры. В легендах говорилось, будто угли, зажженные от искры Угля Хуула, будут гореть вечно.
Корин никак не мог поверить в то, что все происходит наяву. Желудок его разрывался от счастья и огромной, почти невыносимой благодарности. Только сейчас он вдруг понял, как сильно любит всех, кто любил его и верил в него — всех-всех, даже прекрасную волчицу Джильбану!
Корин посмотрел вниз, но Джильбаны нигде не было видно. Ничего, он разыщет ее потом! Он любил Хаймиша, Отулиссу и Гвиндора, дорогого Гвиндора, который первым разглядел его предназначение и, что еще важнее, первым объяснил ему про свободу воли. Он вспомнил про Мглу и улыбнулся. Милая Мгла! Но сейчас ему больше всего хотелось поскорее разыскать Хаймиша и Джильбану.
— Остановите ее! — донесся откуда-то снизу отчаянный крик.
Корин резко обернулся. «Нира!»
— Иди к мамочке, Нирок. Отдай мне это! «Нет!» — вскрикнул его желудок.
Корин взвился в небо стремительной спиралью и вдруг заметил внизу какую-то тень. Возле края мерцающего озера горячей золы стоял больной волк и клочья пены, падая вниз с его оскаленной морды, громко шипели на углях.
В следующий миг Корин понял, что ему делать. Он расправил крылья и начал кругами спускаться прямо на волка, пытавшегося зубами поймать свой собственный хвост.
— Смотри, что он делает! — в восторге прокричал Док Яроклюв. — Вот это голова! Он хочет заманить старую ведьму прямо в пенную пасть бешеного волка. Давай-ка поможем нашему малышу! — крикнул он, и они с Жутко-клювом стремительно сорвались с места.
В следующий миг все остальные тоже разгадали стратегию Корина. Хаймиш с Джильбаной выскочили из темноты и погнали больного волка в сторону Ниры. Корин тем временем уже закончил снижаться и теперь летел над самой землей.
Он знал, что Нире ничего не остается, как спуститься за ним следом. Все вокруг включились в погоню, все старались заманить ненавистную Ниру в пасть бешеного волка. Много сотен лет они ждали этой ночи, и вот теперь их юному королю угрожала смертельная опасность!
Нира была совершенно сбита с толку. Она собиралась драться с Корином в воздухе, но вместо этого ее зачем-то отжимали к земле. Нира никогда не умела сражаться стоя, она предпочитала воздушные битвы.
«Что происходит?»
Ее со всех сторон обступали какие-то совы и звери.
«Где Нирок?»
Внезапно прямо за ее спиной выросла огромная волчица, в которой Нира с облегчением узнала белую охотницу из клана Макхита.
— Я на твоей стороне, — отчаянным шепотом выкрикнула Нира, глядя на Джильбану.
Волчьи глаза полыхнули таким огнем, что даже снег на земле вдруг вспыхнул зеленым.
— Нет! — прорычала она сквозь оскаленные зубы. — Ты ни на чьей стороне, ты — сама за себя!
И тут Нира, наконец, заметила больного волка: увидела густую пену, хлопьями падающую с разинутой пасти, услышала хриплое, прерывистое дыхание. Только теперь до нее дошло, зачем все эти совы и волки оттесняют ее к больному животному. Она знала, что такое бешенство. Она знала, что всякий зверь или птица, заразившиеся этой болезнью, умирают в ужасных мучениях. Нира в отчаянии посмотрела вверх в поисках спасения.
— Жуткоклюв, это ты, старый дурак? — завизжала она. — Что ты тут делаешь?
— Прилетел посмотреть, как ты умрешь, — ответил ее бывший лейтенант.
— Ты не можешь так поступить со мной!
— Может, — ответил еще один голос.
— Док Яроклюв! Это ты? Но ты-то поможешь мне?
— Никогда.
Нира увидела над своей головой целую тучу сов, отрезавших ей путь к спасению в небе. Внизу ее ждали волки, а выше всех, в свободном черном небе кружил Корин, сжимая в клюве пылающий Уголь Хуула.
Но Нира не собиралась так легко отдавать свою жизнь. Не для того она столько прожила на свете, чтобы погибнуть в этом проклятом краю. Она слишком умна, чтобы умереть. Она что-нибудь придумает. Пусть эти волки сильны и велики ростом, она же знает, что они все калеки! У многих из них недостает лап, а значит, в сплошной волчьей цепи должны быть разрывы.
Нира быстро скользнула взглядом по волчьим лапам. Нужно только отыскать прореху, а там уж она сумеет пролететь над самой землей, нырнуть в просвет и вырваться на свободу!
Внезапно больной волк прыгнул вперед. Все птицы и волки стремительно отпрянули назад, спасаясь от брызг ядовитой пены. Все знали, что одной ее капли порой достаточно, чтобы убить волка.
Нира поняла, что это ее последний шанс.
«Я спасена!» — ликующе крикнула она про себя, расправляя крылья. И тут Жуткоклюв камнем рухнул на нее сверху. Нира кубарем отлетела в сторону.
«Жуткоклюв!» — беззвучно закричал Корин.
Все произошло мгновенно. Никто и глазом не успел моргнуть, как Жуткоклюв оказался в пенной пасти бешеного волка. Все смотрели на несчастную сову и больного волка, и в этом всеобщем смятении никто не заметил, как Нира быстро расправила крылья и улетела.
— Он умирает! Он умирает!
Джильбана оскалила зубы и бросилась на больного волка. Тот разжал пасть, швырнул Жуткоклюва на землю и с воем помчался прямо к озеру пылающих углей. Охваченный безумием волк опрокинулся на спину и принялся кататься по углям. В тот же миг шерсть его вспыхнула, и огонь начал пожирать тело.
Волки и совы бросились к Жуткоклюву. Он умирал. Клыки бешеного волка вонзились ему в самое сердце.
— Назад, все назад! — громовым голосом зарычал Фенго. — Не прикасайтесь к нему! Он заражен.
Корин опустился на землю, и совы отпрянули от него, как только что расступались перед бешеным волком.
Но на этот раз их заставил отступить не страх перед болезнью, а глубокое почтение перед королевский властью, которая, словно невидимая мантия, окутывала крылья Корина. Гвиндор молча приблизился к королю, и тот бросил в его ведерко пылающий Уголь Хуула.
— Жуткоклюв, — прошептал Корин. — Ты принял на себя предназначенный мне удар.
— Я отвел удар от короля, Нирок.
— Отныне меня зовут Корин.
— Отличное имя для юного короля.
— Жуткоклюв, ты все-таки покинул Чистых… Почему ты сделал это? Ты ведь был одним из главных помощников Ниры!
— С тех пор как ты появился на свет, я стал по-другому смотреть на жизнь, — прохрипел Жуткоклюв. Дыхание сиплыми толчками вырывалось из его клюва, глаза закатились. — Уже давно я усомнился в том… во что верят Чистые. Нет никакой… чистоты… В совином мире… нет ни чистых… ни нечистых. Есть только бесконечное… и прекрасное разнообразие сов… В нем наше богатство. Пусть на свете будут сипухи… и мохноногие сычи… полярные совы и сычики-эльфы…
— Не утруждай себя, Жуткоклюв, прошу тебя!
Но тут из клюва у старой совы показалась пена, а тело задергалось в предсмертной агонии. Волки с изумлением смотрели, как их король низко склонился к самой земле.
В какой-то мигЖуткоклюв перестал корчиться и заметил склонившегося над ним Корина. Он посмотрел в глаза короля, и Корин ответил ему долгим взглядом. Волки переглянулись, и тихий шепот полетел по толпе собравшихся: «Смотрите, смотрите! Это похоже на Лохин-вирр, только без хищника и дичи…»
— Да, — громко сказал какой-то волк. — Это Лохинвирр между королем и его верным подданным, отдавшим жизнь за своего повелителя.
Корин медленно выпрямился и отошел от тела мертвой совы.
— Кузнецы, — прокричал он, удивляясь тому, как незнакомо и властно звучит его голос. — Принесите лучших живых углей. Мы должны достойно похоронить эту благородную сову.
Вскоре огромное пламя заплясало над телом совы, при жизни звавшейся Жуткоклювом. Искры взмыли в ночное небо. Джильбана и Хаймиш стояли рядом с Корином и, запрокинув головы, выли в темноту. Остальные волки подхватили этот прощальный вой.
Корин моргнул. Он ясно видел, как искры взметнулись к самым звездам.
— Он ступил на звездный след духов и ушел в небесную пещеру, — прошептал Хаймиш.
— Он улетел в Глаумору, — сказал Корин.
— В Глаумору, — кивнул Хаймиш.
Корин посмотрел на своего друга и изумленно всплеснул крыльями.
— Что стало с твоей лапой, Хаймиш? Она выпрямилась!
Он обвел глазами остальных глодателей. У славного Фенго, предводителя Священной Стражи, было теперь все четыре лапы, а родившийся одноглазым Банко сверкал двумя совершенно здоровыми зелеными глазами. У бесхвостых волков каким-то чудом выросли хвосты, криволапые твердо стояли на ногах, а одноухие обрели оба уха.
