Ричард Адамс - Великое путешествие кроликов

— Если нам придется совсем скверно, мы всегда можем бросить домашних кроликов и удрать. Элили всегда хватают отставших, — сказал Лохмач. — Это, ясное дело, свинство, но в первую очередь будем спасать своих!

В сумерки кролики добрались до амбаров. Две крысы, занявшие позиции у кучи свеклы, попробовали было на них оскалиться, но передумали и оставили в покое. Подкрепившись, кролики уютно устроились в соломе и просидели в амбаре до тех пор, пока закат не погас.

Кролики не знают названий звезд, но Орех помнил, где восходит звезда, которую мы называем Капеллой. Он решил подождать до тех пор, пока она не засверкает в северо-восточной части неба, справа от крыши дома. Когда Капелла дошла до намеченной им точки, Орех заставил товарищей подняться и повел их вверх по склону, по направлению к вязам, окружавшим усадьбу. У вершины он проскочил через изгородь и вывел всех на тропинку к ферме.

Далее Лохмач стал во главе отряда, а Орех спрятался под упавший сук, наблюдая за тем, как все прошли вслед за Лохмачом в глубину двора, и приготовился к долгому ожиданию. Ночь была темной, так что вскоре десантники исчезли из виду.

Одолевшая Лохмача охота действовать вскоре нашла себе применение. Повернув за угол, он нос к носу столкнулся с кошкой.

Это была, однако, не полосатая знакомая Ореха, а трехцветная особа женского пола, тощая подвижная кошка, из тех, что любят сидеть на подоконнике в дождливую погоду. Кошка обогнула амбар, увидела кроликов и застыла.

Лохмач яростно бросился ей наперерез, как если бы это была не кошка, а буковый сучок, на котором они повсюду проводили тренировку. Однако его опередил Одуванчик. Выскочив навстречу, он оцарапал кошку когтями и отпрыгнул назад. Когда кошка отскочила, Лохмач бросился на нее с другой стороны и придавил ее к земле всей тяжестью своего тела. Кусаясь, они сцепились и покатились по дорожке. Остальные кролики слышали, как Лохмач шипел не хуже самой кошки, пытаясь найти опору и встать на ноги. Затем они увидели, что его задняя лапа уперлась в бок кошке и нанесла несколько сильных ударов. Знатоки кошачьих повадок уверяют, что кошки не выдерживают прямого и решительного нападения.

Стремительность и ярость атаки ошеломили кошку. Она отнюдь не была слабосильной, но в лице Лохмача столкнулась с прирожденным бойцом. Едва ей удалось оторваться от Лохмача, как Вероника ударил ее передней лапой по морде. Раненая кошка обратилась в позорное бегство, проскочила двор и исчезла под забором.

Из трех длинных параллельных царапин на лапе Лохмача потекла кровь. Десантники принялись было на все лады расхваливать его, но он сердито оборвал их, оглядел темный двор и попытался установить, где они находятся.

— Где же сарай с клеткой? — спросил он. — Надо не зевать, пока собака спит!

Хокбит вскоре обнаружил стоявший в закоулке сарай. Вопреки всем опасениям Лохмача, дверь сарая оказалась открытой, и кролики один за другим проскользнули внутрь. В темноте клетки не было видно, но из угла шел запах кроликов и слышалась их возня.

— Пусть Смородина откроет клетку, а вы трое — глаз не спускать со двора! — приказал Лохмач.

Отыскав сноп соломы, Лохмач и Смородина взобрались по нему к клетке.

— Это ты пришел, Орех-ра? — окликнул их один из кроликов.

— Он нас прислал. Кто из вас хочет идти с нами? — спросил Лохмач.

Наступило молчание, затем в сене послышалась возня, и Белая Кашка закричала:

— Я хочу с вами! Выпустите меня!

Смородина подошел к проволочной двери. Обнюхав раму, он сделал несколько безуспешных попыток перегрызть кожаные петли у дверцы, а затем растерянно присел.

— Боюсь, что я не сумею открыть эту дверь! — огорченно сказал он. — Может быть, к ним можно по-другому подобраться?

В этот момент, став на задние лапы, Самшит положил передние на проволочную дверцу. При этом часть двери выступила наружу и верхняя кожаная петля растянулась. Смородина заметил, что петля слегка отошла от дерева.

— Попробуй-ка погрызть эту петлю! — сказал он Лохмачу.

Зацепив зубами кожаную петлю, Лохмач изо всех сил рванул ее, и кожа слегка треснула.

— Фрисом клянусь, получается! — сказал страшно довольный Смородина.

Петля была прибита на совесть и никак не поддавалась, так что кроликам пришлось основательно повозиться. Одуванчик нервничал и дважды подавал сигнал тревоги зря. Лохмач понял, что часовые тревожились за отсутствием настоящего дела. Поэтому он поменялся с Одуванчиком местами и велел Веронике сменить Смородину. Однако, несмотря на все усилия, кролики еще были далеки от успеха. Верхнюю петлю им удалось перегрызть, зато нижняя упорно не поддавалась. Отдуваясь и тряся от нетерпения усами, Лохмач снова привел к клетке Смородину.

— Что делать? — спросил он. — Давай придумывай свои чудеса!

Смородина внимательно разглядел дверцу.

— Толкни-ка дверь с нашей стороны, Лохмач, да покрепче!

Лохмач, поднявшись на задних лапах, толкнул верхнюю часть дверцы, и рама легко повернулась. Лохмач едва не свалился внутрь клетки; испугавшись, он, фыркая, отскочил.

— Ты как будто требовал чудес! Вот тебе и чудо! — с удовлетворением сказал Смородина. — А ну, еще раз толкни, да не зевай: если дверь внезапно сдаст, ты упадешь.

Через минуту дверь висела уже на одном крючке. Белая Кашка толкнула ее изнутри и вылезла наружу, за ней выпрыгнул Самшит. Другие два обитателя клетки — Лавр и Копна Сена с опаской последовали за ними.

— Где Орех-ра? — спросил Лавр, тревожно оглядываясь.

— Он поджидает нас на тропинке, — сказал Смородина.

— А что такое тропинка?

— Как, вы и этого не знаете? — удивился Смородина, но одернул себя и замолчал, поняв, что кролики не знают не только тропинки, но даже и своего двора.

— Время не ждет! За мной! — принял на себя командование Лохмач.

— А куда? — робко осведомился Самшит.

— Конечно, прочь отсюда! — нетерпеливо и резко ответил Лохмач.

Домашние кролики испуганно переглянулись. Они боялись огромного сердитого кролика со странной копной меха на голове.

Их встревожило, что от него пахло свежей кровью. Не зная, что от них требуется, они растерялись.

Когда Смородина понял, что они беспомощнее новорожденных крольчат, у него упало сердце. «Что делать? — подумал он. — Если предоставить их самим себе, они будут скакать по двору до тех пор, пока их не разорвут кошки. В одиночку они скорее долетят до Луны, чем доберутся до холмов». Необходимо было заставить их думать о чем-то обыденном, что могло бы успокоить. Он повернулся к крольчихе по имени Белая Кашка.

— Не думаю, чтобы тебе когда-нибудь приходилось щипать ночью траву, — сказал он. — А ночью она гораздо вкуснее! Пойдем за травой.

— Я бы не прочь, если это безопасно! Но тут кошки!

«Ну, хоть в этом есть какая-то доля здравого смысла», — подумал Смородина. Вслух же он сказал:

— Наш большой кролик с легкостью одолеет любую кошку!

— Но он больше не расположен драться с кошками! — весело прибавил Лохмач. — Но если вы в самом деле хотите поесть травы при лунном свете, идемте!

Ведя свой отряд по двору, Лохмач заметил у поленницы неясный силуэт побитой им кошки. Ее, как и всякую кошку, неотразимо притягивал вид кроликов, но, по-видимому, у нее не хватало смелости для нового сражения, и она дала им спокойно перейти двор.

Лохмачу казалось, что они идут чудовищно медленно. Самшит и Кашка поняли, что нужно торопиться, и старались не отставать, но два других кролика, выпрыгнув во двор, уселись на землю и бессмысленно осматривались по сторонам. Они то моргали, то выкатывали глаза, не слушая ни уговоров Смородины, ни грозных окриков Лохмача.

В этот миг другая кошка, полосатая знакомая Ореха, обошла сарай за углом и бросилась к ним. Когда они проходили мимо конуры, внезапно проснулся пес, высунул морду, тоже увидел кроликов, кинулся вперед и громко залаял.

— Нечего рассиживать! — крикнул Лохмач. — Все за мной, вверх по тропинке!

Смородина, Вероника и Хокбит, подтолкнув Самшита и Кашку, пустились бежать в надежде спрятаться под амбар, а Одуванчик остался возле Копны Сена. Он умолял ее поторопиться, с тревогой ожидая, что его спина вот-вот ощутит остроту кошачьих когтей.

Лохмач подскочил к нему:

— Если не хочешь, чтоб тебя ухлопали, выбирайся один!

Лай собаки был пугающе громким, и сам Лохмач почувствовал, что его вот-вот охватит паника. Одуванчик, поколебавшись, оставил Копну Сена на дворе и помчался по тропинке рядом с Лохмачом. Все остальные участники рейда уже собрались вокруг Ореха. Самшит и Кашка дрожали и, казалось, совсем выбились из сил. Орех попытался их успокоить, но, увидев появившегося из темноты Лохмача, замолчал.

— Все налицо! — сказал Лохмач. — Идем, что ли?