Алексей Кирносов - Страна Мудрецов. Повесть-сказка
— А что там? — спросил Петька, заглянув в лукошко. — Грибы?
— Ой, Петенька! — закричала Лидка. — Отравишься! Они сырые!
— Чушь! — коротко сказал Петька и стал есть сырые грибы горстями. — Я их сколько уже съел, а все здоровый… Хороши еще можжевеловые ягоды. От них сытость. А лучше всего орехи. Только их мало, не уродились в этом году.
Лидка охала, вскрикивала и закрывала лицо руками.
— Завтрак окончен, — сказал я, когда Петька доел грибы и облизнулся напоследок. — Брось дурить. Пойдем домой, Петька!
— Проваливай, проваливай, — замотал он головой. — Чего это я позабыл в твоем доме?
— Это и твой дом, — вмешалась Лидка. — Ты его тоже строил.
— Точно, строил… — сказал Петька. — Хорошее было время.
— Еще лучше будет! — воскликнула Лидка. — Только надо умыться, причесать волосы и попить горячего чаю.
Петька взглянул на нее исподлобья и проговорил:
— Горячий чай — это убедительно… Такого баловства я себе давно не позволял… Ну, а потом что?
— Потом сколотишь себе кровать, — сказал я.
— Допустим… А потом?
— Потом будешь делать все что хочешь. Работать тебя никто не заставит, закон Мурлындии остается в силе. Только живи как человек, мой шею и ешь ложкой. Остальное придет само собой.
Лидка сказала:
— Помнишь, ты мечтал: «Сяду посреди улицы и буду играть на гитаре».
— Не сяду, — сказал Петька.
— Почему? Ты же хотел!
— Мало ли что хотел… Я не умею играть на гитаре.
Он разгреб листья и вытащил облупившуюся, покоробленную гитару.
— Волшебник дал за три банки муравьев, — сказал он. — Я думал, что если все что хочешь, так сел и заиграл. А оказалось, еще научиться надо…
Петька размахнулся и трахнул ненужной гитарой об сосну.
— Видишь ли, Петр, — сказал я ему, — все дело в том, что никаких высоких желаний у тебя нету. Просто до удивительности мелкие у тебя желания. Все свелось к тому, чтобы полегче жить.
Я думал, что Петька начнет ругаться, но он посмотрел на меня понимающим взглядом и произнес:
— Мой бывший друг Митька-папуас сказал бы: «Это мудро». Ладно, ребята, пошли домой. Для начала я хочу помыться!
Лидка чмокнула его прямо в немытый нос. После такого Петька уже не шел, а просто-таки летел на крыльях…
Я проводил их до дома, потом отправился на стройку посмотреть, как там идут дела. Улицы были совсем пустынны. Казалось, что жизнь в Мудросельске прекратилась. Но я знал, что это не так. Над половиной домов возвышались, дымя, печные трубы. Значит, половина жителей не спит. Мои усилия не пропали даром.
Когда дело получается, хочется трудиться дальше. А если ничего путного не выходит, руки опускаются, глаза на работу не смотрят, так и подмывает забросить все к собачьей бабушке…
С такими мыслями я дошел до стройки — и вдруг сердце мое забилось сильно и радостно: на стене стоял Степан Кузьмич с мастерком в руке.
— Степан Кузьмич! — закричал я. — Да вы ли это?!
— Я, мой друг. Я собственной персоной! — сказал Степан Кузьмич и спустился со стены.
— Наконец-то вы выздоровели!
— Да уж такие теперь времена, что помирать обидно, — сказал Степан Кузьмич. — Вот и пришлось выздороветь.
— Тогда принимайте государственные дела обратно.
— Нет, Миша. Ты будешь государством править, а я, по старости возраста, к простому занятию обращусь. Я ведь в молодости каменщиком работал, большие строения возводил. Назначь меня бригадиром. И мне, и делу польза будет.
Тут же я объявил жителям, что назначаю Степана Кузьмича бригадиром. Работа закипела еще яростнее. Степан Кузьмич указывал, жители бойко исполняли, особенно бывшие мудрецы с острова. У костра никто не грелся, хотя у нас это и не запрещалось. Принцип добровольности ни разу не был нарушен.
Вдруг Митька-папуас положил мастерок и сказал:
— Правильно Лида заметила, что в моем доме стенки шатаются. Хотелось бы построить дом из кирпичей. Вот был бы крепкий!
— Кто же тебе запрещает? — сказал я.
— Кирпичей у меня маловато, — сообщил Митька. — Не играю, ни на что лишнее не трачу, а все равно медленно накопляются.
Я утешил папуаса:
— Не беда. После того как закончим клуб, получишь из общественного фонда.
Вокруг собирались жители, прислушивались к нашему разговору.
— А почему мы сперва строим клуб? — спросил Грызушка. — Ведь он будет ничей. Лучше сперва жителям дома построить. Когда у каждого будет хороший дом, тогда можно и клуб сложить на досуге. Я так понимаю этот вопрос.
— Неверно понимаешь, — сказал бывший мудрец Стропила. — Ты к себе в дом один придешь, а меня не пустишь. Верно?
— Это уж как захочу! — надулся Грызушка.
— А в клуб каждый житель может прийти и провести там время с пользой и удовольствием.
— Крепко сказано: с пользой и удовольствием! — поддержал друга Кикимор. После того как Лидка его постригла, Кикимор стал совсем не страшным.
Бывший зампотех Федя разогнулся, потер поясницу и пробубнил:
— Еще неизвестно, что мы в том клубе будем делать.
Может, спать даже интереснее. Когда спишь, приятные сны видишь!
Я начал говорить:
— В клубе мы будем делать все что захотим! В первом этаже мы устроим спортивную базу…
— Крепко сказано: спортивную базу! — обрадовался Кикимор.
— Мы сделаем лыжи, санки, а когда научимся ковать железо, то и коньки! Будем устраивать прогулки, соревнования и кроссы. Будем строить снежные крепости и играть в войну. На Новый год украсим елку и навешаем на нее подарков для всех жителей!
— Здорово! — закричали жители. — А что такое «Новый год»?
— Это самый веселый праздник, — сказал я. — В этот день открывается чистая страница твоей жизни и ты думаешь о том, какие интересные события будут на ней записаны. Когда наступит весна и вы расскажете проснувшимся жителям, как провели время, они взвоют от обиды, что проспали зиму и все прошло мимо!
— Крепко сказано: прошло мимо! — повторил Кикимор.
— Они сейчас спят, а вы трудитесь не разгибая спины и очень устаете. Казалось бы, что им легко, а вам трудно. Но они ничем не отличаются от мертвецов, а вы — живые люди! Бездельничать, удовлетворяться маленькими радостями и ограничивать свои потребности — это недостойно человека. Давайте станем людьми, а глупое слово «жители» навсегда выбросим из нашего языка!
— Ура! — закричали бывшие жители.
Они подхватили меня на руки и стали подбрасывать. Взлетая в воздух, я заметил, что из-за трубы соседнего дома подглядывает доктор Клизман…
Я опять встревожился и пошел домой в плохом настроении. Там за столом сидела королева Дылда. Она была в прежнем платье и прежней прическе. Все, чему научила ее Лидка, бесследно исчезло. Королева кормила разомлевшего от сытости Петьку пирогом. С Петькиных губ текло на стол черничное варенье.
— У нас гости, — сказала довольная Лидка. — Тетя Дылда пришла со своим угощением. Садись к столу, если у тебя мытые руки.
Пришлось мыть руки… Королева подала мне кусок пирога и сказала задумчиво:
— Хорошо, что вы все вместе. Я люблю, когда живут мирно, помогают друг другу и не сердятся.
— Это всякий любит, — сказал я. — Но иногда приходится сердиться. Никак без этого не обойдешься.
Я взглянул на Петьку. Он старательно жевал и не слушал нас.
— Избегайте, — посоветовала королева. — Это же очень просто! Делай знакомым только хорошее. А если захочешь сделать плохое, так остановись и ничего не делай.
Если узнаешь, что твоему знакомому грозит беда, предупреди его… Понимаешь? Ну, я пойду. Разговорилась, старуха, а во дворце куча дел.
Королева встала из-за стола и свернула тряпочку, в которой принесла угощение. Из вежливости я проводил ее до дворца, потом остался поиграть с королем в шахматы.
В комнате было холодно. Мур Семнадцатый зябко кутался в прадедушкину мантию с меховым воротником. Сторож Кирюха покинул свой пост и удалился спать неизвестно куда. Королю было скучно и холодно, но спать он не ложился.
— Что вы маетесь, ваше величество? — посочувствовал я королю. — Или соглашайтесь на печку, или валитесь в сено.
— На днях, на днях, любезный, — сказал король Мур и сделал неверный ход. От холода он забыл, что конь ходит углом. — Есть у меня одно неотложное дельце.
— Что за дельце, если не секрет?
— Узнаешь, узнаешь, любезный… — Король нахально взглянул на меня и взял моего белого слона своим черным.
Я не стал возражать. Тогда он, перепрыгнув ладьей через пешку, взял моего ферзя. Мне пришлось сдаться.
Я пошел домой. Там все было по-старому. Лидка наворачивала на голове какую-то немыслимую прическу, а чисто умытый Петька вгонял в свою кровать последние гвозди. Я все ждал, что придет тайный человек Шнырь пить компот и рассказывать новости. Мне очень хотелось узнать новости — какое-то мрачное предчувствие угнетало душу.
