Сонная Лощина. История любви - Валентино Серена
– Она разговаривает с призраком Катрины? Это довольно круто, – сказала Айседора, оглядываясь по сторонам, словно была немного напугана.
– Ты в порядке? Мне кажется, что каждый раз, когда я упоминаю первую Катрину или Всадника без головы, ты немного волнуешься. Это из-за того, что я рассказала тебе о дереве? Если хочешь, мы можем почитать дневник у меня дома. Я не хочу, чтобы ты боялась.
– Нет, я в порядке. Я всегда представляла призраков больше похожими на отпечатки, на выцветшие старые фотографии, на остаточные впечатления. Я никогда не думала о них как о реальных людях, которые могут думать, чувствовать и говорить, но теперь я начинаю сомневаться. В этом есть смысл? – спросила Айседора.
– Конечно, есть. Да, мне не нравится мысль о том, что здесь повсюду бродят духи с воспоминаниями о своей жизни, застрявшие в лощине навечно. В этом есть что-то очень печальное и жуткое. Взять Всадника без головы: он ночь за ночью ищет свою голову, будто очутился в какой-то временной петле. Мне кажется, такое существование ужасно. Я помню, как размышляла об этом, когда была маленькой и только начинала понимать все эти истории, и мне было очень жаль его. Наверное, именно поэтому я не верила, что он реален – я не хотела думать, что здешние призраки несчастны. Мне неприятна мысль о том, что призрак Катрины тоже здесь застрял, особенно учитывая, что она чувствовала себя запертой в Сонной Лощине, даже когда была жива. – Кэт заметила, что, пока она говорила, на глаза Айседоры стали наворачиваться слёзы. – Эй, что случилось? – спросила Кэт, смахивая слезу с её щеки.
– У тебя прекрасная душа, Кэт, вот и всё. – У Айседоры было очень печальное выражение лица.
– Ты уверена, что это всё? – спросила Кэт, глядя Айседоре в глаза. Слёзы повисли на её ресницах, заставляя глаза блестеть. Казалось, Айседоре нужно было сказать что-то ещё, но она слишком боялась. – В самом деле, что происходит? – спросила Кэт. Айседора выглядела так, словно находилась где-то в другом месте, в плену воспоминаний.
– Наверное, мне просто было интересно, почему ты не веришь в призраков. Сначала это казалось мне нелогичным, но теперь я думаю, что ты не веришь в привидений потому, что боишься сама остаться в Сонной Лощине навсегда.
Кэт почувствовала, как у неё внутри всё сжалось.
– Честно говоря, я и правда этого боюсь; это мой худший кошмар. Но дело не только в этом – меня действительно пугает мысль о призраках, которые блуждают повсюду, прячутся в каждом углу, за каждым деревом, преследуют нас везде, куда бы мы ни пошли. Ребёнком я не могла нормально спать по ночам, потому что боялась их. Я не рассказывала об этом никому, кроме Блейка и родителей, но в раннем детстве я была уверена, что меня преследует женщина. Она следовала за мной, куда бы я ни пошла. Она всегда была со мной, всегда. Я видела её повсюду. И я думаю, что она, возможно, снова меня преследует.
– Это просто безумие, кто она такая? И что сделали твои родители?
– Моя мама говорила, что я не должна бояться, но я всегда была очень напугана. Самое странное, что, когда мы с Блейком были маленькими, я её не боялась; она была всегда рядом как друг, защищала нас. Но когда мы стали старше, Блейк сказал, что больше не может её видеть. Я думала, что он только притворяется, что её нет, потому что казалось, что он действительно её видит. Я была почти уверена, что много раз замечала, как они разговаривали у Старейшего дерева, когда Блейк думал, что я не смотрю, но он всегда это отрицал. Через некоторое время он сказал, что этой женщины не было, вообще никогда не было. Блейк сказал, что только притворялся, будто она настоящая, что это была игра, в которую мы играли в детстве, и он её перерос.
Айседора прищурилась.
– Как она выглядела?
Кэт задумалась и поняла, что не знает. Было очень странно, что она не могла вспомнить, как выглядела та леди. Всё, что помнила Кэт, – это её светлые волосы.
– Честно говоря, я не помню. Это странно, потому что я несколько лет видела её каждый день, а теперь я даже не могу вызвать её лицо в памяти. Я спросила Блейка, но он сказал, что не знает, потому что никогда её не видел.
– Какой же он придурок. Я не думаю, что ты боялась призраков, Кэт. Я думаю, ты боялась, что теряешь рассудок.
Кэт испытала знакомую тревогу, которая возникала у неё, когда она ещё верила в сверхъестественное, и девушка её ненавидела; она была похожа на тяжёлый тёмный туман, из-за которого Кэт чувствовала себя усталой и одинокой. Но сейчас она впервые почувствовала, что может с кем-то об этом поговорить.
– Это безумие, но мне кажется, что в последнее время я видела её несколько раз, в кофейне и на кладбище, и, честно говоря, меня это пугает. Что, если это та же самая леди? – Рука Кэт дрожала.
– Я уверена, всё будет хорошо. Ты одна из самых сильных женщин, которых я знаю, Кэт Ван Тассел, – сказала Айседора, заставив Кэт улыбнуться.
– Почему ты так говоришь? Мы совсем недавно познакомились. И я не думаю, что я особенно сильная.
– О, всё так и есть. Ты храбрее, чем думаешь. Нужно много мужества, чтобы порвать с Блейком и открыться мне после всего, через что ты прошла в отношениях. Я чувствую, что ты способна на великие дела, Кэт.
Кэт хотелось, чтобы это было правдой. Она хотела быть храброй и сильной, но уже очень давно не чувствовала себя такой. Кэт не привыкла к тому, что у неё есть подруга, которая открыто говорит о чувствах. Которая говорит, что Кэт в своём уме. Впервые за долгое время Кэт чувствовала себя комфортно и безопасно, рассказывая о себе. Она не знала, что ещё сказать. Кэт очень хотела быть тем человеком, которым её считала Айседора, и она решила не говорить ничего, что могло бы разрушить иллюзию.
– Может, нам стоит почитать дневник Катрины? Ужин будет в шесть. Думаю, у нас есть немного времени до того, как нам нужно будет идти.
– У нас полно времени, – сказала Айседора, проверяя время на телефоне.
– Отлично. Давай тогда я введу тебя в курс дела, и мы прочтём всё, что случилось до Бала урожая. Я пролистала кое-что сегодня утром, но не хотела слишком забегать вперёд, чтобы мы смогли прочитать это вместе.
– Я очень рада, что ты хочешь делиться дневником со мной, – сказала Айседора.
В этот момент Кэт почувствовала себя совершенно счастливой впервые за долгое время, но её тревожило ощущение, что кто-то за ними наблюдает. Поэтому, когда девушки начали читать дневник Катрины, Кэт пришлось постараться найти в себе то мужество, которое в ней увидела Айседора. Хотя она всё равно не могла отделаться от чувства, что кто-то – или что-то – читает вместе с ними, заглядывая через плечи.
Глава тринадцатая
ДНЕВНИК КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
ПОМОЛВКА КАТРИНЫ ВАН ТАССЕЛ
Несмотря на тёплые лучи солнца, пробивающиеся сквозь дубовые ветви над головой, я чувствую в сердце осенний холод. В это время года свет другой, золотистый и ярко-оранжевый, будто цвета пейзажа отражаются в небе, излучая волшебное сияние. Хотелось бы мне, чтобы этот свет согревал меня. Я думаю, сердечный холод – это печальное осознание того, что я не выйду замуж за Брома. Я так долго противилась этому браку, что теперь, кажется, забыла, почему я так сильно его любила много лет назад.
Катрина и Бром уселись под Старейшим деревом, как в детстве. Катрина ощущала глубокую печаль, сидя напротив него. Впервые за много лет она чувствовала себя непринуждённо рядом с Бромом и ощущала связь между ними. Когда Бром в ярких красках рассказал о встрече с Всадником без головы, Катрина смогла легко представить эти события, и она чувствовала, что Бром был полон страха и ужаса. Его руки дрожали, когда он описывал демоническую лошадь Призрачного Всадника, которая едва не проломила ему череп. Катрина никогда не видела Брома таким испуганным и таким уязвимым.
– Катрина, пожалуйста, не рассказывай об этом ни единой живой душе, особенно своему отцу. И, ради бога, не говори Икабоду.
