Ольга Озаровская - Старины и сказки в записях О. Э. Озаровской

Едва помог закончил, Московка спросила его:

— Вы, Олександр Ондреевич, грамотны?

— Читать умею. Товарышш четыре раза ко мне приходил, я в четыре раза смолоду выучился читать. Сулилса ешьчо писать научить, да боле и не приходил. Так писать и не выучилса. А читать читаю. Романы очень люблю читать, а потом и рассказывал все. Очень меня за это любили на судах. Но уж петнадцать лет ничево не сказываю.

— Ну, а сказку вы же хотели нам рассказать.

— Длинна только, убьетесь… Ну да ладно, нам на работу не бежать. Ишь вон дедушко уж работу нашол (Кулоянин плел кому-то заказанную рюжу). Ну, ладно.

И он начал.

8. Красавица под флером

В одном городе приморском было два купца, два родных брата. Один торговал магазинами, лавками, горной торговлей занималса (на суше), а другой имел корабли, ходил заграницу.

Который ходил заграницу, тот не имел ничево детей; тот, который торговал на суше, тот имел детей. Потом он заболел и в молодых годах умер. Сына оставил своево лет петнадцати. Супруга осталась в молодых годах. Она безумно торговать не стала: сын молод, а сама она не привычна была, — и прикрыла эту торговлю поэтому.

Ну, што ж? Сын Ванюша без занятий: ему скушно. Кое-как один год проходит, на второй год весна приходит.

— Што, маменька, без занятий мне очень скушно!

— Да чем же, Ванюша, заниматьса? Ну што же? Торговлю снова откроем?

— Маменька, это ешьчо поспеем поторговать. Мне бы вот охота заграницу.

— Да што же? У дяди корабли готовые. Сходи к нему, может, он тебя возьмет, и съездишь ты с ним.

Вот он этому случаю был очень рад. Сейчас же, в тот же день к дяди отправилса. Приходит к дяди. Дядя его очень любил. Принел ево великолепно.

— Ну, дяденька, я к вам с просьбой.

— А с какою, Ваня?

— Да вот мне здумалось посмотреть заграницей, как люди живут. Дак вот возьмите меня с собой на эту навигацию.

— А я только думал звать тебя, а ты сам пришол. Ну, поедем! Приготовьса. Одежды много не бери с собой, так, немного возьми.

— Хорошо.

Вот он приходит домой.

— Маменька, дяденька меня пригласил, взял.

— Ну, тогда поежжай.

Вот ему приготовили все, и он собралса, багаж ему свезли на карапь, с маменькой распростилса и со веема служашшима. И отправилса. Погода стояла блаhоприятная.

Шли не очень долго и прошли заграницу, там в какой-то столичной город.

Ну, обыкновенно первым делом — таможня. Приехал, заявил с каким товаром на пошлины.

Ну, потом таможня ему разрешила торговать разныма товарами. Он стал торговать. А Ваня што? Он свободной, как пассажир.

Он для развлечения стал каждой день, как только хорошая погода, на гору выйдет гулять. 1 ак это и продолжалось много времени. Он побывал в театрах везде, повеселилса, посмотрел, как заграницей люди живут.

В один прекрасный праздничной день выехал на гору (на берег) прогулятьса.

Шел по проспекту и вдруг видит, едут жандармы конные и загоняют во дворы всех гуляюшших, в том числе и нашево Ваню прогнали во двор, калитку закрыли. Он удивилса: што это значит? Среди бела дня и не дают по улице иттить. Ево это сомненье взяло. Он подошел к одному пожилому человеку, так как тут народу было довольно много во дворе, и обратилса с вопросом:

— Послушайте! Почему же это у вас не позволяют гулять?

— А вы должно быть иностранец?

— Да, я иностранец.

— Так вас скоро отпустят.

— Дак все таки, по какой причине нас загнали всех?

— Эта причина очень простая.

Скажите, пожалуйста.

— Вот видите, у нашево императора есть прекрасная дочь, дак штоб не влюблялса молодой народ, для этово всех с проспектов загоняют.

— Вот для чево!

— Так точно.

Вот он, знаете, задумалса, как бы это посмотреть. Нашел щелку[74] в заборе и стал глядеть. Ну, и действительно, видел: в трех коретах проехали фрейлины и императорская дочь. Но она была под флером. Лица невозможно видеть.

Ну, вот он задумалса.

Спустя полчаса всех уволили, калитка открылась: кто куда шел, тот туда и пошел по своей дороге.

Он сейчас на морскую пристань и на карапь. Ево и перевезли. Дядя смотрит, он печальной.

— Ваня, што с тобой, здоров-ли ты?

— Здоров, дяденька!

Назавтра опять приехал на гору прогулятьса. Все мечта ему: где ему увидеть, што за красавица. И так ему, знаете, невесело. Недолго погулял, вернулса обратно. Ну, он получал газету каждый день (ему доставляли, за это платил). Вот сказано, таково-та числа будет театр, будет царская фамилия и будет императорская дочь.

Только сказано, будут ложи очень дороги, входу дорого. Он подумал: «Да есь у меня денех, не пожалею».

За сутки раньше сходил, купил билет.

Там первое место не продают, где царская фамилия, а вторую линию.

Ну, в назначенной день в театр явилса, публики много. Наконец приехала и царская фамилия и ее высочество.

Ну, штож, видит: фигура человеческа, высока девушка, стройна, а лица не видно, под флером.

Вот ему еще тошнее стало. Што поделаешь? Приехал на карапь. И за это время стал он худее на лицо. Дядя видит, што племянник изменилса. Ничево не может кушать, похудел.

— Ты болен?

— Нет, дядя, я здоров.

Дяди пригласил дохтора.

Дохтор осмотрел больново, да и признал, што он от задумчивости заболел. Дохтор понел:

— Молодой человек влюблен в ково-нибудь?

— Да.

— Вы эту мысль выкиньте из головы.

Потом дохтор сказал купцу:

— Ваш племянник влюблен в ково-то.

Вот ево дядя и начал допрашивать:

— Ваня, скажи мне, я помогу твоему горю.

Ну, он говорит:

— Да, я влюблен, дядя, но сказать не смею.

— Скажи. Мне здесь все знакомы, я все могу сделать.

— Я влюблен в императорскую дочь.

— Ах, Ваня, Ваня, каку ты глупость сделал! Если бы она была купеческа, я бы дело обделал, послал бы сватать и она бы пошла: ты миллионер. Но она императорска дочь. Этово нельзя. Ну, все-таки не горюй. Где же ты ей видел?

— В театре, но я лица не видел, мне бы хоть увидеть ей.

— Ох, чудак, лица не видел, а так влюбилса! Надейса, Ваня. Это я могу сделать, штобы посмотреть. За деньги все можно.

И в тот же день этот старой купец поехал в город. Ваня осталса на корабле. У нево был знакомой, один высокопоставленной человек, который служил при дворце.

— Вот што, друг мой, берите денег сколько угодно, только сделайте такую службу: у меня есть племянник, молодой человек…

— Хорошо, я знаю.

— И вот он в театре видел императорскую дочь; хотя не видел лица, но видел ее стан и очень влюбилса. Дак вот, не можете ли устроить, штоб он мог ей лично увидеть. Только увидеть, больше ничево.

— Ох, голубчик, это очень трудно. На ейну половину мушшинам строго воспрешшается ходить. Все таки дайте мне строку трое суток; я подумаю, может я как-нибудь это устрою.

Так этот купец уехал на карапь и сказал:

— Надейса, Ваня: через трої суток будет известно, как ты повидаїшса с императорской дочкой.

Действительно, через трої суток этот человек приехал на іхное судно.

— Ну, я придумал средство: позовите мастера, который отливает хрустальну посуду, и закажите стеклянной сосуд, штобы вместил тело человеческое и мог бы плавать по воды, не утонул. Коhда будет готово, дайте мне знать. Мое дело будет препроводить Ваню во дворец.

Ну, хорошо. Вот мастера сыскали и сказали:

— Можете ли сделать такой сосуд?

Мастер подумал и говорит:

— Могу.

— Ну так вы сделайте, и чем скорее, тем лучше.

Мастер ушол и в скором времени приготовил сосуд вроде сигары с крышкой. Значит, человека можно спустить, и поедет куда угодно. Нужно было делать пробу при мастере. Взяли огромный обрез, налили воды, положили тяжести семь пудов и спустили. Он не потонул. Значит, тело человека вполне понесет.

И мастер говорит:

— Сосуд сей можно отпирать, есть пружина; только открывать можно изнутри, кто будет там человек, а так не откроешь, только поломаешь.

Мастера за это наградили щедро.

Дядя говорит:

— Теперь поедем в магазин.

Купили дамской кустюм, приблизительно на Ванин рост. Привезли на карапь.

Ну, Ваня переоделся. У нево не было ни бороды, ни усов, только пробивались, так и те парикмахер подчистил. Ваня в этот сосуд повалилса. А чиновник говорит:

— Провизии не бери, скоро будешь на свободе.

В бот спустили, привезли.

У этово чиновника все было подкуплено, штоб пропустили сосуд. Ну вот, пронесли этот сосуд в сад. В этом саду был фонтан и пруд, и стоял часовой. С этово пруда никогда не брали воды, кроме как ее высочеству умыватьса. В этот пруд этот сосуд спустили. Это сделано было ночью. Когда утро настало, утром две фрелины явились с кувшином за водой. Увидали этот сосуд. Солнышко отражает ево на той стороны.