Виктор Виткович - Сказочные повести. Выпуск десятый
— Все-таки нехорошо…
— Что не хорошо? — спросил Мишка.
— А платье… — сказал Федя и вдруг просиял. — Кисть, а кисть, — сказал он, — хочу платье! Красивое-прекрасивое!
Встав в лифте на четвереньки, чтоб лучше видеть, Абракадабр жадно смотрел, как действует кисть. Волшебная кисть рисовала на стене Красивое-прекрасивое платье — с оборками, рюшками и перламутровыми пуговицами. И когда платье было готово, оно упало со стенки на каменный пол.
Абракадабр в лифте застонал от желания скорее завладеть кистью, а мальчики, отряхнув платье, повесили его на почтовый ящик и позвонили в квартиру.
— Бежим во двор! — сказал Мишка.
Мальчики скатились по перилам и исчезли, хлопнув парадной дверью.
— Кто там? — крикнула Люся из-за своей двери тоненьким голосом.
Никто не отвечал. Люся осторожно открыла; на площадке никого не было. Только на почтовом ящике висело платье удивительной красоты.
— Это кому? — спросила Люся замирающим голосом у самой себя.
Стоя в лифте на четвереньках. Абракадабр громко ответил:
— Тебе. За то что ты хорошая девочка!
— Вы кто? Добрый волшебник? — спросила Люся.
— Очень добрый, — прорычал Абракадабр, скривясь так, будто у него болели зубы. — А теперь беги, скажи дворнику, что я застрял в лифте.
— Сейчас, сейчас… — Люся засуетилась, прижала к себе платье и кинулась назад, в квартиру.
Абракадабр мрачно усмехнулся: «Они будут во дворе».
Он сел в лифте на скамеечку и, для удобства свесив голову вниз почти до пола, обдумал план действий во всех подробностях.
Прежде всего он отберёт у мальчиков кисть! А потом…
Потом заманит к себе! О, он ещё рассчитается с этими щенками! Они узнают, кто такой Абракадабр! Он их сотрёт не сразу, нет! Он будет их стирать каждый день по кусочку! Он будет стирать их по ноготку, по волоску! А они будут кричать: «Дяденька, не стирай!..»
Представив себе эту картину, старичок громко засопел от предвкушения мести. В нём кипела такая злоба, что даже его чёрный кот, видавший виды и привыкший ко всему, вскочил на деревянный костыль и, склонив голову набок, начал смотреть на волшебника, будто видел его первый раз в жизни.
8
Дворник Варфоломей поливал двор, смывая разноцветную грязь, оставшуюся от праздничного ремонта. В водосточном люке с решёткой кипела и пенилась вода, в неё вливались синие и жёлтые струйки. Заметив, что воробьи, слетевшие с только что покрашенной крыши, оставляли на вымытом асфальте зелёные треугольники лапок, Варфоломей направил на птиц струю, и они с криком разлетелись, мокрые и взъерошенные.
— С лёгким паром! — сказал им добродушно Варфоломей.
К нему подбежали мальчики и сообщили, что кто-то застрял в лифте. И из окна про то же самое закричала Люся. Дворник недовольно положил брандспойт и ушёл. А Федя и Миша, гордо подняв головы, двинулись дальше, будто настоящие волшебники, обдумывая, что бы такое необыкновенное сделать. Их всё ещё немножко мутило, и, наверное, потому в голову ничего путного не шло.
Вдруг Федя оживился. На втором дворе на верёвке сушилось Люсино платье, а чуть в стороне, между урной для окурков и анютиными глазками, на скамейке дремала бабушка Лида. На её коленях лежали спицы и недоконченное вязанье. Это была добрая бабушка. Она часто давала им конфеты просто за так, ничего не требуя взамен. А когда Мишка нечаянно разбил мячиком её окно, бабушка Лида даже не пожаловалась управдому. Вот какая это была бабушка!
— Знаешь, — сказал растроганно Мишка, — давай закончим её вязанье. Обрадуем старушку!
Мальчики подошли к бабушке, стараясь не разбудить.
— Давай рисуй чулок! — прошептал Федя, протягивая кисть Мишке.
— Какой же это чулок? Это шапочка!
— Сам ты шапочка! — сказал Федя.
И они начали спорить. Мы не будем перечислять все обидные слова, которыми обменивались приятели, решившие сделать доброе дело. Эти слова вы и сами знаете. Вернёмся лучше к дворнику и волшебнику.
Варфоломею ничего не стоило починить лифт. Абракадабр скоро почувствовал, что лифт поплыл вверх и остановился на пятом этаже. Старичок вышел и постоял, прислушиваясь к удаляющимся шагам дворника. Потом, подхватив под мышку костыли, он побежал вниз теми бесшумными шагами, какими умеют бегать волшебники. Выскочив на улицу, Абракадабр дал пинка своему коту; чёрный Вася помчался к мастерской дырок и исчез в форточке. А волшебник заковылял на костылях к воротам.
Он задыхался от нетерпения. Наконец волшебная кисть, та самая, которую он искал целых два года, наконец-то она в его руках! Остались сущие пустяки: войти во двор и отнять её у маленьких мальчиков. Прыгая на костылях, Абракадабр подскочил к воротам. Но тут его встретило грозное рычание.
Посреди ворот лежал Тузик. Из его пасти, как раскаты далёкого грома, лилось безостановочное «р-р-р».
… Волшебник остановился в раздумье, потом, порывшись в кармане, вытащил бронзовый амулет с арабскими буквами, крошки нюхательного табака и завалявшуюся берцовую кость. Амулет и табак Абракадабр бросил обратно в карман, а кость показал Тузику.
— Дать собачке? — спросил он противным голосом. «Р-р-р!» — сказал Тузик и приподнял с одной стороны губу, показав белый клык.
Волшебник пожал плечами, потряс рукав своего пиджака. И из рукава выпал кожаный ошейник с костяными украшениями.
— Не соблаговолит ли мудрейший из псов принять от нас скромный подарок? Ошейник из кошачьих зубов. Он предохраняет от всех бед: от ампутации хвоста, от стригущего лишая и от летящих камней.
«Р-р-р!» — сказал Тузик ещё грознее.
Абракадабр удивился.
— Ты думаешь, что чёрный Вася всё ещё тут? — Он вывернул второй карман. — Его нет, видишь?
«Р-р-р!» — сказал Тузик и вскочил на ноги.
Абракадабр попятился. Он был озадачен. Что бы это могло значить? Даже такие драгоценные реликвии, перечисленные в «Серой книге» злых волшебников, и те оказались бессильны! «Ну и королевство!.. — подумал Абракадабр. — Ну и времена!»
Мог ли он подозревать, что разгадка тайны находилась позади него? Это был невзрачный каменный столбик, косо торчавший у ворот на краю мостовой: для ваших глаз — простой столбик, но для Тузикиного носа — центральный собачий журнально-газетный киоск!
К этому столбику прибегали собаки всего района. Обнюхав столбик снизу вверх, можно было узнать, что произошло в мире. Не появились ли на свалке новые кости? И кто кого укусил? И кто загнал кошку на дерево? И целую кучу других, не менее важных известий. Много раз уже собаки сообщали друг другу и о злом волшебнике Абракадабре, передавая его запах — отпечатывая его на столбике, чтобы все запомнили. И если бы люди догадались нагнуться к столбику, они давно поняли бы, что над их улицей нависла страшная угроза. Теперь вам ясно, почему Тузика нельзя было подкупить ни берцовой костью, ни ошейником из кошачьих зубов?
Волшебник стоял и размышлял, но, увидев в глубине двора мальчиков с кистью, решился. Осторожно, бочком Абракадабр начал проходить в ворота, умильно говоря рычавшему Тузику:
— Хороший пёсик… Умный пёсик…
Но Тузик сделал вид, что не понимает человеческого языка, бросился вперёд и вцепился зубами в икру злого волшебника. Абракадабр швырнул костыли и без оглядки помчался домой. И это ещё счастье для него, что все на улице — и маляры, и монтёры, и стекольщики — были на обеденном перерыве. Вот почему никто не увидел, что инвалид на самом деле не инвалид, а кто-то другой.
Вбежав в мастерскую, Абракадабр открыл семь замков сундука при помощи семи ключей и семи заклинаний.
— Сейчас я сотру тебя, мерзкий пёс! Сотру с хвостом и ушами! — шипел он, доставая из сундука волшебную резинку.
Дрожа от ярости, он сунул резинку в карман, снял с двери табличку «Закрыто на обед», повесил табличку, предназначенную для более долгих отлучек, — «Закрыто на переучёт», сбежал по лестнице, сел в свою инвалидную механическую коляску и выехал.
9
Переезжая через улицу, волшебник мимоходом проверил резинку — махнул по воздуху и стёр муху, жужжавшую у носа. Резинка действовала! Тогда волшебник нацелился в голубя, гулявшего по мостовой. Птицы на этой улице не боялись людей. Абракадабр взмахнул резинкой, голубь взлетел, но кончик его крыла был стёрт, и голубь с писком упал за соседний забор.
«Не забыть прежде всего стереть зубы этому псу…» — думал Абракадабр, подъезжая к воротам.
Тузик с рычанием встал. Бедный Тузик! Откуда могла знать простая дворовая собака, что от резинки, на которой нарисован заяц, надо бежать без оглядки! Волшебник поднял резинку, прицелился. Тузик прижал комок, как пружина, готовясь к прыжку. Но тут раздался голос:
— Тузик!
И из дворницкой вышел Варфоломей.
