Валерий Роньшин - Месть Трёх Поросят
Молодцова будто током шарахнуло. «Да ведь Безбородов-то и есть Ногососов!» — вдруг ясно понял он. Да! Да! Да! Такой замечательный и обаятельный профессор Безбородов — не кто иной, как мошенник Ногососов. Ведь настоящие мошенники именно такими и должны быть: замечательными, обаятельными, внушающими доверие. А иначе как они будут свои мошеннические делишки проворачивать?
Тут Димку второй раз будто током шарахнуло. Блин!.. Дардыкина же рассказала Ногососову, где прячется Сэди Уоррен!.. Он же сейчас убьет американку!..
Молодцов пулей сорвался с места.
— Дима, ты куда? — удивленно воскликнула Лиза.
Но Димке было уже не до Дардыкиной. Он несся, не чуя под собой ног. «Только бы успеть! Только бы успеть!» — стучало у него в голове. А ближе к селу в голову стукнуло вот еще что: «Эх, надо было ружье захватить…» Но не возвращаться же на базу. И Молодцов, выдернув по дороге здоровенный кол из частокола, огородами пробрался к дому Кукурузникова.
Понаблюдал из подсолнухов.
Входная дверь закрыта… Или открыта?.. Димка пригляделся: открыта! Кто-то выбил врезной замок!.. Молодцов в три прыжка подскочил к двери. Прислушался. В доме было тихо. Димка осторожно вступил в сени, готовясь к самому худшему. Сейчас на полу, в луже крови, он увидит труп Сэди Уоррен — американской девчонки, которая ему так понравилась, в которую он уже почти что влюбился.
В сенях, однако, трупа не было. И на кухне не было. И в комнатах. Впрочем, живой Сэди тоже нигде не было… «Куда же она подевалась? — недоумевал Молодцов. — Ногососов, что ли, с собой увел? А зачем? Ведь он же ее убить собирался».
— Сэди, Сэди, — на всякий случай тихонько позвал Димка.
— Дима, это ты? — раздался голос американки.
Молодцов чуть до потолка не подпрыгнул от радости. Сэди!.. Живая!..
Голос девочки донесся из кухни. Димка бросился туда.
— Я, Сэди, я! — Молодцов озирался в поисках американки. — А ты где?
— Тут.
Голос шел непонятно откуда.
— Где — тут?
— В трубе.
— Где?
Послышался шум, и из печки вылезла перепачканная сажей Сэди Уоррен. Димка чуть не расцеловал ее. Но не расцеловал, сдержался.
— Сэди, что случилось? — спросил он.
— Сейчас расскажу, — ответила девочка.
И рассказала.
Только она принялась уплетать продукты, которые ей принес Молодцов, как хлопнула калитка. Сэди глянула в окно, и у нее кусок в горле застрял. К дому подходили Мухоморов, Тараканов и еще какой-то мужчина с окладистой бородой. Сэди поняла, что через минуту она окажется лицом к лицу со смертью. И тут Сэди вспомнила Димкин рассказ о том, как он проник в этот дом. «А вдруг веревка еще в трубе?!»— подумала
Сэди и кинулась к печке. Бандиты тем временем уже выбивали дверной замок. К счастью для Сэди, веревка действительно была в трубе. Мальчишки забыли ее вытащить. Сэди полезла по веревке и затаилась в дымоходе. А бандиты, выбив замок, ворвались в дом. Сэди слышала их голоса. Один из голосов принадлежал Ногососову. Девочка поняла, что мужчина с окладистой бородой и есть Ногососов. Они начали искать Сэди. И, не найдя, устроили совещание — что им делать дальше? Говорил в основном Ногососов. Сэди слушала его и ушам своим не верила. Ногососов знал и про Димку, и про Федьку, и про Эльку, и про то, как ребята расшифровали картину, и про то, как они нашли тайник, а в тайнике пиджак, а в пиджаке газету, а в газете заметку о скульпторе Пипеткине… Ногососов сказал, что «двое малолеток» сейчас поскакали на лошадях в Старокозельск и что Таракану и Мухомору тоже надо гнать на тачке в Старокозельск и «сесть малолеткам на хвост»; те наверняка выведут их к «золотой бабе». Ну а уж там малолеток побоку, а «золотую бабу» сюда — в Хлевное. А ему, Ногососову, нужно здесь одно дельце провернуть.
— А потом они ушли, — закончила свой рассказ Сэди.
— А Ногососов говорил Таракану и Мухомору про остров на Чертовом болоте? — спросил Димка.
— Нет, не говорил.
«Ясненько», — понял Молодцов. Судя по всему, Ногососов решил кинуть своих сообщников. Он так же, как и Димка, думает, что Пипеткин спрятал статую не в Старокозельске, а на острове, посреди Чертова болота.
Все эти соображения Молодцов изложил Сэди, заодно рассказав ей, откуда Ногососову стало известно, где она прячется.
— Ну и болтушка, — отозвалась Сэди Уоррен о Лизе Дардыкиной.
Димка о чем-то усиленно размышлял.
— Ха, прикольный прикол получается, — усмехнулся он своим мыслям.
Сэди не поняла:
— Ты о чем, Дима?
— Да Ногососов попросил Рябчикова показать ему проход на остров. Так вот не исключено, что Рябчиков на острове пришьет Ногососова.
Сэди опять не поняла:
— Куда пришьет?
— Да не куда. Пришьет — значит замочит.
Сэди вновь не поняла:
— Замочит?.. Как белье замачивают?
Пришлось Димке объяснить по-простому:
— Ну убьет его. Убьет.
— Почему убьет? — спросила американка.
— Да потому что Рябчиков — прибабахнутый. — И, видя, что Сэди Уоррен снова не врубается, Молодцов пояснил: — У него мозги не в порядке.
— Он что, маньяк-убийца?
— Вот именно. Мы с Федькой расследование проводили. И вышли на этого Рябчикова. Он по четвергам совершает убийства.
— Но сегодня же не четверг.
— Все равно он Ногососова замочит, — уверенно сказал Молодцов. — Не сможет маньяк упустить такой удобный случай: кругом болото; грохнул из ружья, а труп в трясину бросил.
— Дима, а давай в полицию сообщим, — предложила Сэди. — То есть в милицию. Пусть они арестуют обоих преступников.
Димка усмехнулся наивности американки:
— А как ты себе это представляешь?
— Мы сейчас идем в милицию…
— Ближайшее отделение милиции — в Старокозельске.
— Тогда позвоним туда.
— Ближайший телефон — в Сковороде.
— Боже, — вздохнула Сэди, — как у вас в России все сложно.
— Да уж, это тебе не Америка.
— Ну а что же тогда делать?
— А я их один возьму, — лихо выдал Молодцов.
Сэди была поражена.
— Ты, один?
— Я, один.
— Но как?
— Оперативно-диверсионным способом, — объяснил Димка. — Подкрадусь тихонечко и — бац! — одного по башке, потом — бац! — другого. Они вырубаются. Я их связываю, а после можно и ментовку вызывать. Никуда они не денутся.
— А как ты на остров попадешь?
— Меня Машка проведет.
— Какая Машка?
— Федькина свинья. Иван Иваныч охотился с ней на этом острове, значит, она должна знать туда дорогу.
Американка улыбнулась.
— Ты о свинье прямо как о собаке говоришь.
— Да Машка умнее любой собаки в сто раз! А может, даже в тысячу раз!
— Я пойду с тобой, Дима! — вдруг решительно заявила девочка.
— Нет, Сэди, это опасно.
— Я знаю. Поэтому и не хочу отпускать тебя одного.
Молодцов прямо растаял от этих слов. Но только внутри. Снаружи он был тверд, как гранит.
— Нет, нет и нет.
Сэди умоляюще смотрела.
— Я тебя прошу, Димочка.
И Димкино сердце дрогнуло.
— Очень просишь?
— Очень-очень.
— Ну ладно. Идём.
Глава 28
«Молоток, Димка! отлично сработано!»
И вот они уже шли по болоту. Впереди свинья Машка, за Машкой Димка, за Димкой Сэди. Поначалу почва была относительно твердой. Но вскоре под ногами захлюпало, зачавкало и зачмокало. Начиналась Ведьмина топь — самое гиблое место во всем Чертовом болоте. Машка смело полезла в бурую жижу. А вслед за ней, тоже смело, полезли ребята.
Здесь следовало двигаться крайне осторожно. Если чуть отступишь от брода — хана; трясина засосет — ойкнуть не успеешь. Ребята это прекрасно понимали, поэтому Димка старался ступать в след Машкиного копыта, а Сэди — в след Димкиной ноги… На поверхности трясины то и дело вспучивались и лопались пузыри болотного газа. Воздух был буквально пропитан гнилыми испарениями. Жижа уже доходила Димке и Сэди почти до колен, а Машке почти до пятачка. Но, несмотря на это, ребята и хрюшка упорно лезли вперед, с трудом вытягивая ноги из вязкого месива.
Наконец впереди, словно оазис в пустыне, показался островок. Все трое выбрались на твердую землю, грязные, как свиньи. Особенно Машка.
— Ой, я прямо кикимора болотная, — оглядев себя, со вздохом произнесла Сэди.
— Никакая ты не кикимора, — возразил Димка. — Ты очень красивая девчонка.
Сказав это, Молодцов невольно смутился. А Сэди улыбнулась.
— Ты тоже очень красивый парень.
И Димка отчетливо понял: вот она, его настоящая любовь! Сэди Уоррен! А Катька Орешкина — это так, легкое увлечение.
Чтобы скрыть свое смущение, Молодцов спросил о том, о чем давно намеревался спросить:
— Сэди, а откуда ты русский знаешь?
— А я его в колледже изучаю. У меня по русскому одни пятерки.
БАХ-БАХ! — прогремели вдруг неподалеку два выстрела.
