Амалдан Кукуллу - Сказания древнего народа
На счастье мимо плыла огромная рыба. Она подплыла к утопающим и проглотила их – сначала ребенка, а затем мать – и, вильнув хвостом, ушла на дно. Долго плыла это рыба с людьми в животе – ей было очень трудно плыть от такой тяжести. Но как бы то ни было, доплыла она до одного затона, предстала перед Серови – хозяйкой реки, и спросила:
– Приказывай, что дальше делать с этими людьми?
Серови погладила свои белые, словно из пены, волосы и таинственно сказала:
– Перенеси их на тот берег, прочти свои добрые заклинания и выпусти.
Когда рыба подплыла к другому берегу реки, она прочитала добрые заклинания на своем рыбьем языке и, выплеснув изо рта вместе с водой бедную женщину, опять ушла под воду.
Едва Белго коснулась земли, как почувствовала, что у нее выросли настоящие руки. Сначала она даже не поверила такому чуду, но, убедившись, что это не сон, а явь, всем сердцем обрадовалась и даже на мгновение забыла о ребенке. Но когда вспомнила, что сыночек остался в рыбьем животе, то бросилась к воде, стала плакать и звать своего младенца.
– Сынок, сыночек, где ты?.. Где?.. – кричала она, обливаясь слезами.
А рыба в это самое время на дне реки кормила младенца своим рыбьим молоком и наказывала:
– Манисман, ты будешь сильным, но смотри, не твори зла доброму делу, люби всех птиц и рыб. – Сказав это, она выплеснула его на берег и погрузилась на дно реки.
Обрадовалась Белго, увидев сына здоровым и невредимым. Взяла его в первый раз за всю свою жизнь на собственные руки и, целуя его всего, счастливая зашагала вдоль реки. Долго шла она вдоль берега. Теперь ей с руками было легче: она могла разжечь огонь и сварить обед, нарвать всяких дичков и ягод и тем жить.
Однажды в один из жарких дней Белго решила искупать в реке своего младенца. Окунула она его в первый раз – ребенок тут же подрос и стал как трехлетний, окунула во второй раз – он еще больше стал. Обрадовалась мать такому чуду, окунула его в третий раз – а ребенок на сей раз стал походить на семилетнего.
– Мама, я в этом лесу у самого берега реки дом выстрою и мы будем жить в нем, – вдруг сказал семилетний Манисман.
Наломал он много хвороста, сплел из него стены, смазал их глиной, сверху покрыл плетень – и дом был готов. Стали они жить в этом доме не бедно и не богато: что раздобудут, то и съедят. Белго то и дело занималась шитьем или вязанием, только бы не сидеть без дела, не скучать и не предаваться печальным воспоминаниям, а Манисман целыми днями бродил по лесу, купался в реке, лазал по деревьям. Он так полюбил и сдружился с лесными птицами и речными рыбами, что вскоре научился понимать их языки. А рос он не по дням, а по часам, на удивление любимой матери.
Когда Манисман стал походить уже на одиннадцатилетнего мальчика и стал понимать, что у всех на свете бывают отцы, он стал изо дня в день докучать матери своей расспросами об отце. Но красавица Белго все уклонялась от ответа и рассказывала ему разные сказки и небылицы. Мальчик на время отставал, а потом опять задавал свои вопросы. И так шли дни за днями, недели за неделями. В один прекрасный день Манисман, взяв с собой кусок чурека, отправился далеко в лес. В лесу он стал кормить чуреком птиц. Но случилось так, что один самый старый ворон сел мальчику на плечо и сказал в самое ухо:
– Манисман, хочешь, я тебе расскажу, почему вы с матерью остались одни?
– Да, очень хочу, добрый ворон!.. Рассказывай, да поскорей! – попросил мальчик.
Рассказал ему старый, видавший все на веку своем ворон о том, как он наблюдал за матерью мальчика в другом лесу, когда она еще была безрукой, как она ложилась на живот и губами собирала ягоды, как она тонула в реке, как ей помогла выбраться на берег Серови... – обо всем, что случилось с мальчиком и его матерью, поведал Манисману старый ворон. Даже о том рассказал, как письма, которые посылались его отцу Джугово и ответы на них перехватывала злодейка Маравшей -жена дяди мальчика.
– А не знаешь ли ты, добрый ворон, где сейчас находятся мой отец и дядя? – спросил Манисман птицу.
– Как не знть! Знаю! Они на войне, далеко отсюда, – ответил ворон.
Тогда Манисман спросил ворона: не знает ли он, как можно отыскать добрую Серови, чтобы отблагодарить ее.
– Этого я не знаю, – ответил ворон, – это знают рыбы.
Прыгнул тогда Манисман в реку и стал созывать к себе всех рыб. Когда рыбы подплыли, он спросил их:
– Добрые мои друзья, где можно увидеть Серови?
Одна из рыб, ничего не ответив, проглотила мальчика и мигом доставила его в чудный подводный дворец хозяйки реки – Серови. Предстал Манисман перед беловолосой Серови, поклонился ей в пояс и сказал:
– Почтенная и добрая речная хозяйка! Ты в самые трудные минуты пришла на помощь мне и моей матери и спасла нас от гибели... Поэтому я, Манисман, сын этой женщины, пришел отблагодарить тебя и сослужить любую службу.
Серови прижала к себе мальчика, насупила свои большие белые брови и, устремив свой взгляд куда-то вдаль, печально сказала:
– Службу сослужить, говоришь?.. Никому не под силу помочь в моем горе.
Манисман стал просить хозяйку реки поведать ему свое горе.
– Я все сделаю, чтобы избавить вас от горя, – сказал мальчик.
– О, добрый человек, вот уже много-много лет, как меня один данандей у седьмой реки околдовал в Серови...
А дело было так. В те далекие годы в стране горцев жил один богатый и почтенный старик, звали его Шолум. И была у него жена, которую звали Мозол, и любил он ее безмерно, и она его тоже любила. Но случилось так, прожили они вместе много лет, но детей родить все никак не могли. И вот в один из дней решил этот почтенный старик пригласить к себе со всех концов данусмендов и просить у них помощи или совета... Я тогда был самым мудрым данусмендом Хоазарии. Решил я помочь бедному старику и отправился с ним в далекую лесную страну Гузелгюл за волшебными розами, настой из которых надо было пить, чтобы у них родились дети. Много трудностей пришлось испытать нам в пути, но как бы то ни было, мы пришли в страну Гузелгюл, сорвали одну розу и одну розочку, хотя это было совсем не просто и, радостные, предались обратной дороге. У седьмой реки, когда мы сделали привал, нам встретился один данандей. Он увидел веселившегося Шолума и сказал: «У сегодняшней радости в завтрашнем дне горе бывает... Что вы так веселитесь?»
Не по душе пришлись мне слова злого данандея, и я сказал ему: «Чтобы язык твой сгнил, собачий сын». За эти слова он разгневался на меня, стукнул своим волшебным посохом о землю и гневно сказал: «С глаз моих исчезни в реке и стань там Серови». В это самое время на небе появилось облако, а в том месте, где он ударил посохом, расступилась земля, и оттуда выскочил длинный и страшный джинн в образе Смерча. Завертел меня этот джинн, закружил, да и в реку сбросил. Едва я коснулся дна реки, как тут же превратился в Серови. И вот с тех пор я, человек земли, живу заколдованный в Серови в реке, среди множества рыб... Много лет прошло с тех пор. Родились ли у этого почтенного старца дети, мне не ведомо.
Манисман не выдержал и тут же спросил:
– Добрая речная хозяйка, а можно ли вас расколдовать, сделать такой, какой вы были? Если можно, я все сделаю для вас, только повелите.
Серови угрюмо усмехнулась и ответила:
– Расколдовать меня можно, но это тебе будет не под силу.
– Добрая Серови, я все сделаю, я сильный, только скажите, как это сделать, – не отставал Манисман. – Скажите как, скажите!
Ничего не оставалось Серови, и она сказала:
– Чтобы сделать это доброе дело, тебе нужно добраться до седьмой реки. Там между горами в семи шагах от берега находится жилье джинна в образе Смерча, который заколдовал меня в Серови. Если ты сумеешь словить его и привести ко мне, то я опять приму человеческий облик и смогу жить на земле.
Пообещал Манисман во что бы то ни стало изловить злого джинна в образе Смерча и попросил одну из рыб, чтобы она доставила его на берег. Проглотила рыба мальчика и поплыла. Дорогой она напоила его рыбьим молоком и выплеснула на берег. Когда ноги Манисмана коснулись земли, то он тут же стал рослым и крепким юношей. Обрадовался он, что стал большим и сильным, но мысль о том, что ему предстоит вступить в единоборство со злым и сильным джинном, поборола в нем это радостное чувство. Пришел Манисман домой и украдкой от матери лег под огромный лист дерева, который он иногда использовал вместо одеяла. Лежит он и думает о том, как поймать джинна.
«Если связать его канатом, он все равно сбежит, – думал он. – Пожалуй, надо сшить мешок из каменной шкуры, в котором не было бы ни одной щели.»
Рано утром отправился добрый юноша к одной скале, содрал с нее шкуру, принес домой и говорит:
– Мать, ты должна из шкуры скалы сшить мне каменный мешок.
Мать в недоумении спросила:
– Сынок, а зачем тебе понадобился каменный мешок?
– Мать, вопросов мне пока не задавай, потом сама все узнаешь. Лучше поспеши исполнить мою просьбу, да постарайся, чтобы в этом мешке ни одной щели не было.
