Автор Неизвестен - Сказки народов мира; Тысяча и одна ночь

Мать отвечала:

— Разве с твоим аппетитом можно наниматься к этому скупцу?

Но Жа долго упрашивал мать, и она в конце концов согласилась.

Она пришла к старейшине, объяснила ему, что ей нужно, старейшина расхохотался и сказал:

— Ладно, пусть приходит твой сын.

Весть о том, что Жа нанимается в работники к старейшине, разнеслась по всем селениям. Люди опасались, как бы с Жа и его матерью не приключилась беда, потому что старейшина тот был свирепее лютого зверя.

И вот бедная мать привела своего сына в дом старейшины. Старейшина велел работникам сварить для Жа большой котел риса. Когда рис был готов, он позвал жену и восьмерых дочерей, чтобы все полюбовались, как урод будет есть. Жа съел все без остатка. Старейшина подошел к нему и сказал:

— До чего же ты похож на тыкву! Интересно, что ты умеешь делать?

— Я умею делать все, что угодно.

— А я не верю! Ты пойдешь сторожить мой рис. Если птицы склюют хоть одно зернышко, твоей матери придется отдавать мне три урожая подряд.

С этими словами старейшина велел работникам ссыпать во дворе рис для просушки. Жа ни на минуту не спускал глаз с сушившегося риса, птицам не досталось ни зернышка. Наконец рис просох, и слуги пересыпали его в закрома.

На другой день старейшина послал Жа пасти буйволов. Когда к концу дня Жа пригнал буйволов домой, старейшина пересчитал их и удивился: все были целы и все сыты. В тот день старейшина дал Жа на ужин только одну чашку риса. Жа остался голодным, у него так подвело живот, что всю ночь он не сомкнул глаз. Утром младшая дочь старейшины, которую звали Там, спросила у Жа:

— Все ли у тебя хорошо, пастух?

— Меня мучает голод, — пожаловался Жа.

Там тотчас принесла ему рис, оставшийся от ужина.

В тот день старейшина сказал юноше:

— Сегодня ты опять будешь пасти буйволов. Но набери еще и хворосту; сколько буйволов, столько вязанок хвороста.

К вечеру весь двор был завален хворостом, а все буйволы были сыты. Только беднягу Жа мучил голод. Старейшина что ни день давал Жа работу все труднее и труднее. Каждый раз Жа делал все, что от него требовали, и каждый раз младшая дочь старейшины оставляла для него рис.

Время шло, и однажды Жа попросил у старейшины позволения вернуться домой, чтобы помочь старой матери. Старейшина решил, что ни за что не отпустит такого хорошего работника. Он сказал:

— У меня сто буйволов, и каждому буйволу нет цены. У меня много земли. Хочешь, я дам тебе землю? Иди и выбирай. Я дам тебе половину участка, который ты очистишь от деревьев.

Жа воскликнул:

— Вы хотите заставить меня расчищать для вас лес? Мне это ни к чему. Я хочу только, чтобы вы вознаградили меня за мои труды. Я слишком голоден для того, чтобы расчищать лес под поле!

Старейшина подумал и сказал:

— Ах ты, безобразная тыква! Ладно, я буду кормить тебя досыта. Но за это ты должен разбить для меня поле, которое будет в три раза больше твоего. Или я заставлю тебя вернуть мне весь рис, который ты съел с тех пор, как живешь у меня.

Жа нечего было делать, пришлось согласиться. А старейшина велел своим дочерям:

— Вы будете по очереди носить ему еду. Да приглядите за ним: как только он кончит есть, пусть сразу же принимается за работу, чтобы время не пропадало даром. Вот тогда будет толк.

В первый день старшая дочь старейшины пошла в лес с едой для Жа. Но на берегу ручья она увидела тигра, перепугалась и прибежала назад. На второй день пошла вторая дочь старейшины, но едва она вышла из деревни, как тоже увидела тигра, испугалась и вернулась домой. Семь дочерей старейшины, завидев тигра, возвращались назад и оставляли Жа без еды.

На восьмой день пришла очередь Там нести еду для Жа. Там шла, а вокруг нее распускались цветы… Наконец она подошла к тому месту, где работал Жа, и спряталась за дерево: очень ей было любопытно посмотреть, как трудится Ж а.

Девушка увидела поле, да такое широкое, что на нем могло бы уместиться целое большое селение: все деревья уже были срублены. А посреди поля спал Жа. Его храп был подобен раскатам грома. Жа лежал на самом солнцепеке. Там хотела было сорвать большой лист, чтобы прикрыть Жа от солнца, но храп вдруг прекратился. В следующий миг Там не поверила своим глазам: тело Жа, подобно тыкве, раскрылось, и оттуда вышел прекрасный юноша. Никогда в жизни Там еще не встречала такого красавца! Его лицо было свежее и розовое, как цветок. Могучая грудь вздымалась, словно натянутый лук. Едва юноша зашагал по полю, как из тыквы посыпались другие юноши, у каждого в руках было по топору и по большому ножу. Юношей было так много, что Там не могла всех пересчитать. И все они были силачи и красавцы, как на подбор.

Один из юношей громко крикнул:

— Ну, а теперь пусть Жа запевает, а мы подпоем!

Самый красивый парень запел. Птицы и белки замерли на ветвях деревьев — так им понравилось чудесное пение. Все юноши пели, но никто не пел лучше Жа. С песней работа спорилась. Вскоре рухнуло большое дерево, расчищенный участок стал шире, и Там уже не могла больше разглядеть Жа.

Только теперь она вспомнила о еде, которую принесла для юноши. Но когда она стала доставать из корзины обед, то увидела, что в корзине полно муравьев. Тогда Там не поленилась — сбегала назад, чтобы поскорее сварить еще рису.

С того дня Там целыми днями думала о Жа. По ночам он снился ей. Когда о нем заходила речь, она хвалила его за трудолюбие, но ни словом не обмолвилась о его красоте, она знала, что никто ей не поверит.

Однажды отец спросил у нее:

— Много парней сватаются к тебе. Скажи мне, кого ты хочешь взять себе в мужья?

Отец назвал имена самых богатых и самых красивых юношей в их краю, но Там не хотела выходить замуж ни за одного из них. Полдня отец перебирал в уме имена женихов и называл их дочери. Там от всех отказалась. Тогда отец страшно рассердился и в гневе воскликнул:

— Может быть, тебе хочется выйти замуж за этого урода Жа?

Там с готовностью ответила:

— Да, отец, я хочу выйти замуж за этого Жа!

Услыхали об этом сестры и покатились со смеху. Но громче

всех хохотал отец, а мать закрыла лицо руками и заплакала.

На другой день старейшина прогнал дочь и Жа из своего дома. Первым вышел Жа, за ним шла Там. Они направились к хижине, где жила мать Жа.

Спустя некоторое время старейшина заметил, что вода в ручье перед его домом помутнела. Он спросил у слуг, в чем дело, и узнал, что выше на горе, на том месте, где Жа рубил лес, появилось большое селение. В этом селении все парни и девушки необыкновенно красивы. И те, кому случалось повстречать жену главного старейшины этого селения, в один голос говорили, что лицом она похожа на Там.

Жена злого старейшины тосковала по своей дочери, по милой Там, и решила навестить ее. Она подошла к новому селению и спросила мальчишку, который пас буйволов:

— Скажи, чьи это буйволы?

— Это буйволы супругов Жа, — услыхала она в ответ.

Мать Там пошла по селению, стала разыскивать дом Жа.

Все дома в селении были большие, из каждого дома ей навстречу выходил красивый хозяин. Никто из них не был похож на тыкву.

После полудня она добралась наконец до середины селения, где стоял самый красивый дом. Заглянула она внутрь и увидела свою дочь Там, которая сидела за пряжей, а около нее — красивого юношу, который перебирал струны торынга[30]. Там увидела мать, бросила пряжу, кинулась ей навстречу и крепко обняла ее. И дочь и мать плакали от радости. Жа перестал играть и пригласил тещу войти в дом.

В тот же день Жа зарезал быка и буйвола и устроил пир. На пир пришло все селение. Играли на флейте, на свирели, звенели гонги и гремели барабаны…

Мать гостила у дочери и зятя так долго, что за это время успели собрать три урожая, а когда она вернулась домой, то узнала, что злой старейшина превратился в тигра. Женщина расспросила односельчан обо всем, и ей рассказали:

— Старейшина обернулся вдруг свирепым тигром, пожрал всех свиней, кур, буйволов и быков, которые были у него во дворе. Потом стал рыскать по деревне. Жители селения прогнали его, с тех пор он исчез и больше не появлялся.

Жила в давние времена старуха с двумя дочерьми: родной и приемной. Приемную звали Мугазо, родную — Мухалок. Обе родились в год лошади[31], в один и тот же день, и были похожи друг на друга как две капли воды. Никто не знал, которая старшая, которая младшая. И матери это доставляло немало хлопот.

Вот однажды она и говорит родной дочери:

— Прошу тебя, называй Мугазо старшей сестрой[32].

Мухалок это не понравилось, и она ответила:

— И лицом и статью она точь-в-точь, как я. Отчего же это мне звать ее старшей? Ни за что не буду, делай со мной что хочешь!

Старуха не знала, как быть. Она долго думала, наконец придумала и говорит: