Кай Майер - Мерле и Королева Флюидия
С ней ничего не должно случиться! Она жива и в безопасности! Эти звучавшие заклинанием слова, которые он не переставал про себя повторять, заставляли его верить, что с ней все в порядке.
Но надо было думать и о том, как действовать дальше. Почему, например, его сбросили именно в этом месте, а не в тюремном дворе?
В самом деле - удивительно! Лев разжал когти на краю площади Сан-Марко, где его уже ждали два гвардиста. Теперь к ним присоединились еще двое. Все они были в черных кожаных гвардейских мундирах с металлическими заклепками, на которых играли отблески огня в масляных плошках, установленных вдоль берега канала.
Площадь Сан-Марко (Святого Марка) имеет форму вытянутого четырехугольника и расположена в самом центре Венеции, неподалеку от Большого канала. Одной узкой стороной она подходит к воде, а на противоположной стороне возвышаются башни и дома острова Джудекка. Площадь окаймлена великолепными зданиями, самым впечатляющим из которых является громадный собор Сан-Марко с башенками и куполами. Золото для покрытий и статуи для украшения венецианские мореплаватели веками везли сюда из разных стран. Одни называли этот собор Божьим Домом, другие - Пиратским Храмом. Рядом с ним на площадь выходит фасадом Дворец дожей, где уже давно не живут настоящие князья-дожи. Теперь там задают пиры и устраивают кутежи Правители, называющие себя дожами и облеченные высшей властю.
Серафин со своими стражами шел по длинной аркаде с той стороны площади, что недалеко от канала. Ряд колонн отделял их от торговцев, которые, несмотря на ранний час и предрассветный туман, уже начали раскладывать на площади свой нехитрый товар. Чудо, что после стольких лет осады еще было чем торговать.
Серафину пришло в голову метнуться к каналу и броситься в воду. Но гвардисты были меткими стрелками. Ему не удалось бы сделать и трех шагов, как его сразили бы пули. Следовало подождать более удобного случая.
Тем временем он понял, почему лев сбросил его здесь, а не в подземном дворе. Его стражи были из тех гвардистов, которые подчинялись трем Правителям-предателям, сговорившимся с египтянами. Остальные Правители не должны были знать об измене. Арестант, которого схватил летучий лев и доставил бы прямо в тюрьму, привлек бы всеобщее внимание, чего очень опасались предатели. Потому-то они сделали так, чтобы последний отрезок пути он прошел под конвоем. Таким образом его можно выдать за обыкновенного преступника, которого поймали гвардисты, тем более, что люди признали бы в нем бывшего мастера воровской гильдии.
А что если бы сейчас всему народу раструбить всю правду? И всем здесь на площади рассказать о том, что он видел? Тогда бы он мог...
Но в этот момент гвардисты его остановили, запихнули ему в рот кусок дерюги, обмотали лицо - до самых глаз - тряпкой и завязали ее крепким узлом на затылке. Голова затрещала от боли, во рту стало сухо и противно.
Все эти неудобства никак не входили в его - правда, еще не вполне созревший - план.
Гвардисты, подталкивая ружьями, вывели своего пленника из-под тени аркады на открытую площадь. Там ощущался в воздухе какой-то неприятный запах, который шел, возможно, из дворцовых подземелий.
Люди, казалось, тоже учуяли странную вонь. Кое-кто из торговцев, бросив дела, озадаченно принюхивался и с отвращением сплевывал.
Серафин хотел было оглянуться на своих конвоиров, но когда повернул к ним голову, получил удар прикладом по пояснице: "Глядеть вперед!"
Торговые прилавки тянулись двумя рядами - наподобие узких улочек - от канала к собору Сан-Марко. Серафна повели через центр площади. Теперь при свете факелов и газовых фонарей он хорошо видел мужчин и женщин, раскладывавших свои товары. До восхода солнца оставалось еще более часа, но торговцы вовсю готовились к встрече горожан.
Серафин заметил, что все больше и больше торговцев отходили от прилавков, собирались группами и размахивали руками, зажимая нос. Часто слышались возгласы: "Сера! Сера!". Почему - сера? И почему - здесь? Нет, его первое предположение было неверным. Вонь шла вовсе не из подземелий.
Пленник и конвоиры медленно шествовали по второму торговому ряду. Оставалось не более ста метров до узкого бокового входа во Дворец дожей. Справа и слева от двери стояли караульные. Рядом с ними стоял начальник Гвардии со значком летучего льва на черном мундире. Насупившись, он наблюдал за приближением Серафина с конвойными.
Голоса торговцев за спиной Серафина становились все громче и тревожнее, сливаясь в общий ропот. Ему казалось, что даже воздух начал дрожать, а у него самого по коже почему-то забегали мурашки.
Послышался крик. Чей-то негромкий, но пронзительный крик. Начальник гвардии оторвал взгляд от Серафина и устремил глаза к центру площади. Запах серы становился таким тошнотворным, что Серафина потянуло на рвоту. Краем глаза он заметил, что конвоиры зажали нос. Плотная повязка на лице немного спасала положение.
Один из гвардистов вдруг остановился и резко пригнулся к земле. За ним - второй.
"Стой!" - Серафин, услышав приказ, остановился и, поколебавшись, обернулся.
Двое из конвойных гвардистов, сгорбившись и надрывно кашляя, поливали рвотой свои до блеска начищенные ботфорты. Третий закрывал рукой рот. Только четвертый, тот, что приказал ему остановиться, все еще направлял на него дуло ружья.
Серафин увидел, как позади гвардистов задвигались, засновали туда-сюда торговцы. Одни толклись на месте, как потерянные; другие бежали, как угорелые, по лужам блевотины. Серафин оглянулся на дверь во Дворец дожей. Возле нее караульные тоже корчились от приступов рвоты. Только начальник Гвардии не терял головы. Одной рукой он зажимал нос, судорожно всасывая воздух ртом и выкрикивая приказы, которых никто не слушал.
"Нет худа без добра", думал Серафин. Ему тоже было несладко, но плотная тряпка, закрывавшая рот и нос, предохраняла от ядовитых серных испарений.
Пока он соображал, как лучше воспользоваться, казалось бы, благоприятной ситуацией, которую он все время ждал, вдруг раздался оглушительный грохот. Земля заколебалась под ногами. Грохот становился все сильнее, словно гремели мощные раскаты грома.
Внезапно загорелся один из прилавков посередине площади. Торговцы в панике заметались вокруг огня, заплясали в каком-то диком танце. Вспыхнул и второй дощатый прилавок, затем - третий. Во мгновение ока пламя перекинулось на соседние торговые места и даже на отдельно лежащие груды товаров, - казалось, что все воспламеняется сами собой. Ибо не было ни малейшего ветерка, который бы раздувал огонь. Воздух был тих и спокоен, ни один волосок не шевелился на голове Серафина, но огонь, тем не менее, неистово рвался вперед.
Начальник Гвардии взглянул на темневшее вдали море, - не подкрались ли вражеские корабли с пушками или огнеметами? Никаких следов. Серафин посмотрел на небо. Но и там только темь и ни одной солнечной лодки из фараоновой Империи.
Два торговых ряда пылали ярким пламенем, грозный костер озарял фасады дворцов и собор Сан-Марко. Толпы громко оравших торговцев, и не помышлявших о спасении своего добра, в панике устремлялись к краям площади.
Серафин глубоко вдохнул воздух - сера! Как мерзко пахнет серой! - и рванул вперед. Он успел отскочить на десять шагов, прежде чем его бегство заметил один из конвоиров. Тот самый, которого первым скрутил приступ рвоты; он как раз отирал свободной рукой губы. Подняв другую руку с ружьем, гвардист взревел и угрожающе потряс прикладом вслед убегающему Серафину. Другие, опомнившись, увидели, что прозевали пленника. кто-то из них прицелился и выстрелил. Пуля просвистела над ухом Серафина. Прежде, чем гвардист успел еще раз выстрелить, он опять безудержно закашлялся. Второй конвоир тоже выстрелил, но пуля прошла далеко мимо цели и угодила в каменную мостовую, выбив искру - каплю пламени перед мятущейся стеной огня.
Серафин несся во всю прыть, хотя повязка мешала дышать. Но тряпку с лица он не срывал. Вскоре достиг собора Сан-Марко и только там решил оглянуться. Его никто не преследовал. Конвоиры еще не могли прийти в себя, кое-кто опирался на ружье, как на костыль. Одни торговцы, выскочив из огня, сидели поодаль на земле, закрыв лицо руками. Другие прятались за колоннами аркады и обалдело глядели на адское пламя, пожиравшее их имущество.
Но вот опять загрохотал гром, да так сильно, что все заткнули уши руками. Серафин спрятался за большой цветочной кадкой, одной из тех, что окружают собор Сан-Марко. Конечно, было бы разумнее перебежать в переулок и там скрыться. Но теперь отсюда не уйти. И пришлось сидеть и смотреть, что будет дальше.
В первый момент показалось, что горящие прилавки сдвинулись, образовав один гигантский костер. Лишь через пару минут Серафин понял весь ужас и масштаб разразившейся катастрофы.
